Пропасть. Тёмный провал. Уставший организм брал своё — я-таки задремала. Сколько прошло времени? Когда очнулась, уже стемнело — инженер и Максим прощались, пожимая руки. Я тряхнула головой, сбрасывая сон.

— Всё в порядке? — спросила у подошедшего к машине Державина.

— В полном. Ещё пара формальностей и можете принимать поздравления, — широко улыбнулся он.

— Какие ещё поздравления? — не поняла я.

— Через несколько дней твой отец станет собственником этих полей, — ошарашил меня Державин. Нет, я, конечно, догадывалась, что они могут отчебучить, но что изменение плана означало это… в голове не укладывалось.

— Вы что, решили выкупить все ресурсы «КубАгроВек»?!

— Не все, — «успокоил» меня Максим. — Только проблемные. И те, что удалось перехватить.

На мгновение меня ослепили фары — мы с Максимом тут же повернулись в сторону нежданных гостей. Чёрный «рубленый» силуэт джипа натолкнул на неприятные мысли.

— Женя, запусти мотор, — голос Максима приобрёл стальные нотки. — Быстро.

Я не противилась — «Субару» зарычала с пол-оборота ключа.

Грязный «Гелендваген», именуемый в народе «гелик», остановился возле моей «лисы», перерезая выезд на узкую колею дороги меж засеянными полями. Происходящее совершенно мне не понравилось. Из машины вышли двое — мужчины лет тридцати, оба в костюмах «хаки» и высоких берцах.

— Добрый вечер, друзья, — осклабился один из них, чуть ниже ростом.

— Приветствую, — медленно выговорил Державин с ощутимой угрозой в голосе. — Чем могу помочь?

— Заблудились, — усмехнулся второй. — Хотели пробку срезать полями — нам бы на трассу выскочить. Не покажете дорогу?

— Далеко вы от трассы забрались, — псевдодружелюбная улыбка появилась на лице Максима. Я была бы откровенной идиоткой, если бы поверила в историю о двух заблудших овечках.

— Неместные. Так что, поможете?

— А что бы и не помочь? — Максим сел в «Субару» и перед тем, как закрыть дверь, добавил. — Езжайте за нами.

— От души спасибо… Максим Алексеевич!

Я вздрогнула. Что за…?

— Поехали, Женя. Спокойно. До развилки.

Взглянула в боковое зеркало — мужчины усаживались в «гелик». Какой-то дешёвый русский триллер, честное слово.

— Что происходит? — дождалась, пока джип освободит мне проезд, и неспешно тронулась с места. Опередив «Гелендваген», медленно поехала по колее вниз с холма. До развилки — чуть меньше километра.

— Привет от Пудова, — хмыкнул Максим. — Вот крыса и выдала себя, — я молчала и Державин продолжил. — О сегодняшнем визите на поля знал только один человек.

— Предупреждение? — я с усилием вглядывалась в тёмную дорогу, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида — высвечивая себе дорогу круглыми фарами, «гелик» ехал следом.

— Скорее вежливая просьба не переходить дорогу… ты хорошо знаешь местность?

— Не особо, — нехотя призналась я. — Тут вроде должен быть выезд на старую дорогу до села, отец рассказывал, что им местные пользуются.

— Налево или направо?

Впереди замаячила развилка.

— Вроде налево.

— Гони.

Втопила педаль газа в пол, щёлкая на повышенную передачу, — расстояние между нами и джипом начало медленно увеличиваться. В том, что визитёры начали преследование, не оставалось никаких сомнений.

— А если ошиблась?

— Вот и проверим.

Дважды повторять мне не пришлось. «Субару» взревела и, слушаясь руля, резко рванула налево, вкапываясь всеми четырьмя колёсами в грязь. Выравнивая машину из вынужденного заноса, взглянула в зеркало — «гелик» последовал за нами.

— Умница.

Казалось, что сердце гулко ухает где-то в горле. В висках долбил пульс. Пальцы, побелев, вцепились в руль. Мне приходилось постоянно ловить «Субару»: её стаскивало из одной вязкой колеи и бросало в другую. Впрочем, мозоли на ладонях волновали меня куда меньше сокращающего расстояние «гелендвагена» на хвосте.

Мы мчались навстречу лесным насаждениям, и если мои предположения были верными, то за ними — дорога в Светлореченское. Если же нет, то мы будем кружить по гектарам полей, пока не кончится бензин. Топливная стрелка угрожающе приближалась к нолю.

Ощущение нереальности происходящего только усилилось, заставив меня истерично рассмеяться. Господи, что вообще происходит?!

Джип включил дальний свет, ослепив меня. Сощурилась. Вот уроды.

— Спокойнее, Жень. Всё хорошо, — попытался подбодрить меня Максим, видя, как я начинаю нервничать.

— Тогда какого хрена мы улепётываем по полям, а не выехали на трассу?!

— Тебе нужен хвост до самого дома? — отрезвил меня Державин.

— Все и так знают, где мы живём.

— Ну да, — хмыкнул он. — Только тогда ты позволишь столкнуть тебя с трассы в кювет в качестве предупреждения твоему отцу.

— Я оторвусь.

— Дерево! — рык Максима заставил обратить внимание на непонятно откуда выросший перед машиной куст. Взяла правее, и «Субару» замедлилась, начиная вязнуть. Секунда — колёса все-таки зацепились за грунт, вытаскивая автомобиль из жирного плена. «Лиса» рывком дёрнулась вперед.

— Нет. Его шесть сотен пони берут сотку за четыре секунды.

Нашим преимуществом стали юркость и более лёгкий вес — «гелендваген» практически зарылся там же, где секундами ранее буксовала «лиса». Отличный шанс вырваться далеко вперёд. На новой лесной развилке я взяла правее, пролетая через глубокую грязную лужу и поднимая фонтан брызг. Хотела ралли? Получай.

Этот поворот скрыл нас от преследователей. Фары высвечивали дорогу сквозь плотную рукотворную лесную посадку, наследие советского прошлого. Когда на горизонте показались сельские дома, я, наконец, смогла выдохнуть. Теперь местность была мне знакома — мы оказались недалеко от любимого мне берега Кубани.

Проехав село насквозь по грунтовке, уверенно скользнула в рощу, чтобы через несколько минут извилистого петляния выехать на пологий берег. Ноги дрожали. Из машины я практически выпала — и тут же уселась у колеса, откинув голову на грязное крыло «Субару». Совершенно наплевать на всё. Лишь бы отдышаться.

— Ты как? — Максим устроился рядом. Зашуршала сигаретная пачка. Щелчок зажигалки. Максим закурил, а мне оставалось, вопреки себе, только судорожно наслаждаться выдыхаемым им ментоловым дымом.

— Могло быть и лучше. Дай сигарету.

— Незачем тебе себя травить, — холодно откликнулся Державин.

— Ещё один блюститель моего здоровья! — я фыркнула и попыталась бесцеремонно схапать из его рук сигарету. Что-то этот месяц хочет слишком сильно сказаться на моих лёгких — сначала недомогание отца, сейчас эти «гангстеры» из девяностых.