Я брожу по этому кварталу, где приятно пахнет пряностями, привезенными из Индии или из Пакистана, нечто вроде Индиатауна[42], благоприятного для открытий всякого рода. В нескольких шагах стоит старый театр «Буф дю Нор», несколько отдаленный от наших великих парижских сцен, но избежавший заранее объявленной смерти благодаря таланту британца Питера Брука. Этот режиссер сделал из него живую лабораторию, театр новаторский, иногда странный, иногда дерзкий, но всегда страстный. Но вернемся к Истории…

Между Монмартром и Бельвилем деревушка Ла Шапель возникла вокруг молельни, часовни, где молилась святая Женевьева, а затем, поскольку она вошла в земли аббатства Сен-Дени, ее назвали также Ла Шапель-Сен-Дени. Это было до ее присоединения к Парижу в 1860 году, когда ее включили в состав XVIII округа.

Церковь, занимающая место дома № 16 на улице де Ла Шапель, стоит на месте бывшей молельни. Некогда многие думали даже, что здесь находилась могила святого Дени.

После святой Женевьевы эту молельню посетила другая знаменитая кающаяся грешница — Жанна д’Арк. Статуя напоминает, что Девственница пришла сюда молиться 7 сентября 1429 года, в надежде освободить Париж из-под английского и бургундского ига. В тот раз ее попытка не удалась, и она была ранена в бедро во время боев.

Нынешняя церковь большей частью датируется XVIII веком, единственные следы изначальной церкви 1204 года — которые, стало быть, видели, как молится Жанна — первые четыре отсека нефа, отделенные от остальных круглыми колоннами.

Прежняя деревня располагалась за станцией метро, на уровне площади Поль-Элюар, в конце авеню Маркс-Дормуа. Небольшое место, ибо деревня состояла из одной улицы. Место малое, очень скромное, но очень престижное.

* * *

В этом X веке крупная ярмарка Ланди переезжает: торговцы покидают предместье Сен-Дени, где торговали до этого, чтобы перебраться ближе к Парижу. Ярмарка располагается на полпути между городом и аббатством: в деревне Ла Шапель, на месте нынешнего круглого возвышения в центре улицы де Ла Шапель.

Ланди… это неясное название родилось, скорее всего, из латинского indictus, что означает отмечать, устанавливать. Каждый год, в июне месяце, в течение двух недель тысячи торговцев, пришедших со всех концов Франции, но также из Прованса, Ломбардии, Испании или из Константинополя, собираются здесь, чтобы выставить на продажу ткани, баранов, травы, пряности, благовония и — что гораздо реже — пергаментные свитки. Поэтому устремляются в Ла Шапель мэтры в черных мантиях, практикующие свое искусство в школах, открытых при монастырях, но также в заведениях, появившихся на холме Сент-Женевьев, несмотря на возмущение епископа Парижского. Свободное или религиозное обучение? Споры уже начались, но всем необходимо бесценное подспорье в виде свитков с Востока, все толкутся рядышком в Ланди, чтобы сделать покупки. Ярмарка в Ла Шапель привлекает также многоликую толпу людей, которые пришли разжиться провизией или просто полюбоваться временными лавками, одновременно чистенькими и элегантными, столь отличными от печальных мастерских Парижа. Здесь толкутся, как на спектакле, чтобы увидеть великую сцену мира… Это немного чужой воздух, который вдыхают здесь благодаря всем этим цветам и этим запахам. Люди изумляются богатому выбору шелков, восхищаются канатоходцами, глотателями огня, танцорами и музыкантами, которые играют на флейте. На них так весело смотреть! И кроме того, среди лавок, в деревянном сарайчике сидит аббат Сен-Дени, напряженный, важный, хмурый. Он здесь, чтобы судить, разрешать споры и мирить ссорящихся, а их хватает среди коммерсантов и клиентов.

В позолоченных башмаках, в пестрых штанах, в красивых шерстяных или льняных кафтанах, с мечом на боку и тростью в руке, в голубом или зеленом коротком плаще, богатые господа приводят сюда своих дам. Они обуты в ботиночки, которые защищают их от уличной грязи и пыли, на них надеты две туники — одна короткая, другая длинная — фиолетовые, сиреневые или расшитые золотом, и голова у них закрыта небольшим шарфом, согласно моде. Рядом с этим соцветием богатых парижан и парижанок, крестьяне и ремесленники выглядят более тусклыми: они ходят в серых, бежевых и коричневых одеяниях и не могут соперничать с хорошим вкусом и роскошью прекрасных дам и дворян.

В 978 году графа Парижского зовут Гуго Капет. Капет — чтобы отличить его от отца Гуго Великого, который был графом до него. Но в сущности, никто не знает, отчего он получил прозвище Капет. По причине большой головы на хилом теле? (От латинского «caput», голова.) Потому ли, что он постоянно носит капюшон? Потому ли, что обладает несколькими аббатства и тем самым становится «плащником», «тем, кто постоянно носит плащ»? Потому ли, что он светский настоятель аббатства Сен-Мартен в Туре: тогда прозвище — это тонкий намек на плащ святого, разрезанный надвое? Потому ли, что он, как говорят, вздымает перед своим войском реликвию Мартина в знак мистической защиты?

Как граф Парижский, Гуго Капет отвечает за оборону и организацию городской жизни. Он управляет Парижем, но что это за Париж? На берегах окрестности разграблены викингами, и ничего не было предпринято, чтобы восстановить разрушенное. Аббатства разрушены, появилась привычка жить и молиться среди обвалившихся стен, в обугленных церквах, опустошенных монастырях.