– О чем? – не понял охранник.

– Что не мог Стас эту девку просто так по башке садануть. Орудие преступления должно быть наготове – раз. Второе: его друг, выходя из ресторана, не мог не дать ему отмашку, мол, все, брат, время истекает, вали из квартиры.

– Ага. – Неожиданно слова неприятного человека его заинтересовали. – От ресторана до ее дома минут сорок без пробок. Плюс она старуху какую-то завозила домой, это еще время. Бушин должен был давно свалить оттуда.

– А не свалил! – Человек за рулем снова погладил себя по голове, будто нахваливал сам себя за правильные размышления. – Значит, ждал девушку намеренно. И знал наверняка, что Вероника Мячина поедет за ней и устроит скандал. Так что ничего спонтанного в нападении на Ольгу Волгину нет. Оно было тщательно спланировано. Пусть не врет этот твой Бушин.

– А он и не врал, – неожиданно вспомнил охранник. – Он все больше молчал и прощения просил. Это мой хозяин такую версию выдвинул. А Бушин не стал отрицать.

– Это значит что?

– Что?

– Что Бушин умный мужик! Умный и хитрый. А Гнедых твой – так… Гонору много, страх напустить способен, а на деле… Лох!

– Я бы так не сказал, – слегка оскорбился за хозяина охранник. – Бушин его боится. Сильно боится.

– Может, и боится, спорить не стану, – согласился человек за рулем. – Но обхитрить способен. Серый кардинал. Роль второго плана, н-да… Осторожность, говоришь, твой стал проявлять?

– Да, пару месяцев как. Мой напарник очкует, думаю, свалит. Я вот тоже в непонятках. – Охранник настороженно покосился на темный силуэт рядом. – Может, и мне пора расчет взять?

– Рано, дружище, еще рано! Как я скажу, так и уволишься. Понял? – Хозяин машины ощутимо стукнул его по плечу. – Уволится он! Ты еще, считай, ничего ценного мне не сообщил. Четвертый раз встречаемся, а толку?

– Но я стараюсь, товарищ майор, я стараюсь!

– Плохо стараешься! Плохо, Горохов! – Собеседник завел двигатель: в салоне стало холодно. – Это я старался, когда твою сестру отмазывал с наркотой. Вот я да, старался! Карьерой, между прочим, рисковал. Что ты мне обещал тогда?

– Помогать, – едва слышно ответил охранник.

И тут же в мыслях проклял тот день, когда его непутевая Наташка попалась с пакетиком экстази во время облавы в одном из ночных клубов. Она-то соскочила потом, а вот брат ее попал. Да еще как попал! Он душу продал этому гаду в погонах.

– А ты что, помогаешь? – повысил голос майор. – Не узнал до сих пор, чего опасается твой Гнедых! Кого он конкретно боится, я хочу знать? И самое главное: ты не узнал, что им нужно от Волгиной!

– Они что-то ищут в ее квартире. Ее счета пробили – говорят: пусто.

– Не то чтобы прямо пусто, – возразил собеседник, который тоже проверил все ее счета. – На жизнь хватает.

– Но это не то, товарищ майор. Мой говорит, что это мелочь. Они что-то крупное ищут. А что – не говорят.

– Ладно, давай топай пока.

Охранник выбрался на улицу. Тут же поднял воротник теплой куртки: морозило не на шутку. Нагнулся, держась за дверную ручку.

– До свидания, товарищ майор.

– Бывай-бывай, – покивал майор и тут же спохватился, как будто только что вспомнил: – Слушай, а что по угону в новогоднюю ночь? Слышно что-нибудь?

– Нет, не слышно. Откуда?

Охранник Горохов насторожился. Каждый новый вопрос этого человека был как шаг в болотную жижу. Никогда не знаешь, что там дальше – твердая кочка под ногой или трясина. Упырь, одно слово – упырь! Надо было Наташке так вляпаться!

– Машину-то нашли, – охотно сообщил майор, легонько трогаясь с места. – И ни единого отпечатка внутри. Закономерно, конечно. Не несчастный случай, понятно. Хорошо спланированное преступление. Тщательно, я бы даже сказал. Нда, спланировать преступление, бросив тень на другого… Не узнаешь почерк, Горохов?

Резко газанул и укатил, оставив охранника Горохова в одиночестве среди унылых черных деревьев и тишины, сильно смахивающей на кладбищенскую.

Надо по-тихому увольняться и бежать. Наташка уже месяц как обосновалась на Кипре. Вроде нормально пристроилась. У майора руки коротки, чтобы ее там достать. И он может считать себя свободным от этой обязательной подлости, в которую его втянул этот мент. Сделал, сука, из него стукача и радуется! А как ему с таким клеймом жить дальше? Да если кто узнает…

Он и увольняться, если что, не станет. Просто дождется зарплаты и свалит по-тихому. Хозяину потом с дороги позвонит и наврет что-нибудь.

Всю дорогу охранник Горохов думал. Проигрывал мерзкую ситуацию, в которую попал, на все лады. Тридцать три истории получились в итоге, и ни у одной не было счастливого конца. Для него счастливого. Когда он подъехал к дому, где год назад купил себе небольшую однокомнатную квартиру, решение уже было принято.

Он сбежит сегодня же! Даже зарплаты не станет ждать, имеются у него какие-никакие сбережения. На первое время хватит, а там как карта ляжет. И Наташка обязана ему помочь. Он из-за нее во все тяжкие пустился, пускай теперь отрабатывает!

Ждать больше нельзя, понял он, отпирая ключом металлическую дверь. Что-то назревает. Что-то затевается. Майор не зря стал таким активным – за две недели дергает его четвертый раз. И Гнедых не зря таскает их с напарником всюду за собой. Такого раньше не было, чтобы гуськом его вести от подъезда до машины и обратно. У Гнедых чуйка дай бог, майор не прав, называя его лохом. Явно он что-то чувствует.

А что Бушину сам предложил дурацкую версию, так, значит, были у него на этот счет ему одному ведомые соображения. Может, Гнедых бдительность друга так усыплял? Может такое быть? Может, с Гнедых может быть что угодно.

Пора валить.

Едва переступив порог квартиры, Горохов тут же принялся собирать вещи в большую дорожную сумку.

– Лилия Владимировна, откройте, пожалуйста! – в пятый или в шестой раз проговорил в замочную скважину Окунев. Он сидел на корточках у двери квартиры на первом этаже. – Я знаю, что вы дома. Мне очень нужно с вами поговорить. Это очень важно, поверьте!

Прислонил ухо к замочной скважине, стащил вязаную шапку. Прислушался. Провалиться ему на этом месте, но за дверью кто-то был. И этот кто-то так же, как и он, сидел на корточках и стерег замочную скважину, судорожно дыша в нее.

Конечно, это была хозяйка квартиры, кто же еще. Угарова Лилия Владимировна, одинокая женщина, которая редко выбирается из дома. По словам начальника местной жилконторы, немного того, чокнутая.

Стоило ли делать ставку на ее свидетельские показания? Окунев неоднократно задавал себе этот вопрос. Сегодня он явился сюда уже в четвертый раз. И сам на свой вопрос отвечал: а у него есть выбор?

– Лилия Владимировна, вам не стоит меня бояться. – Убрал ухо от замочной скважины: слышать чужое напряженное дыхание было неприятно. В который раз устало принялся объяснять: – Я из полиции. Капитан полиции Георгий Михайлович Окунев. Ищу злоумышленников, которые напали на вашу соседку с седьмого этажа Ольгу Волгину. Ей сильно досталось, Лилия Владимировна. Она уже неделю в палате интенсивной терапии. Дело вроде пошло на поправку, но кто знает, что будет дальше. Врачи не дают никаких гарантий. Говорят, что ее всю оставшуюся жизнь могут мучить головные боли и вообще она может потерять память.