Он кивнул, давая понять, что прекрасно это понимает… Хотя ничего пока что не понимал.

Отчего у Ильи не ладилось с настроением?

Я списал это на кризис седьмого года отношений – когда-то читал об этом явлении… А почему у меня такого нет? Ответ: потому что я из кризиса и не выходил.

Еще когда мы с ребятами были совсем молоды, я осуждал медленное превращение Инны из «боевой подруги революционера» в самую обычную супругу, причем, как мне тогда казалось, не с самым простым характером. Меня раздражало, что у Ильи теперь меньше свободного времени; что он все чаще мыслит и рассуждает категорией «мы»; что Инна «убрала» одного за другим тех наших общих друзей, кто мешал ей доминировать; что она принудила Илью бросить курить (что само по себе, в общем-то, неплохо – меня бы кто так!).

Зато теперь я яснее всех осознавал, что все это гораздо лучше, чем тот ад, который творился в моей жизни: полное наплевательское безразличие. Я не имел никакого права никого осуждать, особенно если человеку нравится то, что он имеет. Более того, я боялся признаться самому себе – но я крепко завидовал Илюхе…

Тем не менее, ему явно нужно расслабиться и отвлечься, чтоб его настроение вернулось в норму. Как? На этот счет я имел соображения.

Клуб «Горячая точка» относился к числу любимых заведений студентов ИПАМ: пожалуй, он стоял в первом ряду самых дорогих и широко известных заведений столицы. Он удобно располагался на Фрунзе, недалеко от стадиона, и славился, помимо прочего, прилегавшей к нему сауной с полным комплектом услуг.

Естественно, что ни Илья, ни Леша по клубам не ходили – не тот статус, не тот возраст, не те интересы. Да и я сам редко посещал основное помещение «Горячей точки», только когда возникал соблазн продемонстрировать студентам, что Коля Логинов на кое-что способен. При этом я оставался верным клиентом «развлекательного комплекса» при клубе.

Управляющая и совладелец клуба, Юлия Викторовна, была моим хорошим другом. Шесть-восемь килограммов назад (когда я еще не был заевшимся праздным лодырем) я консультировал на выборах ее бывшего мужа – влиятельного застройщика, депутата Киевсовета и просто крупного воротилу. Когда супруг подался в бега после размолвки с руководством страны и затерялся где-то на теплых островах, единственным кусочком бизнеса, который Юлия Викторовна смогла отстоять, стала «Горячая точка», и то – только на паях младшего партнера.

Мы с ней были одного возраста, но я никак не решался назвать ее по имени. Высокая брюнетка в дорогих ювелирных очках, с бархатным голосом и изящными манерами, с фигурой гимнастки. Казалось бы, не в моем вкусе, больно худосочная – но я не мог сказать про эту леди «не в моем вкусе».

Ради такого важного дела, как спасение друга от уныния, я даже отпустил Борю и сам сел за руль, а Илюхе строго порекомендовал оставить Боевую Машину Виноградова – BMW 735i – возле ИПАМ, пообещав довезти его домой после сауны.

– Моя жизнь не застрахована, я с тобой не поеду! – поначалу упирался друг. – Ты ж не водил больше года.

– Спокойно, я по-прежнему такой же смелый, ловкий и умелый, каким был.

– Вот этого я боюсь больше всего… – тихо сказал он и пристегнулся двумя ремнями.

Все, что я сделал, пока выбирался с парковки – так это поцарапал машину Филимончука (который гостил у Смагина и все вишни съел, помните?) и снес столбик с фамилией какого-то профессора. Не так уж плохо, учитывая, что с самого утра валил мокрый противный снег, и было очень скользко.

Илья несколько удивился, когда я заехал на территорию «Горячей точки».

– А здесь точно хорошо? Я не слышал, что в «Горячей точке» есть сауна.

– Будет тебе и сауна, и кофе, и какава с чаем! – пообещал я. – Забирай шмот, пошли.

Уклоняясь от тяжелых хлопьев снега, мы прошли в здание, минуя приветливую девушку-швейцара, но повернули не налево – в ресторанный зал, а направо – в сторону административного помещения. Громила в костюме сперва сделал уверенный шаг навстречу и поднял руки, намереваясь схватить и задержать, но мое уверенное лицо вызвало в нем замешательство.

– Юлия Викторовна у себя? – спросил я, все-таки притормаживая перед секьюрити. Я не хотел получать по лицо за излишнюю наглость – кое-чему меня допрос в УБЭП все же научил.

– Да. Вы к ней?

– Я Николай Логинов. Позволите?

Охранник на секунду замер, затем уверенно кивнул и открыл нам дверь.

По коридору, ничем не отличающемуся от обычного офисного, навстречу нам уже двигался очередной соглядатай, маленький круглолицый молодой человек в изящном дорогом кардигане. Удача нам улыбнулась – он знал меня в лицо.

– Здравствуйте, Николай! Вы не один, это приятно. Все как всегда?

– Да, как всегда, – бросил я на ходу, таща за собой озирающегося по сторонам Илью. – Юлия Викторовна у себя?

– У себя, но она пока занята. Я скажу, что вы здесь.

– Сделайте милость.

– А сауна-то хорошо… тьфу, хороша! – прикрикнул от удовольствия Илюха, вылезая из бассейна и падая рядом со мной в кресло. – Сколько стоит все это удовольствие?

– Я же говорил, все за мой счет, – устало отмахнулся я.

– И все-таки?

Я посмотрел на друга взглядом, полным укора.

– Ладно, прости, – улыбнулся тот. – Очень приятно, спасибо за подарок.

– Это тебе в счет Нового года, – объяснил я. – Но то мелочи. Ты не хочешь затянуться?

Я достал из Настиного портсигара со львом две заранее припасенные самокрутки причудливой формы и протянул одну из них Илье.

– Что здесь? – он сдвинул брови. – Я думал, ты не по этому делу…

– А я и не по этому. Просто для настроения. Они легенькие, не переживай. Тут просто вкусный табачок… с небольшим секретом фирмы. Подарок Вадима.

– Коль, а не опасно? Тем более я давно не курю, – осторожничал Илья, направив на меня взгляд измученного ранениями старого генерала.

Но соблазн оказался выше здравого смысла – он уже держал папироску в руке.

– Огня дать?…

Вадим Васильевич действительно недавно презентовал мне две сигареты «для преодоления депрессии» и дал слово офицера, что от двух привыкания не возникает. Правда, одну из них я уже выкурил самостоятельно, еще несколько недель назад – испытав при этом невиданное расширение сознания и легкость бытия. Вторую теперь предлагал другу, зная, что в другой ситуации он не согласился бы. Себе я скрутил имитацию папироски, дабы Илья ничего не заподозрил, и набил ее обычным табаком.

– Ох, а хорошо идет! – определил Илья и подкрепил расслабон пивом из кружки.

Я хотел остановить – Вадим предупреждал, что нельзя мешать это с алкоголем, чтоб сохранить контроль за собой – но не успел: друг одним махом всосал поллитра. Хрен с ним, здоровый, как конь, – чай, не подохнет.