преступлению того или иного лица. А еще желательно знать, где он живет или, по крайней мере, где его можно отыскать. Вот тогда я понимаю, это результат!

– Мы работаем над этим, товарищ майор. Мне бы хотелось поговорить с вами откровенно, – нахмурившись, произнес Щелкунов.

– Ну что вы все от меня хотите! Уже… два часа ночи, после разговора с министром я вряд ли усну, а тут еще и ты… Решил, значит, свою лепту внести? Ну давай, добивай!

– Мы можем отложить этот разговор.

– Нет уж! Все равно не отвертеться, так или иначе придется выслушивать. Давай, выкладывай!

– Дела убитых стариков Кузьминых и Пироговых помните?

– Кто ж такие дела может позабыть? – усмехнулся майор Фризин. – Эти дела были переданы капитану Заварову. Он успешно их завершил и отыскал преступников.

– Не совсем…

– Что значит «не совсем»? – вскинулся майор Фризин.

– Я полагаю, что произошла ошибка в следственно-оперативных мероприятиях и были обвинены совершенно невиновные люди.

– Ну ты и сказанул, – неодобрительно покачал головой начальник уголовного розыска города. – Твои слова должны быть подкреплены аргументами и фактами, а у тебя их не имеется.

– Обоснования имеются.

– И кто же, по-твоему, тот злодей?

– Эти два дела очень напоминают те, которыми я занимаюсь в последние месяцы. Банда этого косого. Преступники так же заходят ночью в дом, когда хозяева спят. Почерк ограбления такой же… Даже вещи они разбрасывают на полу как-то одинаково.

– Но Кузьминых и Пироговых убили, как тебе известно, а старика Гайнутдинова и Котухова – нет!

– Гайнутдинова и Котухова также хотели убить, просто им повезло больше. Гайнутдинов до сих пор лежит в больнице с двумя проникающими ранениями в живот, это не шутка! А Котухов после выстрела упал. Возможно, они подумали, что убили его.

– Давай больше не будем возвращаться к этим делам. Они закрыты, а преступники наказаны по всей строгости закона! Все, пойду! – Сделав несколько шагов к двери, Абрам Борисович вдруг остановился. – Ты сначала найди мне настоящих убийц, а потом уже будем разговаривать предметно. А пока о том, что неправильно проводились следственно-оперативные действия и допущены судебные ошибки… даже не заикайся! Просто так у нас не сажают!

Глава 15

Кто не ведает бед

В последнее время у Хрипунова с Надеждой что-то разладилось. Жена всю неделю дулась, в разговоры не вступала, отвечала односложно, уворачивалась от его ласк, чем раздосадовала еще более. Причину неудовольствия благоверной Большак не понимал и ломал голову, с чем могли быть связаны неприятные перемены в ее настроении. «Может быть, хахаля завела? – размышлял он, томимый ревностью. – Узнаю – убью! И хахаля, и ее! Хотя на это мало похоже… Где ей еще такого мужика найти? Ведь ни в чем отказа не знает! Одел с головы до ног! Дай бог каждой бабенке в таких нарядах ходить! Жратву не в магазине покупает, а на базаре, берет все самое лучшее и свежее! Белорыбицу да копчено-запеченное мясо до замужества даже и не пробовала! Что ей еще нужно?!»

Причина недовольства супруги выяснилась позже, когда однажды, уступив требованиям мужа, Надежда после яркой близости прижалась к его плечу ласковой кошкой. Несмотря на все краткосрочные романы с женщинами, которых у него было немало, Надя по-прежнему оставалась желанной. Погладила его грудь маленькой ручкой и проворковала:

– Вась, мне бы золотые серьги-подвески. Я вот видела у Клавки такие, у меня от зависти аж сердце зашлось! А еще камушек на них был зелененький. Красивый такой! Я ее просила продать, так она ни в какую не соглашается!

– И что же ты мне предлагаешь? – усмехнулся Василий. – Стукнуть твою подругу по башке кирпичом и отобрать эти злосчастные золотые сережки, так, что ли?

Надежда обиженно поджала губы, а потом ответила:

– Достал бы ты мне похожие.

– Ну чего ты на меня так смотришь? Глаза сломаешь! Так бы сразу и сказала, дескать, засиделся ты, Вася, дома, пора тебе на работу выходить! Теща с тестем тоже денег просто так давать не станут. Возьми с собой ломик покрепче да поудобнее, выбери дом побогаче и жертву попроще и распотроши домишко вместе с его домочадцами. А уж там наверняка и золотые сережки обнаружатся! А платья почему не носишь, что я тебе мешками приношу? У тебя их целый шифоньер, и все новые! Их что, на помойку надо выбросить?

Надежда вновь надула губы – ни дать ни взять капризная девочка!

– Вась, ну что ты все о другом… Я золотые серьги-подвески хочу!

Одеяло сбилось в самые стопы, и Надежда лежала неприкрытая и красивая в своей бесстыжей наготе. Василий видел ее крепкое белое молодое тело, длинные стройные ноги, гибкие и тонкие руки, красивое остроносое лицо. Как же она все-таки изменилась! Если бы ей кто-то года три назад сказал, что она будет ходить в шелках, так ни за что бы не поверила, а тут вдруг золотые серьги-подвески ей подавай, да еще с камушком!

– Хорошо, будут тебе сережки. Золотые! – пообещал Хрипунов.

Василий уже не однажды подумывал о том, чтобы завязать с опасным ремеслом. Опасно больно! Сколько веревочке ни виться, а конец будет. Втайне надеялся, что каждое удачное ограбление будет последним его делом. «И так уже предостаточно насобирал рыжья на черный день, – размышлял он. – Нужно переждать, уйти на дно, высидеть хотя бы несколько недель. Вон как мусора переполошились! Ведь по всему городу успел наследить».

Иногда, когда он оставался в одиночестве, его терзал почти животный страх: «Вот сейчас громко постучатся в дверь, потребуют хозяина, и тогда… Тогда жизни конец! Опять нары, шестиметровый забор и колючая проволока в три ряда! Лучше о худшем не думать, так и накаркать беду можно».

Но дни летели один за другим, и вместе с ними улетучивался леденящий душу страх.

* * *

На рынке в этот теплый субботний день было особенно многолюдно. Казалось, что на базар пришла большая часть города, чтобы впрок запастись зеленью или прикупить свежего мяса.

Всюду многоголосье – слышится русская речь вперемешку с татарской. Со всех сторон раздаются резкие голоса продавцов, наперебой расхваливающих и предлагающих свой товар.

– Кому соленые огурчики?! Подходи! Покупай! Лучше не встретишь! – вопила дородная женщина в синем фартуке, надетом поверх просторной телогрейки.

– Подходи – подешевело, было рубль – стало два! – задорно вещал сухощавый старик лет семидесяти, предлагая картошку.

– Налетай! Кому мясистые соленые помидорчики?! Подходите, товарищи! Покупайте! Не пожалеете! – предлагала немолодая женщина лет пятидесяти.

– Капустка квашеная! Лучшая в городе! Пробуй, дорогой, не проходи мимо, – настаивала улыбчивая торговка лет сорока в толстой душегрейке и