Майлз молча взял ее руку и кивком попросил продолжать.

– После этого… все усложнилось. Сам понимаешь, как смотрят на разведенную женщину. Это не тема светских бесед на коктейльных вечеринках. Истинную причину развода знают моя семья и Сильвия. Она была моим консультантом по семейным проблемам и очень мне помогла. Но кроме этих четырех человек, больше никто ничего не знал. А теперь и ты…

Она смутилась и замолчала. Майлз вдруг подумал, что Сара еще никогда не была так прекрасна, как в этот момент. В волосах играли отблески огня, словно образуя нимб над головой.

– Почему ты рассказала именно мне? – неожиданно спросил он.

– Разве это не ясно?

– Не совсем.

– Мне показалось, что ты должен знать. То есть прежде, чем… Как я уже сказала, не хочу, чтобы это случилось еще раз…

Она отвела глаза, но Майлз осторожно повернул ее лицо к себе.

– И ты в самом деле вообразила, что я способен на такое?

Сара печально взглянула на него:

– О, Майлз… легко говорить, пока это не имеет значения. Меня волнует другое – что ты почувствуешь потом, когда найдешь возможность все хорошенько обдумать. Скажем так: мы продолжаем встречаться, и все идет так же хорошо, как до этой минуты. Сможешь ты тогда честно сказать, что для тебя это значения не имеет? Что возможность иметь детей для тебя не важна? Что у Джоны никогда не будет маленького брата или сестрички, бегающих по двору.

Майлз молчал. Сара неловко откашлялась.

– Знаю, я сильно рискую и все поставила на карту. Не думай, что, говоря тебе это, я ожидаю предложения пожениться. Но я обязана была сказать правду, чтобы ты знал, во что ввязываешься… прежде чем все зайдет слишком далеко. И не могу позволить себе идти дальше, пока не буду убеждена, что ты не собираешься отвернуться и поступить так же, как Майкл. Если у нас ничего не получится по другой причине – так тому и быть. Я смогу это пережить. Но второй такой катастрофы мне не вынести.

Майлз рассеянно провел пальцем по краю стакана.

– Ты тоже должна кое-что обо мне узнать, – выдавил он. – Мне очень плохо пришлось после смерти Мисси. И дело не только в ее гибели: я так и не нашел того, кто сидел за рулем машины. А ведь это мой долг – и как мужа, и как шерифа. Очень долго я ни о чем другом не мог думать. Провел собственное расследование. Говорил с людьми. Но сознание того, что этому типу удалось ускользнуть, жгло мне душу как кислотой. Я чувствовал, что схожу с ума. Но последние недели…

Он нежно взглянул на нее.

– Наверное, я хочу сказать, что мне не нужно время. Знаю только, что мне чего-то в жизни не хватало, и пока не встретил тебя, не понимал, чего именно. Если хочешь, чтобы я все хорошенько обдумал, сделаю это ради тебя. Не ради себя. Что бы ты ни сказала, моих чувств это не изменит. Я не Майкл. И никогда таким не буду.

В кухне зазвонил таймер, и оба испуганно обернулись на звук. Лазанья была готова. Но никто не шевельнулся. У Сары вдруг закружилась голова: то ли от вина, то ли от слов Майлза. Осторожно поставив бокал, она с глубоким вздохом поднялась с дивана.

– Пойду принесу лазанью, пока не сгорела.

Выйдя на кухню, она прислонилась к стойке, без конца перебирая в уме слова Майлза.

«Мне не нужно время».

«Что бы ты ни сказала, моих чувств это не изменит».

Ему все равно! И, что важнее всего, она ему верит! То, как он говорил это, как смотрел на нее…

Со времени развода она убедила себя, что ни один мужчина не сможет ее понять.

Сара поставила сковороду на плиту, а когда вернулась в гостиную, увидела, что Майлз по-прежнему сидит на диване и смотрит на огонь. Сара села рядом и положила голову ему на плечо. Он притянул ее ближе. Под ее щекой мерно вздымалась и опускалась его грудь. Он осторожно гладил ее по руке, и от каждого прикосновения становилось теплее.

– Спасибо, что доверилась мне, – прошептал он.

– У меня не было выхода.

– Выход есть всегда.

– Но не в этот раз. Не с тобой, – вздохнула она и, подняв голову, осторожно коснулась губами его губ раз… другой… пока он не обнял ее. Она приоткрыла рот, и его язык проник внутрь. Его близость пьянила ее. Сара погладила его по щеке, ощутила кончиками пальцев колючую щетину и провела по ней губами. Майлз стал целовать ее шею. Его горячее дыхание обжигало…

Они долго занимались любовью. Огонь в камине погас, и в комнате стало темно. Всю ночь Майлз шептал нежные слова и непрестанно дотрагивался до нее, словно стараясь убедиться, что не спит. Что она настоящая. Дважды он вставал, чтобы подбросить дров в камин. Она принесла из спальни одеяла, чтобы укрыться. Уже под утро оба поняли, что ужасно проголодались, и стали есть лазанью прямо со сковороды, сидя перед камином. И по какой-то причине эта совместная трапеза едва прикрытых одеялом людей казалась столь же чувственной, как и все, что случилось этой ночью.

Перед рассветом Сара наконец заснула. Майлз отнес ее в спальню, уложил на кровать, задернул шторы и улегся рядом с ней. Утро выдалось облачным и дождливым, и они проспали почти до полудня – едва ли не впервые в жизни. Сара проснулась первой и поняла, что Майлз свернулся клубочком и обнимает ее даже во сне. Она пошевелилась, и он тут же открыл глаза. Поднял голову с подушки, и Сара повернулась к нему лицом. Майлз провел по ее щеке кончиком пальца, пытаясь подавить возникший в горле ком.

– Я люблю тебя, – сорвалось с его губ.

Она взяла обеими руками его руку и прижала к своей груди.

– О, Майлз… я тоже люблю тебя…

Следующие несколько дней Сара и Майлз проводили вместе все свободное время не только на свиданиях, но и в его доме. Джона, вместо того чтобы поразмыслить над тем, что все это значит, пока помалкивал, оставляя вопросы на потом. Позвав Сару в свою комнату, он хвастался коллекцией бейсбольных карточек, рассуждал о рыбалке и учил забрасывать удочку. Иногда, к удивлению Сары, он брал ее за руку и тащил показывать что-то интересное.

Майлз наблюдал за всем издалека, зная, что Джоне необходимо понять, какое место Сара занимает в его мире и что он к ней испытывает. Конечно, задача облегчалась тем, что Сара не чужой Джоне человек. Но Майлз не скрывал своего облегчения, видя, как хорошо они ладят.

На Хэллоуин они поехали на пляж и целый день собирали раковины, а потом ходили от двери к двери, выпрашивая угощение. Джона собрал компанию приятелей, Майлз и Сара шли следом вместе с другими родителями.

Бренда, разумеется, бомбардировала Сару вопросами, тем более что по городу пошли слухи. Чарли тоже не выдержал и подступил к другу с расспросами.

– Я люблю ее, Чарли, – просто сказал Майлз, и хотя тот, будучи человеком старой закалки, посчитал, что события развиваются слишком быстро, тем не менее хлопнул Майлза по спине и пригласил его и Сару на ужин.