Вслух она лишь сказала:

– Спасибо, ваше величество! Я ни на что не претендую.

Мария-Антуанетта нежно взяла ее за руки.

– Скоро в Трианоне состоится очередное представление, – произнесла она. – Вы слышали, иногда мы позволяем себе немного повеселиться. Мои подданные переодеваются в костюмы крестьян и изображают сельскую жизнь. Вам удивительно пойдет костюм поселянки! Дорогая, я буду рада, если вы к нам присоединитесь.

– О, ваше величество! – Жанна снова сделала реверанс. – Я и мечтать об этом не могла.

– Это чудесно, что вы согласны! – Королева подхватила собачку и улыбнулась на прощание. – А теперь извините. Меня ждет маркиза де Ламбаль.

На этот раз Жанна не вздрогнула, когда неизвестно откуда появился де Роган и схватил ее за талию.

– Добрый день, графиня.

– Он действительно добрый, монсеньор, – заверила его де Ла Мотт. – Я только что говорила о вас с королевой.

Она с удовольствием заметила, как зарделись полные щеки кардинала.

– В самом деле? – В его голосе звучало волнение, которое он старательно пытался скрыть. – И что же она сказала?

– Королева была в восторге от предложения подарить ей ожерелье, – восхищенно начала Жанна. – Однако по понятным причинам она не может принять его напрямую. В этом случае ей придется давать объяснения мужу. В то же время ей так хочется получить драгоценность, что она разработала свой план, которым желает поделиться с вами. Короче говоря, завтра вам предстоит свидание в версальском парке. Утром королева известит меня о месте и времени, а я извещу вас. Что с вами, монсеньор?

Кардинал вытер пот, обильно струившийся по лицу, и тяжело опустился на скамейку. Мечта, много лет казавшаяся несбыточной, спускалась с небес, и Жанна представлялась ему ангелом.

– Королева и в самом деле желает завтра встретиться со мной?

– Вне всякого сомнения, монсеньор, – подтвердила графиня, стараясь говорить как можно убедительнее.

– Дорогая графиня, если это правда, вы даже не представляете, сколько благ обрушится на вас после моего назначения первым министром! – заверил он женщину. – Я уговорю Людовика вернуть все, что вам причитается. Из жалкого домика вы переедете во дворец и будете первой красавицей Версаля. Ваш муж станет пэром Франции… – Он схватился за горло и закашлялся.

«Слишком много обещано», – усмехнулась про себя дама и остановила поток красноречия:

– Довольно, монсеньор. Обсудим наши с вами дела, когда вы уладите свои с королевой. – Она кивнула на прощание. – Завтра будьте галантным кавалером, не разочаруйте свою госпожу.

Мошенница медленно пошла по вымощенной красным кирпичом дорожке. Де Роган откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. Его воображение рисовало красочные картины, одна радужнее другой, и он погрузился в сладостную дремоту. Завтра ее величество будет с ним говорить! Это большая победа. Ну и чертовка, ну и проныра эта самозванка графиня де Ла Мотт! Впрочем, ее, несомненно, нужно будет отблагодарить, может быть, не так щедро, как он обещал… Разумеется, никаких замков ей не видать и в помине. Она довольствуется суммой эдак в двадцать тысяч ливров. Нет, в пятнадцать. Пятнадцати будет вполне достаточно.

Пока кардинал пребывал в радужных мечтах, горя желанием изменить политику Франции и пополнить казну, Калиостро учил роль с Оливой. На его счастье, девушка оказалась талантливой актрисой и довольно смекалистой особой. Графу оставалось только изумляться, видя, как быстро она запоминает нужные слова, с какой грацией поворачивает голову, как мастерски избавляется от говора бедных кварталов. Только нервное подергивание правого уголка рта ему не удалось искоренить, но Калиостро справедливо полагал, что кардинал или не заметит тика в темноте, или спишет все на волнение. Встреча будет проходить в беседке версальского парка. Увитая плющом, надежно скрытая от посторонних глаз вековыми дубами и соснами, она служила идеальным убежищем влюбленным и как нельзя лучше подходила для тайной беседы. Когда Гильом принес записку от Жанны с сообщением о том, что кардинал извещен о месте и времени свидания, Калиостро повернулся к бледной как луна Оливе.

– Ну вот и все, дорогая. – Он бросил взгляд на настенные часы. – У нас с вами осталось не так много времени, чтобы привести вас в порядок и еще раз прорепетировать. Гильом проводит вас в комнату, где моя горничная поработает с вашей прической и подберет наряд. Ну, идите же, я вам сказал!

Бедняжка весь день крепилась, как могла, но при упоминании о том, что встреча состоится совсем скоро, ей снова стало страшно.

– Может быть… – произнесла она едва слышно, но Калиостро зло сверкнул на нее глазами.

– Может быть – что? Откажемся от задуманного предприятия? Вы хотите все испортить? Нет, дорогая, назад дороги нет. Кроме того, я не понимаю, чего вы боитесь. Я вот уже сотый раз повторяю, что это розыгрыш, что кардинал посмеется над ним через несколько дней, а вы продолжаете строить оскорбленную невинность. Что ж, если вы такая упрямая, не видать вам ни Босира, ни денег.

Олива вздрогнула. Потерять возлюбленного было выше ее сил. А он обязательно бросит ее, если она не выполнит требования графа и не получит деньги. Он такой красавец, и обеспеченные особы так и бегают за ним. Нет, прочь все страхи. Босир должен принадлежать только ей.

– Я все сделаю, как вы скажете, – выдавила из себя девушка. – Куда мне нужно пройти?

– Я же сказал, Гильом вас проводит.

Ноги бедняжки дрожали, когда она покидала кабинет великого мага. Проводив Оливу, граф подошел к шкафу и вынул оттуда бутылку красного вина и стаканы. Пройдоха Босир сказал ему, что Олива становится сговорчивее, когда выпьет немного вина. Калиостро решил перед свиданием дать ей чуточку чудодейственного снадобья. Главное – не переборщить. Тонкий нос кардинала не должен учуять спиртное. Мария-Антуанетта никогда не позволила бы себе явиться на встречу слегка навеселе. Алессандро взял бокал за тонкую хрустальную ножку и плеснул в него несколько капель бордо. Господи, сколько, однако, мороки с этими недотрогами! Ей платят деньги, которые не заработать и за два десятка лет, а она еще кочевряжится. Такая может сорвать тщательно спланированную операцию… Разнервничавшись, Калиостро сам сделал добрый глоток из бутылки и изумленно посмотрел на Оливу, представшую перед ним в новом обличии. Дорогой хрустальный бокал выпал из трясущихся рук. Перед ним в черной накидке стояла Мария-Антуанетта. Мужчина вскочил и, плохо соображая, что делает, прижался губами к холодной руке двойника.

– Вы богиня! – произнес он, с восхищением глядя на свою Галатею. – Вот увидите, розыгрыш удастся. Кардинал выставит мне бутылку доброго бургундского.

* * *

Получив послание Жанны о месте встречи, де Роган поспешил в версальский парк. Свидание было назначено на самой его окраине, где когда-то стоял домик лесничего. Парк, очень похожий на лес, такой же огромный, с гротами, беседками, полуразрушенными мостиками через многочисленные ручьи, не содержался в должном порядке. Королева занималась Трианоном, и некоторые участки постепенно приходили в упадок. Искусственные озера зарастали осокой и камышом, старые деревья вплотную подступали к аллеям, их толстые корни вырывались из земли на свет божий и покрывались зеленым мхом – верным спутником сырости и гниения, переплетались, служа препятствием любому, кто осмеливался посетить это царство. На вершинах зеленых гигантов свили гнезда вороны, оглашая окрестности карканьем. Некогда разбитые клумбы в английском стиле заросли сорной травой. Здесь редко можно было поздним вечером увидеть человека. Именно в таком месте и назначила свидание кардиналу королева.