– Нет, я, конечно, слышала, что мужчина может бросить женщину сразу же после совместной ночи. Но чтобы за баррикады и прямиком в изгнание – это что-то новенькое, – спрятала страх под соусом сарказма, хотя на самом деле всего лишь хотела знать свою дальнейшую судьбу.

– Что ты несешь, Журналистка? – после паузы выдал Ком. – Какое изгнание и при чем тут вообще… – судя по всему, он имел ввиду нашу ночь, но осекся. – Тебе не только свои глаза надо учиться контролировать, но и язык! – процедил негромко. – Иди, пока я не передумал.

– Куда? – не унималась я, желая знать, к чему готовиться.

Мы оба оказались в дверном проеме и были слегка ограничены в движениях его краями. Стояли непозволительно близко друг к другу, практически лицом к лицу. Командир не спешил отстраняться, порабощая мою волю одним своим присутствием.

– Ты будешь завтракать со всеми, – произнес таким надменным тоном, словно это было очередное наказание, но я понимала, что на самом деле Ком пошел мне навстречу. – Но если опять выкинешь эти свои штучки…

Внешняя суровость мужчины была напускной, потому что его глаза в этот момент горели совсем другим, отнюдь не командирским пламенем.

Так и тянуло заглянуть в них на секунду, узнать, о чем он думает сейчас… Но таким образом я бы точно все испортила, окончательно подорвала бы его доверие.

– Я поняла! – закивала я и добавила тише. – Спасибо, – и коснулась подушечками пальцев грубой мужской руки.

Никакого намека – всего лишь импульсивный порыв в знак благодарности. Но Командир вдруг делает шаг навстречу, и этого хватает, чтобы впечатать меня в косяк двери, угловатые края которого впиваются в мою спину. Вздрагиваю от дискомфорта – и машинально отталкиваюсь от проема, отчего оказываюсь вплотную к мужчине, уложив ладони по бокам его стального пресса. Между нашими телами не осталось ни единого сантиметра свободного пространства.

Мне жарко и нечем дышать, а ведь Ком еще даже не притронулся ко мне. Наоборот, напряженно выпрямился по стойке «смирно», держит руки по швам. И при этом смотрит на меня изучающе, пристально, будто проглотить собирается.

Желваки ходуном, губы сжаты, брови нахмурены. Командир словно ведет какую-то внутреннюю битву, да только при любом ее исходе проигравшей буду я.

Быстрый взгляд на мои губы, короткая огненная вспышка в черных глазах, горячие ладони поднимаются и сжимают мою талию…

Но в следующее мгновение Командир отдергивает руки, словно его ошпарило, резко отстраняется и, развернувшись, жестом приказывает мне следовать за ним.

Хватаю ртом добротную порцию воздуха, потому что все это время, кажется, не дышала. И послушно направляюсь за этим странным мужчиной, буравя взглядом его широкую спину, обтянутую в футболку цвета хаки.

Ощущаю острую потребность близости, нет, не физической. Хочется понять Командира, залезть в его голову и душу, достать оттуда Руслана и хорошенько встряхнуть, освобождая, наконец, из этой военной машины. Но я далеко не психолог, а на дворе гребаный апокалипсис, во время которого правильнее быть бесчувственным роботом…

***

Стоило нам с Командиром войти в кафе, как собравшиеся там Отчаянные мгновенно умолкли. Звенящая тишина медленно убивала меня. Хотелось развернуться и сбежать отсюда… желательно навсегда. Но Ком словно почувствовал мой настрой и крепко обхватил за талию, фиксируя тело и лишая любых путей отступления.

– Иди к Спортсменке, – прошептал мне на ухо и легко подтолкнул в нужном направлении. – Ничего не бойся, тебя никто не посмеет тронуть. Только сама не начуди, – обреченно выдохнул и, кивнув головой Карателю, вышел вместе с ним куда-то, осталяя меня одну на растерзание толпы.

Ничего не бойся? Легко сказать, когда более десятка пар глаз уставились на тебя со злостью и ненавистью. А особенно выделялись испепеляющие взгляды Докторши и Искры. И если с первой мне вроде делить было нечего, то ко второй имелось пару вопросов.

Проигнорировав приказ Командира «не чудить», я поддалась внутреннему импульсу и приблизилась к Искре. Мне стоило нечеловеческих усилий заставить себя не смотреть ей в глаза и не читать ее воспоминания. Моя новая способность словно пыталась подчинить меня, сопротивляться ей было нелегко.

Моргнула, восстановила сбившееся дыхание – и лишь после этой вынужденной паузы обратилась к Искре.

– Почему? – коротко и ясно, ведь женщина и так понимала, в чем заключалось ее предательство.

– Потому что он мой! – с неожиданной смелостью рыкнула она, имея в виду Карателя.

По ее тону и решимости уже можно было сделать вывод, что Командир сказал мне правду: никто не издевается над Искрой, а сама она испытывает явную привязанность к своему покровителю. Мне бы развернуться и оставить ревнивицу в покое, но ее подлость по отношению ко мне не давала покоя.

– Ты могла бы просто сказать, и мы бы решили, что делать, – тихо пролепетала я, осознавая, что невольно перешла ей дорогу, но при этом не желая принимать факт предательства.

– После того, как ты уже согласилась? – фыркнула женщина. – Невозможно изменить выбор Карателя, – благоговейным шепотом вымолвила его имя. – Но я была рада, когда он попросил меня проследить за тобой. Мне выпал шанс от тебя избавиться, и я бы его не упустила при любом раскладе, уж поверь!

Искра посмотрела на меня с вызовом, гордо вздернув подбородок. Впервые я видела ее такой: смелой, непоколебимой, отчаянной…

Слепо влюбленная собственница…

– Но… – заговорила я, однако осеклась, заметив, что к нам подходит Звонок.

Едва завидев нас, она взволнованно осмотрела обеих и, помявшись неподалеку, направилась к Халку.

– Однако ты сама подписала себе приговор. Ты и твой Марат, – процедила Искра. – Никто не смеет обманывать Карателя, – подняла палец вверх. – Интересно, Командира ты так же предашь и подставишь? – ехидно выплюнула, приводя меня в ярость.

Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как ногти больно впиваются в кожу, и прикрыла глаза на всякий случай. Небрежно брошенная женщиной фраза о Коме почему-то вывела меня из равновесия.

– Уже, – послышался за спиной стервозный голос. – Она уже подставила Командира.

Резко развернулась и окунулась в голубые глаза Докторши. Почти уже погрузилась в белое свечение, но, вспомнив просьбу Командира и оказанное мне доверие, я разозлилась на собственную слабость. Это помогло мне вынырнуть в реальность. К счастью, я успела до того, как мои глаза начали менять цвет, и блондинка ничего не заметила.

– Что ты имеешь ввиду? – прошипела я, тяжело дыша.

Откуда во мне столько гнева?

– Из-за тебя Командир запланировал вылазку, и будет лично принимать в ней участие, – обвиняющим тоном выдала блондинка. – Если группа лишится главы, то это будет на твоей совести, – хотела ткнуть меня пальцем в грудь, но я перехватила ее руку.