— Боюсь, дорогой, ты заплутаешь в коридорах дворца, — отказал император.

— Поисковик приведет меня безошибочно, — возразил Изергаст, и на его ладони засветился зеленый огонек.

— Ты знаешь Кармеллу? — хрипло спросил некромант.

— Мы очень близки, — соврал Изергаст, не моргнув и глазом. — Я совершенно ею очарован. Жду не дождусь, когда увижу ее снова. Надеюсь, это произойдет как можно скорее.

— Надо признать, что от общения с госпожой Алетт я получил куда больше удовольствия, чем от визита ее дочери, — сказал император, и его некромант отвел взгляд, перестав буравить им Изергаста.

У меня было такое чувство, что между двумя некромантами произошел какой-то обмен информацией, и, судя по тому, как помрачнел и без того не жизнерадостный Антрес, это были угрозы.

— Прошу простить мою спутницу, ваша звездность, — склонился Родерик. — Чрезмерная эмоциональность — побочный эффект ее стихии, которой она лишь учится владеть.

— Я так и подумал, — снисходительно махнул ладонью император, а его некромант исчез за дверями в углу зала. — Вам лучше, госпожа Тиберлон?

— Да, благодарю, — ответила женщина, ощупывая свой затылок. — Я никогда раньше не падала в обморок… Так странно… Прошу прощения, ваша звездность. Я, наверное, переволновалась.

Иветта увела мать в сторону, усадила на стул, музыка вновь стала громче, и Родерик сказал:

— Император хотел увидеть, как ты танцуешь, Арнелла, — а потом выразительно посмотрел на меня, и в глубине его серых глаз вспыхнуло пламя.

Я покосилась на мастера Изергаста, который отчего-то оказался в противоположном углу зала — возле дверей, в которых исчез носатый некромант. После всех разговоров о том, что во дворце постоянно происходят несчастные случаи, мне было не по себе. Что если некромант императора столкнет маму с лестницы? Выкинет в окно? Изергаст пойдет за ним, и нам надо отвлечь гостей, чтобы его исчезновения никто не заметил?

Я положила руку на плечо Родерика, а вторую — в его ладонь, а он обнял меня за талию и повел в танце. Огонь все еще бушевал во мне, и свечи на хрустальной люстре все разом вспыхнули, когда мы оказались под ней.

— Все будет хорошо, — пообещал Родерик, но я совсем не была в этом уверена.

Мама появилась только через три танца, все из которых я протанцевала с Родериком. Музыка стихла, и два некроманта сопроводили маму к трону. Она выглядела бледной и растерянной, светлые волосы были закручены в узел на затылке, а жемчужно-серое платье свободно висело на ней, лишь слегка обрисовывая фигуру. Красиво, непривычно строго и элегантно.

Моя мать никогда не надела бы серое.

Горло сдавило от напряжения, но я так и не смогла произнести ни звука. Рука Родерика сжала мою ладонь.

— Держись. Надо довести все до конца, — тихо сказал он и подвел меня к трону.

— Я ничего не помню, — пробормотала мама, оглядываясь. — Как я здесь оказалась? Что произошло?

— Видите ли, госпожа Алетт, — произнес император, — даже, если позволите, Кармелла… Мы с вами сразу нашли общий язык, я предложил вам погостить во дворце, и вы с радостью согласились. Мы чудесно поладили и провели немало времени в задушевных беседах, и так вышло, что я — вот старость не радость, — он виновато улыбнулся, — случайно разболтал вам один секрет государственной важности. Вы умеете найти подход к мужчинам, — он шутливо погрозил ей пальцем.

Мама растерянно улыбнулась. Машинально потянувшись поправить волосы, с удивлением ощупала гладкую прическу.

— Поэтому мне пришлось удалить воспоминания о вашем пребывании во дворце, — печально вздохнул он. — Но они навсегда останутся в моем сердце. Вот и ваша мать, о которой вы так беспокоились, — добавил император, однако меня не обманули ни его слова, ни добренькая улыбка, застывшая на напудренном лице.

С мамой что-то было не так.

— Мое платье, — сказала она, оглядывая свой наряд. — Это не мое платье!

— Мы смеялись, и вы случайно облились вином, — ответил император. — Ваше платье, увы, было безнадежно испорчено, и поэтому я позволил выбрать вам другое. Поверьте, вы все так же очаровательны, дорогая Кармелла.

Он протянул ей руку, но мама лишь присела, придержав непривычно узкую юбку, а после отошла от трона. Мягкая рука императора опустилась на подлокотник, и пальцы с накрашенными ногтями впились в него, словно когти хищной птицы.

— Благодарим, ваша звездность, — поклонился Родерик. — Иветта Тиберлон, поздравляю и жду вас в академии в следующем году.

— Куда вы так спешите? — удивился некромант императора. — Подарите мне танец, огненная Арнелла Алетт?

Он шагнул ко мне, и Родерик нехотя отпустил мою руку, однако мама, встрепенувшись, стала между нами, словно пытаясь заслонить меня от некроманта.

— Нет! — выкрикнула она и, кашлянув, продолжила спокойнее: — Я… загостилась. Мы пойдем. Ваша звездность… — мама повернулась к императору, вновь присела, склонив голову, и, вцепившись в мою руку, быстро повела меня прочь из зала.

Родерик и Изергаст еще задержались, прощаясь, и догнали нас лишь у дворцовых ворот. Мама почти перешла на бег, и я заставила ее остановиться. На бледном лице расцвел нездоровый румянец, я потрогала ее лоб, но он оказался прохладным.

— Я ничего не помню, — повторила она, беспомощно заглядывая мне в глаза, как будто я могла ей помочь. — Я собиралась к императору на аудиенцию. У меня было роскошное платье, Арнелла. Ты бы видела! Лучшее во всем мире. А потом — бах, и я иду по коридору дворца, а по обе стороны от меня по некроманту.

— Проявление императорского милосердия, — сказал Изергаст, невозмутимо приподнимая мамин подбородок и заглядывая ей в глаза. — Выполнено халтурно, конечно, и при желании я мог бы восстановить воспоминания… Но, сам понимаешь, лучше бы ей не помнить.

— Понимаю, — кивнул Родерик. — Посмотри на запястья.

Мама подняла руки и с удивлением уставилась на белые полосы шрамов.

— В нее наверняка влили ведро эликсиров, так что все мгновенно зажило, но следы остались. К счастью, с ней не успели сделать ничего непоправимого, — сказал он и добавил: — Император этого нам не простит.

— Не простит, — согласился Изергаст. — Но что он сделает, старый пень? Мы вдвоем стоим целой армии, и если он хоть немного соображает, то не пойдет против нас.

— Меня больше беспокоит вопрос — что ему было нужно, — задумался Родерик. — Не верю, что все это просто так…. Арнелла, ты в порядке? — обратился он ко мне. — Все хорошо?

— Если бы ты вела себя поумнее, то все прошло бы еще лучше, — укорил меня Изергаст. — Я наложил на нее заклятие немоты, — пояснил он Родерику. — Не благодари.

Тот возмущенно глянул на него, но Изергаст невозмутимо пожал плечами и откинул кожаный полог храма, пропуская нас с мамой вперед. Она вошла внутрь и остановилась посреди шатра как вкопанная.