— Ты не должен, Моррен, — возразил Родерик. — В императорском дворце может оказаться куда опаснее чем в хаосе.

— Арнелла дружит с Мирандой, — терпеливо пояснил Моррен, — и, конечно же, поделится с ней восторгами в адрес моей персоны. Если я вытащу эту, как ее…

— Кармеллу Алетт.

— То наверняка стану героем и в глазах моей неприступной некроманточки. Бедная женщина страдала безвинно, но тут явился я, весь в белом…

— Черном.

— И спас ее из лап злодеев. Когда выезжаем?

— Что ж, двум мастерам хаоса отказать вдвое сложнее, — кивнул Родерик. — Спасибо.

— Будешь должен.

— Значит, мы просто привезем Арнеллу, поставим ее перед императорскими очами и потребуем отдать ей мать?

— Вежливо попросим, — исправил Моррен. — А еще намекнем, что девочка — магичка огня, и очень-очень нестабильна. Сильное потрясение, вроде внезапной смерти матери, может спровоцировать срыв, и тогда весь дворец вместе с императором и его прихвостнями сгорит дотла.

— Это называется шантаж.

— Это называется искусство переговоров.

Моррен выпрямился и с предвкушением потер руки.

— Надеюсь, там есть, что забирать, — помрачнел Родерик. — Как бы Арнелла и правда не сорвалась.

— Главное — выдрать тещу из императорской паутины, — сказал Моррен. — А потом вылечим, да так, что станет лучше прежнего. Хуже-то быть не может. Подумай еще раз, Родерик, на что ты себя обрекаешь…

— Встречаемся у ворот через полчаса, — перебил он. — Зайду за Арнеллой. Надо как-то ей все объяснить…

— Не объясняй ничего, — посоветовал Моррен. — Меньше знает — лучше спит.

* * *

— И мастер Изергаст с нами? — удивилась я, обнаружив в экипаже некроманта.

— Без меня никак, — ответил тот. — Наш огненный Родерик привык действовать напролом, а во дворце нужно быть хитрее.

— Но зачем… — я совсем запуталась. — Я просто заберу маму, пока она не натворила дел. Хотя она наверняка уже пообещала мою руку, сердце и все остальное целой толпе женихов.

— Милая, — снисходительно произнес мастер Изергаст. — Об этом не волнуйся. Ты не выйдешь ни за кого, кроме Родерика, так что можешь начинать подписываться его фамилией.

Я уселась напротив некроманта и сердито уставилась в зеленые глаза, светящиеся в полумраке. Родерик сел рядом со мной, закрыл дверь и стукнул в окошко кучера. Экипаж покатился по дорожке, гремя колесами, а потом взмыл вверх, так что я качнулась и рефлекторно схватила Родерика за ладонь.

— Давай ты помолчишь, — невежливо предложил он Изергасту. — И не будешь лезть в наши отношения.

— Я чувствую между вами какое-то напряжение, — заметил Изергаст, указав пальцем на нас с Родериком. — И, как мастер равновесия, предлагаю воспользоваться тем, что мы оказались в замкнутом пространстве на большой высоте и вам от меня никуда не деться. Итак, Арнелла, расскажи, что ты чувствуешь.

— Не говори ему ничего, — посоветовал Родерик, улыбаясь и поглаживая мои пальцы. — Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя.

Я высвободила ладонь, посмотрела в окно, будто заинтересовавшись видом. Возле стены, огораживающей академию, суетились какие-то люди.

— Строят дополнительный пост, — пояснил Родерик. — Для охраны.

Экипаж развернулся так, что академия осталась позади, и под нами раскинулась цветущая степь. Мелкая деревушка с десятком домиков, дымка тумана над узкой рекой — мирный пейзаж без малейшего намека на хаос, который сдерживала Стена в получасе езды.

— Мне кажется, мы зря туда едем, — сказала я. — Мастер Изергаст прав, она не сможет распорядиться моей судьбой. Я учусь в академии. Есть закон. Я буду выглядеть идиоткой, когда явлюсь за мамой. Тем более она явно не захочет уходить.

— Захочет, — заверил Изергаст, и я быстро глянула на Родерика, который тоже вдруг заинтересовался видом из окна.

— Вы не знаете мою маму, — возразила я. — Да она будет держаться руками и ногами за дверной косяк!

— Арнелла, — обратился ко мне Родерик, и все во мне похолодело от его тона. — Понимаешь, есть причины полагать, что твою мать удерживают силой.

— Во дворце? — не поверила я. — В императорском дворце?

— Ее обязательно надо вытащить оттуда как можно скорее, — кивнул он. — Пока не поздно.

Я ахнула, прижав руки к груди. Неясная тревога, которую я испытывала в последние дни, наконец оформилась и обрела почву. С мамой что-то не так! Ей плохо! Ей грозит опасность!

— Слушай, Рик, а насколько она нестабильна? — поинтересовался Изергаст так, как будто меня не было рядом.

Он вжался в сиденье и помахал рукой, разгоняя дым, который шел… от меня?

— Сделай что-нибудь! — потребовал Изергаст. — Я не хочу сгореть заживо! Меня только недавно оживили!

— Арнелла, помнишь знак пустоты? — спросил Родерик. — Собери пальцы в кольцо, дыши глубже…

— Может, ей сбросить избыток эмоций, пока она и правда не полыхнула? — предложил мастер Изергаст. — Секс — лучший способ, — доверительно пояснил он, глянув на меня. — Я могу отвернуться. Или не отворачиваться. Возможно, в этом корень ваших проблем с Адалхардом, и я, как опытный товарищ, смогу сказать, что вы делаете не так.

— Что с мамой? — спросила я, повернувшись к Родерику. — Скажи прямо!

— Я не знаю точно, — нехотя ответил он. — Но ей там плохо. Арнелла, постарайся успокоиться. Нам не нужен пожар.

Огонь искрился перед глазами, вспыхивал на кончиках пальцев, собранных в знак, струился по телу, готовясь выплеснуться волной. Родерик снова взял меня за руку, и пламя, словно почувствовав выход, потекло в его ладонь.

— Тебе больно? — испугалась я, когда он с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Нет, — выдохнул Родерик, сжимая мои пальцы. — Наоборот.

— Я стал свидетелем чего-то интимного, но не могу понять — чего, однако искрить ты перестала, — проворчал Изергаст, открывая окно. — Проветрим немного, дышать нечем. Ладно, Арнелла, план такой. Мы приходим к императору, и ты говоришь, что желаешь видеть свою мать. Ты очень волнуешься из-за ее затянувшегося отсутствия. У вас с ней сильная связь, которая иногда бывает даже нездоровой между матерью и дочкой, и ты вне себя от беспокойства…

Огонь тек через мое тело к Родерику, а от него — ко мне, и мы словно стали одним целым. Изергаст что-то бубнил, но я едва слышала его слова. Я смотрела в серые глаза Родерика, в глубине которых тлело пламя, а потом потянулась к нему и легонько коснулась губами губ.

— Спасибо, — прошептала я. — Не знаю, как благодарить тебя…

— Я могу подкинуть пару вариантов, — встрял Изергаст.

— Мама — все, что у меня есть.