Процессия закончилась, все начали расходиться. У могилы осталась лишь бледная старушка с заплаканными глазами. Джаред нажал на газ и двинулся вперед по шоссе. Сейчас ему не хотелось находиться в одиночестве, он чувствовал себя словно побитая собака, ему стало бы легче, если б его пристрелили, чтоб он не мучился.

К дому в лесу он подъехал, когда солнце уже садилось. Мужчина заглушил мотор и минут двадцать просто сидел в машине. Потом вышел и подошел к хижине со стороны окон. Всего их было три, все были забиты, но открыть он хотел только одно, то, что и раньше, находящееся ближе к ней. Джаред давно собирался поменять стекло, но постоянно что-то отвлекало, так что сейчас самое время. С хрустом он начал вырывать доски, а когда все было готово, мужчина через окно заглянул внутрь дома. Испуганная девушка сидела на кровати, забившись в угол, и не знала, что делать.

– Не бойся, я просто поменяю стекло.

Катрин немного расслабилась, услышав его голос. Лицо его она увидела лишь мельком – яркий уличный свет слишком слепил глаза, девушка постоянно щурилась и прикрывала их, за последние дни снова привыкнув к тусклому освещению дома. Через минуту Джаред вошел уже через дверь и принялся за работу, все это заняло небольшое количество времени, и вскоре окно было готово.

– Я испугалась, – раздался голос девушки.

Он прошел рядом и поцеловал ее в голову, сказав только лишь одно слово: «извини», и поднялся на чердак. За последние несколько суток он и сам почти не сомкнул глаз, а если и засыпал – просыпался в холодном поту от мучивших его кошмаров. Здесь ему было гораздо спокойнее. Поднявшись, он сразу устроился на сооруженной им кровати и на удивление быстро погрузился в сон, но проспал недолго – часа три, не больше. Проснулся с мыслью о том, как ему все это осточертело. Спустился вниз – девушка не спала, она слишком соскучилась по дневному свету и, понемногу привыкнув к нему, села у окна, наслаждаясь видом знакомого зимнего пейзажа. Катрин поймала себя на мысли, что скучала по незнакомцу. Последнее время она все чаще стала это замечать, но боялась себе признаться. Она и боялась, и влюблялась в него одновременно – это ее сильно мучило, девушка хотела избавиться от этого чувства, но при воспоминаниях о нем почему-то становилось теплее внизу живота.

Когда Джаред спускался, склонив голову вниз, она почувствовала, что сейчас он подойдет к ней. Ей этого хотелось, ей захотелось самой его обнять, но вместо объятий он с измученным лицом сел рядом с ней на корточки, даже не прикоснувшись и не взглянув в ее сторону, лишь расстегнув, снял оковы с ее ноги и закурил сигарету, присев на пол. Девушка не понимала, что происходит – это освобождение или… что?

Мужчина опустил голову на колени, прикрыв ее руками и… Ей хотелось его пожалеть и совсем не хотелось бежать. Она встала со стула и присела рядом с ним, выкинув в огонь упавшую из его рук сигарету. Девушка обняла Джареда и заботливо, но осторожно начала поглаживать его по волосам, спустя мгновение мужчина ответил ей тем же. Он не знал, что сейчас чувствует Катрин и чего хочет, воткнет ли она ему нож в спину, или обойдется, но в эти секунды ему было хорошо. Он крепко прижал ее к себе, и девушка почувствовала, как он в ней нуждается, хотя и сам не осознает этого. Катрин первая начала целовать его, а затем и он с жадностью начал ее ласкать. Сегодня они оба хотели этого с самого начала и спустя мгновение начали раздевать друг друга. И она, и он – оба забыли, кем друг для друга являлись, в ту ночь они были просто любовниками. Эта ночь была полная страсти, они отдавались друг другу без остатка, он не просто владел ей – он ее любил, в те часы они забыли обо всем на свете, вернувшись в сознание лишь ближе к утру. С наступлением рассвета Катрин и Джаред мирно спали, девушка была полностью свободна, но по-прежнему никуда не спешила и, положив свою руку ему на грудь, а голову на плечо, она тихонько дремала.

Там, на свободе, ей всегда приходилось справляться со всем одной. Родители у нее давно умерли, с сестрой почти не общалась, и от личной жизни тоже было мало прока. Часто в глубине души она чувствовала себя просто ненужной этому миру, хотя у нее были и друзья, и знакомые, но она всегда хотела уехать от всех подальше, оказаться там, где она действительно необходима. Иногда желания имеют свойство сбываться, только совсем не так, как люди того хотят, видимо, у Катрин сейчас именно так и получилось. Первые недели, проведенные здесь, казались ей похожими на ад, ей хотелось умереть, она ненавидела каждый уголок в этом доме, каждую пылинку и постоянно ощущала леденящий душу ужас, который поначалу не отступал ни на секунду. Ей было больно, холодно, и ненависть с обидой бурлили в ней, словно лава в вулкане, хотя внешне для него это было незаметно, все подавлялось страхом перед ним. В нем было что-то очень двойственное, словно ангел и демон, живущие в одном теле. Девушка почти не помнила, как начала привыкать к нему, ждать его прихода, прислушиваться к звукам, чтобы услышать звук мотора его машины, но все же часто, когда он приходил, внутри что-то сжималось от неизвестности того, что можно ожидать от него сегодня. Катрин гораздо реже вспоминала свой первый день в этом доме, день, когда она очнулась с разбитой головой и почти полностью окоченевшая от холода. Этот мужчина оказался для нее и убийцей, и спасителем. Раньше она не чувствовала ничего подобного. Девушка знала, что нужна ему, что-то было в нем такое, что невозможно описать словами. Она уже не ощущала, что ею пользуются, хотя, может, она просто не хотела это осознавать. Катрин смотрела на куклу, стоящую у ее окна, и понимала, что они действительно похожи не только внешностью, но еще и функцией – он тоже ею играл, но последнее время ей это начинало нравиться. Катрин старалась не думать о тех, кому не повезло, и с ним она больше не разговаривала об этом, хотя иногда всякие мысли лезли в голову, от этого ей снились кошмары, от которых она еще долго не могла сомкнуть глаза.