— Император, Пальмира признаёт Рим не господином, а старшим другом и союзником. У пальмирцев и римлян общий враг — персы. Царица Зенобия продолжает дело своего мужа, а к царю Оденату у Рима не возникало претензий. А если говорить о царице Зенобии, жители Пальмиры уверены в том, что мир на Востоке сохраняется только благодаря её усилиям.

Аврелиан слушал грека и удивлялся, что сам терпит дерзости. Но решил вывести Лонгина на ещё большую откровенность:

— Я рад, что в Пальмире любят Зенобию. Хочу знать, почему.

Вопрос озадачил Лонгина, но пришлось отвечать:

— Пальмирцы любили царя Одената. После его смерти они перенесли свою любовь на царицу Зенобию, поскольку знали, что она была рядом с мужем даже в походах и сражениях. С тех пор как осталась вдовой, ведёт целомудренную жизнь и не даёт повода к осуждению. Ходят слухи, она легла в постель с мужем один раз — в день свадьбы, и только ради зачатия наследника.

Лонгину показались недостаточными свои слова и он решил поразить императора:

— Красивая женщина с глазами, в которых горит необыкновенный пламень. Я видел её в схватке с персами — бесстрашная женщина! Она обладает цепким умом и холодной расчётливостью, которые иной раз больше, чем у любого мужчины. Люди видят в ней деву-воительницу Афину Палладу, которая для греков богиня мудрости, военной стратегии и тактики.

Аврелиан усмехнулся:

— Если я правильно понял, Зенобия мало похожа на женщин, которым царский престол даёт повод для спокойной жизни. У твоей царицы неженские планы! Разве она не понимает, что интересы Пальмиры в её руках могут столкнуться с интересами Рима?

Неожиданно он приподнялся с ложа и произнёс тоном, не терпящим возражений:

— Слушай, Лонгин, предлагаю тебе дружбу. Взамен давай царице такие советы, чтобы она не вредила Риму. Всего лишь! Воевать с женщиной не пристало мне, но предательства интересов Рима не потерплю! За усердие твоё позволю тебе открыть в Риме философскую школу Будешь учить молодёжь философии и ораторскому искусству.

Лонгин с готовностью ответил:

— Исполню, как велишь, император!

Глава седьмая

НЕУДЕРЖИМАЯ

ЦАРСКАЯ ОХОТА

Едва заря позолотила верхушки дальних холмов, безмолвная долина наполнилась счастливым птичьим гомоном. Чуть позднее солнечные лучики осторожно тронули ткань походных шатров, устроенных у ручья, воды которого с серебристым перезвоном истекали в своём вековом русле. С каждым мгновением прогретая земля расставалась с остатками ночной прохлады, безропотно готовясь к предстоящему жаркому испытанию. У шатров засуетились люди. Оживляя уголья в кострах, в бронзовых котлах грели завтрак и кипяток для бодрящего чая… Солнце торопило людей, призывая скорее приступить к охоте. Ради неё они оказались в столь удалённом от Пальмиры месте.

Солнце не оставило без внимания и деревянные насесты, где сидели крупные красивые птицы. От яркого света они не щурились, поскольку на головах у всех были кожаные клобучки, закрывающие глаза. По оперению, размерам и горделивой посадке угадывались самые ценные соколы — балобаны. Любой путник, заметив их, мог угадать, что видит не что иное, как царскую охоту…

***

Зенобия вышла из своего шатра, укрытого полотнищем верблюжьей шерсти. На ней были удобные для всадника шаровары, сверху накидка с капюшоном — геллаба, позволявшим уберечься от солнца или пыльного ветра.

Царица легко взлетела в седло — охотничье, без спинки и передней луки; приняла своего балабана на перчатку из мягкой кожи. Мелодично звякнули серебряные бубенцы на лапках — вещь полезная, помогает, если драгоценная птица вдруг потеряется в густой траве. Вместе с Зенобией на охоту отправлялись трое всадников; слуги подали каждому по соколу.

Царица тронула жеребца в бока, хотя он давно в нетерпении бороздил землю копытом и ронял с розовых губ пену. Соколиная охота началась…

Всадники неспешно передвигались по степи, придерживая на правой руке ловчих птиц, пока ещё "незрячих" — в клобучках, чтобы не пугались и не беспокоились. Выслеживание добычи — не их удел, а хозяев, которые сейчас зорко высматривали живность, достойную стать целью пернатого охотника.

Неожиданно чуть ли не из-под копыт коня Зенобии выскочил… заяц. В надежде остаться незамеченным зверёк до последнего отсиживался в укрытии под кустиком. Но не выдержал, стремительно покатился к ближайшим спасительным зарослям.

Царицу заяц как добыча не интересовал. Она махнула рукой, разрешая своим спутникам развлечься… Один сдернул клобучок с головы своего сокола, резко подкинул его вверх. Птица в полёте заметила зайца и, выправив крылья под правильным углом, устремилась в погоню — вот-вот настигнет жертву! В последний момент бывалый в подобных переделках заяц резко рванул в сторону, а сокол, готовый вцепиться в его спину цепкими когтями, промахнулся… Пернатый охотник пронёсся мимо, и заяц благополучно нырнул в глубь колючего кустарника.

Пока сокол "соображал" в полёте, куда могла исчезнуть добыча, подскочил второй всадник и палкой, припасённой для такого случая, стал шумно ворошить в зарослях. Пришлось зайцу снова спасаться, выбираясь из укрытия с другой стороны. Со страху прижав к спине длинные уши, он резво поскакал прочь, делая скачки в сторону. На этот раз сокол не оплошал: бросок с воздуха — и добыча в смертельных "объятиях". Хозяин тут же вмешался, настиг и быстро спешился. Наступил на задние лапы зайца, схватил за уши и резким взмахом ножа перерезал горло. Сокол попытался оторвать кровоточащий кусок мяса, но хозяин не позволил до конца насладиться заслуженной победой — отнял добычу и посадил сокола на руку, прикрыв голову клобучком.

Добыть зайца — не слишком большая удача для охоты с соколом, но по возвращении домой мясо пойдет им на корм…

Зенобия продолжала искать достойную добычу для своего балабана. В долине достаточно растительности — травы, листья, соцветья, семена растений. Это всё — пища для дрофы, крупной, весом с овцу птицы. Она хорошо летает, но при опасности предпочитает стремительно убегать. При виде настигающего её сокола дрофа резко набирает высоту, и тогда соколу приходится взлетать выше своей добычи, а это не всегда удаётся.

Один из сопровождавших царицу охотников заметил огромную дрофу; она увлечённо купалась в пыли и не замечала опасности. Стараясь не делать резких движений и не шуметь, Зенобия направила коня в её сторону. Нужно было сократить расстояние, сделать удобным соколу для нападения. Царица сняла клобучок, и в тот же момент сокол увидел свою добычу, встрепенулся. Дрофа тоже заметила опасность. На бегу резкими взмахами сильных крыльев сумела оторваться от земли и стала быстро набирать высоту. И в этот момент Зенобия броском отправила сокола вдогонку.

Теперь людям оставалось наблюдать, как быстро сокращается расстояние между летящими птицами