Процесс ассимиляции и характер сосуществования скандинавов и исконных гэлов четко прослеживается на острове Мэн. Присутствие языческих захоронений, содержащих оружие, а иногда и лодки и даже останки людей, принесенных в жертву погребенному, указывает на значительную языческую колонизацию в середине IX столетия. Это подтверждают и генетические исследования: около 40 % современного населения острова имеет скандинавские корни. Коренное гэльское христианское население не истребили, но распределение скандинавских топонимов показывает, что колонисты забирали себе лучшие низменные земли, оставляя исконным жителям возвышенные каменистые участки. Может быть, гэлам поручали черную работу, например, пасти на холмах принадлежавший завоевателям скот. На христианских кладбищах пришельцы совершали языческие обряды в знак своей полной власти над аборигенами.

Обратившись в середине Х в. в христианство, колонизаторы воздвигли на острове несколько резных каменных памятных крестов, в которых смешивались английский, ирландский и скандинавский декоративные стили, а христианские образы сочетались с языческими. Все надписи на крестах рунические, однако в некоторых из них упоминаются люди с гэльскими именами – знак того, что на острове заключались смешанные браки. Известна также одна двуязычная надпись на гэльском и древнескандинавском (записанная древнеирландским огамическим письмом).

Гэлл-гэдихил сохраняли свою особую идентичность до XIII в. Причины тому были отчасти политические: Гебриды удалены от любых административных центров, которые могли бы применить власть хоть к норманнским поселенцам, хоть к предводителям местных гэлов. Господство скандинавов на морских путях также означало, что поселенцы поддерживали связь с другими норманнскими колониями – на Северных островах и в Ирландии, да и с самой Норвегией – и могли постоянно напоминать себе о своей норвежской культурной идентичности. Лишь после того, как эти связи с Норвегией разорвали скотты, захватившие в 1266 г. Гебриды и Мэн, гэлл-гэдихил окончательно и полностью гэллизировались.

Появление викингов в Шотландии нарушило сложившийся там баланс сил. Нортумбрия уступила почти половину своих земель датскому королевству Йорк и утратила былое влияние на севере Британии. Стратклайд после падения его столицы в 871 г. также пришел в упадок и больше не оправился. Но сильнее всего вторжение викингов ударило по пиктам, косвенным образом вызвав их полное исчезновение. Королевство скоттов Дал Риада тоже уступило норманнам значительные территории, но в итоге именно скотты больше всех выиграли от норманнского вторжения, обратив дело к своей выгоде и покорив пиктов и стратклайдских валлийцев, захватив северонортумбрийскую область Лотиан и создав королевство Шотландию.

Королевство Дал Риада начиналось с колонии аристократической династии Дал Риада, правившей североирландской областью Антрим. Было принято считать, что король Фергюс мак Эрк Великий (умер в 501 г.) завоевал Аргайл, но, поскольку берег Аргайла лежит в каких-то полутора десятках километров от Антрима, вероятно, ирландское влияние пришло туда задолго до Фергюса. Шотландская Дал Риада оставалась частью ирландской Дал Риады до короля Домналла Конопатого (правил около 629–642 гг.), при котором после серии крупных военных поражений королевство распалось. С тех пор и до начала эпохи викингов статус Дал Риады оставался сомнительным: сначала она была под властью Нортумбрии, а примерно с 736 г. – пиктского королевства. К 768 г. пиктов ослабил катастрофически провальный поход на Стратклайд, и скотты вернули себе независимость, но появление в 790-х гг. норманнских пиратов принесло новые трудности. Скотты утратили не только Гебриды, но и область Кинтайр на материке, а может быть, и Морверн с Арднамерханом. В опасном положении, несмотря на его мощные оборонительные укрепления, оказался Дунадд, столица и место коронации дал-риадских королей, расположенный на западном побережье всего в 3 км от моря. Похоже, где-то в то время он был покинут. В Дал Риаде настала такая смута, что мы даже не знаем точно, кто был ее королем в те 10 лет, которые последовали за первым нападением викингов на Айону. У скоттов была давняя традиция морской войны и хорошо налаженная система мобилизации флота, когда каждая территория поставляла условленное число воинов и судов. Однако эта система была хороша лишь для наступательных походов и мало годилась для обороны. Пока флот соберут по всем разбросанным уголкам королевства, морские разбойники будут уже далеко. Под давлением наступавших с запада викингов скотты двинулись на восток – в богатые пиктские земли, в область Фортриу на юге Пиктленда. Хотя Фортриу, вероятно, и прежде на время переходил под власть дал-риадских королей, завершил его завоевание в 842–843 гг. Кеннет мак Альпин (умер в 858 г.), взявший титул короля пиктов. Остальная территория Пиктленда перешла под его власть немногим позже. В 848 или 849 г. Кеннет перевез половину мощей святого Колумбы с Айоны в монастырь пиктских королей в Данкелде, Пертшир. Это был жест благодарности святому от короля за покровительство, оказываемое церкви, но попутно и послание, сообщавшее пиктам, что за скоттами осталась не только военная, но и духовная победа. Святой Колумба прибыл в Данкелд не беженцем от викингов, как часто считают, а завоевателем.

Каким образом Кеннету удался этот прорыв, неизвестно, но он, безусловно, напрямую выиграл от победы викингов над пиктами в 839 г. Пикты потерпели сокрушительное поражение и понесли тяжелейшие потери. В этом сражении погибли их король Эоганан и его брат Бран, и пикты остались без предводителей. Поскольку бесспорного наследника не было, вспыхнул трехсторонний династический спор, еще больше ослабивший пошатнувшееся королевство. Впрочем, после этого сражения не только пикты лишились правителя. Среди тех, кто погиб, сражаясь на стороне пиктов, был король Дал Риады Эд мак Боанта. Источники не объясняют, почему он дрался за пиктов, но, возможно, скотты и пикты объединились против общего врага. После гибели Эда королем Дал Риады и стал Кеннет. Его происхождение темно, и нет даже твердой уверенности, что он был из королевского рода: определенно в близком родстве с Эдом Кеннет не состоял. Не погибни Эд в битве с викингами, Кеннет, вероятно, так и не получил бы возможности заявить притязания на трон. Утвердившись же на престоле Дал Риады, он ухватился за другую возможность, открытую для него викингами, и вторгся в Пиктленд. Расколовшееся королевство не имело сил сопротивляться и вскоре пало. Кеннет и его ближайшие наследники именовались титулами «король пиктов» и «король Дал Риады», но его внук Дональд II (правил в 889–900 гг.) положил конец этой традиции и принял единственный титул короля Шотландии (rex Scotia по латыни, rí Alban по-гэльски).

После порабощения пикты просуществовали недолго. Несмотря на то что скотты сохранили многие атрибуты пиктской монархии, в том числе коронацию в Скуне, Пертшир, слияния гэльской и пиктской культур не произошло. Вероятно, пикты долго подвергались влиянию гэльской культуры через общину Колумбы, но завоевание скоттами привело к быстрому и полному исчезновению пиктской идентичности: последние упоминания о пиктах как современниках относятся к 904 г. Пиктская культура вымерла полностью: исчезло оригинальное искусство, и та литература, которая пережила в монастырях норманнское нашествие, до нас не дошла. Мы не знаем, как видели пикты свою историю. Вымер и пиктский язык, вытесненный гэльским, от него осталось лишь несколько слов, сохранившихся в топонимах. Есть указания на то, что гэльское завоевание сопровождалось великим кровопролитием, и позже шотландская фольклорная традиция утверждала, что пиктов истребили под корень. Скотты помнили пиктов не как реальный народ, а как расу голубокожих карликов, подземных жителей. Маловероятно, чтобы пиктов на самом деле вырезали полностью, но вполне возможно, что пиктскую аристократию в ходе завоевания и после уничтожали и изгоняли, а простой народ, оставшись без политических и культурных ориентиров, скоро был ассимилирован скоттами. Возможно, именно об истреблении пиктской аристократии повествует Камень Свена, монолит семиметровой высоты, стоящий на окраине Форреса, в Мори. Вырезанный пиктским мастером в конце IX в., этот обелиск изображает сцены битвы и великой резни.