– Парни, вы что творите?! Вы совсем перестали себя контролировать. Сколько ещё исков я должен оплатить по вашей вине?

– Босс, но мы обязаны защитить тебя!

– От кого, от моих поклонников? Хватит уже того, что Вы мне не даёте общаться с моими фэнами, как мне бы того хотелось, так вы ещё и калечите их. Благодаря им, я плачу вам зарплату.

– А о дружбе ты уже забыл? – с обидой в голосе произнёс Рэд – Мы ведь твои школьные товарищи, но ты, став «звездой», уже и не вспоминаешь об этом. Когда ты в последний раз веселился вместе с нами? Наглотаешься всякой дряни, закрываешься в спальне и ловишь кайф.

Алекс сощурил глаза.

– Ты забываешься, Рэд!

Они стали напротив друг друга.

– Ну да, ещё напомни нам о том, что мы просто наёмный персонал, свита Короля…

– Я просто хочу, чтобы вы вели себя, как цивилизованные люди, а не как дикари.

– Ишь, аристократ выискался. Ты тоже «белое отребье», как и все мы. Ты думаешь, что-то изменилось? Да, у тебя много денег, недвижимость, куча дорогих цацок, но ты всё ещё один из нас. Или нет?

Алекс обвёл их взглядом. Он перестал узнавать своих друзей. Или от дружбы уже ничего не осталось? Между ними уже не было того взаимопонимания, что связывало их в годы юности. А может, он заблуждался, и они никогда до конца друг друга не понимали? Сонни и Рэд всегда были в центре событий, всегда были лидерами, первыми начиная драку и подминая под себя соперников. Алекс держался в стороне от конфликтов и, как-то так сложилось, что братья Вэст взяли его под свою защиту. Но теперь всё по-другому, и, выплёскивая на фэнов Алекса агрессию, они пытались доказать Королю свою незаменимость. Певец уже давно подозревал, какие интриги и противостояния бушуют в МТ, но не вмешивался, чтобы не показать, что кому-то отдаёт предпочтение. От этого стало бы только хуже.

– Ребята, забудьте о школьных драках. И я прошу вас, ведите себя корректно, иначе я больше ничего не смогу сделать.

– Слушаюсь, Ваше Величество! – Рэд шутливо отвесил поклон, но его глаза при этом недобро блеснули.

– Надеюсь, вы меня поняли. Я вам благодарен за заботу обо мне, но лишняя шумиха мне не нужна, да и в судебных разбирательствах приятного мало.

* * *

В том году ему исполнилось 39 лет, и хотя Алекс давно не праздновал своих дней рождений, ему напомнили и кто – губернатор Атланты, назвав 8 января днём Алекса Престона. Но Король уже равнодушно взирал на отданные ему почести.

Первые гастроли проходили на Юге. Полковник подумал, что южане не будут слишком строги к артисту с весьма непостоянным поведением. Всё последнее время, прошедшее с того памятного гавайского шоу, его концерты отличались посредственностью выступлений, иногда Алекс просто быстро пропевал запланированные песни и уходил со сцены, и хотя с другим певцом это прошло бы незаметно, то от Короля всё ещё ждали искромётных спектаклей, которыми он некогда прославился. Но искра погасла. Восторженная публика поначалу не замечала этих перемен, поклонники просто были рады видеть своего кумира здоровым, после тех пугающих статей о его госпитализации. Концерты в его родной вотчине прошли более менее сносно, но зимнее шоу в Лас-Вегасе пришлось сократить на две недели по рекомендации доктора Ника.

Теперь МТ привыкла к стрельбе в гостиничных номерах, Алекс разнёс несколько телевизоров и хрустальную люстру. И лишь один раз по-настоящему испугался, когда пуля, срикошетив, просвистела возле головы Лоры. Он бросил пистолет и тут же подбежал к ней.

– Ты не пострадала?

Побледневшая девушка смотрела на Алекса, от шока она не могла произнести ни слова.

– Бог мой, я мог потерять тебя! Прости меня, милая, прости!

Он обсыпал поцелуями её лицо, пока она не пришла в себя.

Тот случай на время отрезвил его. Несколько последующих вечеров Алекс всё свободное время проводил с Линдой, вымаливая прощение. Но потом всё продолжилось по– старому, правда, теперь он упражнялся в стрельбе без присутствия посторонних.

Всё чаще его уводили со сцены побледневшим, участились случаи заболевания ларингитом.

И всё-таки концерты продолжались. В августе на летнем фестивале в Вегасе он резко изменил привычную программу, обратившись к блюзу и… диско, которое входило в моду. Но завсегдатаям Города Развлечений это пришлось не по вкусу и со следующего вечера шоу вошло в своё привычное русло. Теперь часто выступления Короля были насыщены длинными монологами, казалось Алекс хотел достучаться до своих поклонников, объяснить им почему его концерты не те, что раньше. Но публика вопила о своей любви, заглушая его мольбу о помощи. В один из вечеров он, зная, что на концерте присутствует Памела, начал свой монолог такими словами:

– Я приветствую сегодня свою бывшую жену, сидящую в зале. Несмотря на развод, мы остались с ней добрыми друзьями и поддерживаем тёплые отношения. Надеюсь, ты счастлива, дорогая, со своим новым спутником, я слышал, он настоящий… – певец вставил крепкое словцо, и в зале послышались смешки.

По лицу Памелы было ясно, что она в ярости. Потом наступила мёртвая тишина. Но Алекс, казалось, не замечал этого. Его шоу превратились в фарс. Пресса не преминула это отметить, журналисты высказывали предположения: а не наркоман ли наш Король? Может его недомогания всего лишь обычная ломка?

– Что это, папа? – Алекс брезгливо держал в руках газету. – Ты это читал?

– Да, читал, сын.

– И ты тоже так думаешь?

– А что мне остаётся делать? Твоя аптечка разрослась до таких размеров, что ты можешь торговать лекарствами.

– Но это препараты, официально разрешённые законом. Мне их выписывают врачи.

– А зависимость от них? Надеюсь, ты не будешь утверждать, что не зависишь от них?

Уильям строго посмотрел на поникшего сына.

– Может быть. Но у меня проблемы со здоровьем, и я пытаюсь их решить с помощью этих лекарств.

– Ты принимаешь их бесконтрольно. Или ты всегда советуешься со своим врачом?

– Но это не героин и не марихуана.

– Откажись от них, пока не поздно. Ты же сильный.

– Уже поздно.

– О чём ты?

– Слишком много всего навалилось. Ладно, надо позвонить Полковнику.

– И что ты ему скажешь?

– То есть ты считаешь, что я как Рик?

– Мне горько это признавать, но ты хуже. От тебя зависят жизни многих людей. Поклонники смотрят на тебя, как на икону, а ты разочаровываешь их. Возьми себя в руки, вспомни маму, она бы не хотела, чтобы ты стал таким.

И Алекс сорвался.

– Я не наркоман! – закричал он. – Создали себе кумира, символа эпохи, а я не символ, я – человек, со своими слабостями и недостатками. Мне тяжело нести эту ношу. Я далеко не святой. Даже ты, папа, перестал видеть во мне сына. Имидж, имидж – везде только и разговоров, что об имидже. Почему от меня все ждут невозможного? Я не могу каждый вечер давать великолепные шоу. Не могу, никто не может, это за пределами человеческих возможностей.