Все это происходило до того памятного дня, когда внезапно налетевшие невесть откуда рубоповцы расстреляли двоих ребят Штурмана и одного забрали с собой. Может быть, затянувшаяся борьба с соседом довела «звеньевого» до этого позорного происшествия? Неизвестно.

Вскоре одним прекрасным утром Штурман как ни в чем не бывало вышел из подъезда и приблизился к своему автомобилю. Его черный друг стоял в боевой готовности, с трепетом поджидая хозяина, однако — странное дело! — дверцы его были раскрыты.

Штурман озабоченно нахмурился. Да… Преступность в столице растет не по дням, а по часам! И куда милиция смотрит!.. Если уж даже у таких уважаемых людей, как он, вскрывают авто, что уж говорить про простых смертных!

Засунув голову в машину, Штурман огляделся. Все было на месте — магнитола, чехлы на сиденьях, коврики, игрушка на лобовом стекле. Открыл бардачок — все в неприкосновенности. Не может такого быть!

Открыв капот, Штурман глубокомысленно взглянул на хитросплетение проводов — может, хотели угнать машину или снять дорогие детали? Но и под капотом все было в целости и сохранности. Тогда какого черта понадобилось вскрывать двери? Автовладелец озадаченно почесал лоб.

Он еще раз внимательно осмотрел салон. Под педалью газа обнаружил белый ватный тампон со следами грязи. Откуда это? Штурман тщательно обшарил всю машину — больше ничего. Взял двумя пальцами тампон, понюхал его. Ватный шарик распространял слабый химический аромат.

— Наверное, наркоманы искали деньги, — решил он, почесав лоб.

Озадаченный, он сел за руль, завел машину. Верный конь тихо заурчал, готовый в любую секунду рвануть с места.

«Ерунда, — думал Штурман. — Не стоит обращать внимания! Что-то после разговора с Лучком я стал слишком впечатлительный. А ведь у меня сегодня важное дело». И тут же забыл о происшествии.

Важное дело было — поговорить с каким-то лохом, объявившимся на территории охранного агентства «Элида», и выяснить, кто у него «крыша». Это задание казалось Штурману весьма важным, потому что демонстрировало, что он еще не совсем утратил доверие шефа.

Черный джип просвистел по тихой улице и вклинился в поток автомобилей на проспекте. Штурман включил магнитолу и начал насвистывать в такт веселой музыке. День был изумительно солнечным. Его руки с удовольствием обнимали приятную округлость руля — точно бедро прекрасной девушки! Штурман, как всегда, слегка потел и поэтому изредка проводил ладонью по лбу, смахивая испарину. Нет, день был решительно отличный, совсем весна…

Подъезжая к Садовому, Штурман неожиданно ощутил неприятное сердцебиение. Сердце толкалось в груди, как будто хотело вырваться наружу. Пот с него уже катился градом.

Машина застряла перед крупной развилкой в скопище машин.

«Черт! Что-то мне худо, надо отъехать», — подумал Штурман и стал ждать зеленого сигнала светофора, чтобы за перекрестком свернуть на обочину и отдышаться. Сначала страшно долго горел красный свет, потом наконец нехотя включился желтый.

Зеленый! Стадо автомобилей рванулось вперед, но черный глянцевый джип стоял точно вкопанный на одном месте. Задние машины стали нетерпеливо сигналить, требуя водителя поторопиться. Бесполезно!

Наконец по железной лестнице неторопливо спустился на землю регулировщик, наблюдавший за движением машин из стакана — стеклянной будки, высоко поднятой над оживленным перекрестком. Небрежно помахивая полосатым жезлом, он вразвалку приблизился к автомобилю, который мешал движению, — из-за него уже образовался затор в узком месте.

Регулировщик небрежно постучал жезлом по капоту машины и с любопытством заглянул через тонированное стекло. Внезапно он испуганно отшатнулся. Из полумрака затененного салона на него испуганно смотрели остановившиеся мертвые глаза.

— У Штурмана сердечный приступ? — изумился Лучок, услышав последнюю новость. — Что за чушь!

— Сердечная недостаточность, — повторил Пепел, тупо глядя в заключение судебной экспертизы. Он выглядел обескураженным.

Никто бы не удивился, если бы Штурмана застрелили в подъезде или на «стрелке». Ну, слегка погоревали бы, вздохнули бы о бренности существования, на похоронах непременно высказались бы в таком духе, что помер он как настоящий мужик, встретив пулю грудью. Но сердечный приступ… Как-то это не вязалось с образом слоноподобного Штурмана, который одной левой мог уложить самого крутого омоновца. Ладно, что еще помер не у шлюхи в постели, а за рулем своего любимого авто. Да, именно «за рулем»…

Лучок недоумевающе повернул голову к своей подруге, точно спрашивая, что она думает по этому поводу.

Оголтелое солнце прорывалось даже через приспущенные жалюзи. Жанна сидела за обширным офисным столом. Длинные пальцы небрежно держали зажженную сигарету, пушистый пепел сыпался прямо на бумаги, а расширенные глаза смотрели в никуда.

— Сердечная недостаточность? — Она недоуменно пожала плечами. — Я всегда говорила, что он гнилой тип. Слишком жирный, и руки у него были всегда такие потные… Нужно было меньше объедаться в кабаках, — сухо заключила она.

Пепел и Лучок переглянулись. Глупо было ожидать от Жанны какого-то сочувствия по поводу смерти Штурмана. Они всегда были не в ладах, и Штурман часто выступал против ее инициатив, зачастую вступая в открытую конфронтацию.

— Но все равно, — продолжала Жанна, — мы должны похоронить его достойно. Жаль только, теперь кунцевские скажут, что у нас в бригаде одни паралитики…

— Дело говорит, — осторожно поддержал ее Пепел. Он всегда поддакивал могущественной любовнице шефа.

Лучников молча кивнул. Что-то смущало его в этой ситуации, но пока он не понимал, что именно. Пальцы Лучка нервно забарабанили по столу.

Докурив сигарету, Жанна аккуратно погасила окурок и встала. Она знала, что дальше последуют малоинтересные разговоры о похоронах.

— Не буду вам мешать, мальчики…

Она вышла из-за стола и, плавно качнув бедрами, направилась к выходу из офиса. В этот момент лицо у нее было торжествующим. Может, ей казалось, что судьба играла с ней в поддавки, устраняя одного за другим могущественных конкурентов? Ушел в небытие еще один из ее врагов. Почти никого не осталось у нее на пути к безграничной власти.

Жанна улыбнулась и села в свою вызывающе алую «мазду». Сегодня удача на ее стороне. Или, может быть, это не удача, а тонкий расчет?

Машина точно пуля вылетела со стоянки перед офисом. Ее владелицу ждали важные дела!

У отставного военного пенсионера Катапультова была любимая болезнь — бессонница. У многих людей есть любимая песня или любимая книга, а у стариков обычно бывает еще и любимая болезнь.

Во время приступов бессонницы старик Катапультов часто сидел возле окна и наблюдал ночной проспект, залитый розовым мягким светом фонарей, и ночную жизнь. Иногда он считал машины, мчащиеся со страшной скоростью по пустынным улицам.