одна на телеге с богатством. Проставилась удачно, ее староста к себе жить взял, она за его сынка выскочила. И у семейки нашей хозяйство идет больно хорошо, даже во время засухи у них доля богатая, хотя брали, как все. Никто не знает, почему…

– Ну с такими погребами еще бы оно плохо шло! – усмехнулся Дейкстр, опираясь локтями на ограду и закидывая лицо к солнцу. – Зерно у них – первый сорт.

– А ты, что, уже был в той комнате?

– А я мог не побывать? – удивился он. – Вернул то, что ты у меня украла, ведьма. На место.

– Ага, вернул… конечно.

– Так, давай без словоблудия! – одернул меня Дейкстр. – Ну так что с девицей?

– Пока не ясно, – вздохнула я, облокотившись на ограду. – Богиня у них очень отзывчивая. И на тебе мешки зерна, гобелены, золото, сколько хотите, слюду в окна…

– Наворовала деваха?

– Ей всего шестнадцать!

– Значит ее родители…

– Думаешь, она какая-нибудь дворянка, потерявшая семью, скажем, из-за мести другого рода? Она единственная выжившая и жаждущая вернуть себе титул на оставшееся богатства? То-то она так в столицу рвется…

– Нет, не дворянка, дворянка бы, какая не была, с курами бы возиться не стала, – покачал головой рыцарь. Видимо, на этот раз ему было лень смеяться над моей фантазией. – Да и ладно, с нашей хозяюшкой все ясно – воровка. Ты лучше скажи, ты ничего не узнала о звере?

– О звере? – удивляюсь. – Мне казалось, ты говорил, что мы лишь создаем видимость деятельности… Или у тебя уже есть план?

– Учитывая некоторые обстоятельства, лучше уехать отсюда поскорее. Может, даже сегодня, – сказал Дейкстр. – Я только что узнал от этой девицы, – он кивнул в сторону, куда убежала недавняя жертва его обаяния. – Один из местных, брат старосты, уехал в город, в тот самый, где мы были, где все шумит о ведьме Бэйр, стащившей кинжал и устроившей пожар. Если этот мужик вернется, и увидит тебя здесь, обязательно что-нибудь случится.

– Это очень плохо… Почему ты сразу не сказал? – все хорошее настроение как рукой сняло. Мирная и тихая деревня вдруг стала частью того большого мира, где каждый второй хотел повесить ведьму по имени Бэйр.

– Потому что подумал, что твои новости могут быть важнее, – он пожал плечами.

– О звере?… – задумываюсь. – Пока нам обоим известно только то, что это еж размером с дом, с крыльями и когтями, с жабьим ртом и с глазами в хвосте.

– Скорее всего, ошибка какого-то мага, который перед экспериментом слишком много выпил…

– Выпил?

– А как еще это чудо могло появиться на свет? Уж точно не от папы с мамой!

– И все же исключено, что нашему очевидцу показалось. Ведь их туда нетрезвых тянуло…

Неожиданно собственные слова прозвучали для меня как гром среди ясного неба, как неожиданное решение этой глупой задачки! Все встало на свои места, как части мозаики, дело о звере в Верегее показалось мне раскрытым… то же чувство испытываешь, когда подходишь к финальной части детектива, где в монологе сыщик рассказывает о том, как все на самом деле было.

– Кажется, я понимаю, что происходит, – восторженно сообщаю рыцарю. – Я знаю, что это за зверь!

– Быстро ты! – он одобрительно поджал губы, но не удивился. Видимо, у него и у самого уже были догадки. – Но с чего ты взяла, что ничего не упустила?

– Потому что все сходится! Мы можем покончить со всем этим разом, заманив этих двух подальше в лес, туда, где пропадали коровы и пьяные мужики…

– Думаю, дальше можешь не объяснять, – ухмыльнулся рыцарь.

Сказано – сделано.

– А вы правда видели зверя? – удивленно спросила Миша, пока мы шли к месту, где наш очевидец встретился со «зверем».

– Да, – я уверила девушку, отгибая для нее очередную ветку. Чтобы она и ее муж не сбежали раньше времени, я шла спереди, а Дейк сзади.

– А мы-то вам зачем нужны? – недовольно спросил парень, нахмурив реденькие бровки.

– Нам нужны свидетели: кто-то должен видеть, как мы его убьем. По кодексу, – монотонно пробасил рыцарь.

– Как убьете?… – побледнела девица, но взяла себя в руки. – А для нас это безопасно?

– Дейк – настоящий убийца, вам нечего бояться… Но мы подозреваем, что зверь тут появился не сам по себе. Кто-то его привез и подкармливал зерном и мясом, но почему-то перестал это делать, потому зверь, оголодав, начал поедать коров и случайно забредших в чащу людей. Привычка к человеческому мясу – это очень опасно для монстров, попробовав один раз, им хочется снова и снова. Потому старайтесь не попадаться твари на глаза: она может не сдержать жажду крови и отвлечься от рыцаря на более легкую добычу.

– И это не зверь, а птица, – добавил рыцарь. – У нее крепкое железное оперение и огромные когти… дороговато обойдется эта курочка. Мешок золотых, побольше тысячи. Надеюсь, вы все сбережения из-под лавок и крынок вытащили? Как бы вашей деревне не попасть в долг к Ордену.

– Мы с Мишей ничего не знаем о плате, – поспешно сказал парень, заметно напрягшись.

– А нельзя просто прогнать эту птицу? – спросила Миша. – Может, не нужно ее убивать?

– Прогнать? – Дейкстр удивился, но это прозвучало как-то слишком изящно: видимо, снова притворялся. – Это бессмысленно. Она вернется, и все начнется заново. Тот, кто ее держал, скорее всего, и пытался ее прогнать: потому и перестал кормить. Ничего хорошего из этого не вышло, она начала жрать коров и людей.

– Как!? Кто-то специально натравливал эту птицу на жителей деревни!? – изумилась Миша.

– Этот кто-то безнаказанным не останется, не переживайте, – уверяю их. – Хозяин птицы ограбил родное село, натравив свою питомицу на ее жителей, и скрылся, а теперь хочет подчистить погреба Верегеи, и удрать. Дело-то в чем? Селяне сами сложили все свои сбережения в мешок для платы рыцарю. И как удачно вор все придумал, рыцарь убьет тварь, а золотишко его уедет в город раньше, чем сам рыцарь…

– Мое законное золото уже куда-то исчезло, – добавил рыцарь, раздавив парочку многозначительным взглядом. – Но пока оно в деревне.

Поняв, в чем дело, пара молодых разбойников умолкла.

– Если признаетесь в селении, может, попадете в одну тюрьму, – пообещал им Дейкстр.

Мы уже подходили к месту, где должна была жить птица.

С каждым метром чаща становилась все более редкой; то тут, то там начали попадаться выжженные участки, обугленные деревья, черные пятна на траве.

Наконец, мы вышли на опушку, где посреди покошенного участка стояло огромное корыто – кормушка, в которой наши язычники оставляли еду для своей птички.

– Бэйр, – обратился ко мне Дейкстр, не спуская глаз