слабее, но в одно мгновение заставила Доэрти взвизгнуть, часто-часто хлопая глазами.

- Дрянь, - прошипела бывшая подруга, потирая красную щёку. - Плебейка! Тебе бы следовало на коленях вымаливать у меня прощение за то, что легла под моего принца! Моего, слышишь! Ты знала о моих чувствах к Файрону, но это не помешало тебе…

- Замолчи, - хрипло произнесла я, чувствуя, как боль от предательства и обида перехватывают дыхание и острой волной разливаются по телу. Впиваются, будто тысячи острых иголок, а я не могу даже кричать.

- Правду мне говорили родители, - с презрением протянула Тара, - не стоит связываться с простолюдинами. Вы все до одного жалкие, неблагодарные твари. Вам причиняешь добро - а вы отвечаете ножом в спину.

Я не сразу заметила Марго, подошедшую к ней как раз со спины. Судя по поджатым губам и прищуренному взгляду, Грозная слышала последнюю реплику Доэрти и демонстративно закашлялась, привлекая к себе её внимание.

Глава 37

Обернувшись, Тара вздрогнула, но всё же взяла себя в руки и грубо спросила:

- Чего тебе?

- Пункт пять, подпункт четыре второго раздела устава Горинской Академии Высшей Магии, - холодно продекламировала Маргарита Грозная, - социальный статус учащихся не играет абсолютно никакой роли в стенах данного учебного заведения. Иными словами - все равны. Наказание - занесение ректором соответствующей пометки в личное дело студента.

- А ты уже примеряешь на себя роль ректорской жены? - нагло усмехнулась Доэрти. - Небось мечтаешь вылезти из той грязи, в которой вы, простолюдины, родились.

Я застыла на месте с открытым ртом, не понимая, с чем вдруг связана столь неожиданная смелость в поведении Тары. Никто в здравом уме не решился бы идти против Истинной самого Райана Кьяртона.

Недобро усмехнувшись, Маргарита подошла вплотную к Таре и медленно, едва ли не по слогам, произнесла:

- Есть нововведение, о котором не успел объявить перед отъездом Райан Кьяртон. В каждом помещении Горинской Академии, включая столовую, библиотеку, актовый зал, коридоры, аудитории, а также лаборатории, теперь находятся специальные артефакты, фиксирующие нарушения. Будь уверена, каждое твоё слово, Тара Доэрти, будет передано напрямую ректору Кьяртону. Советую до пятницы придумать достойное оправдание своему некорректному поведению. Удачи!

Мигом покрасневшая Тара стремительно бросилась к выходу, оттолкнув меня в сторону. Едва устояв на ногах, я смущённо поблагодарила Маргариту за помощь.

- Брось, моя хорошая, я в курсе случившегося…

Нет! Только не это! Неужели Гэрольд уже успел переманить на свою сторону Марго?

- …и прежде чем ты подумаешь, что Гэри наврал мне с три короба, знай - я целиком и полностью на твоей стороне.

Не удержавшись, я порывисто обняла Маргариту, сквозь слёзы бормоча:

- Спасибо! Спасибо тебе огромное.

Грозная крепко обняла меня в ответ и, поглаживая по спине, прошептала:

- Так, перво-наперво - вытри слёзы. Ещё подумают, что тебя обидела Доэрти. Не давай ей повода для радости, хорошо?

- Хорошо, - улыбнулась я, стирая с лица предательскую влагу.

Марго достала из кармана белоснежный платок и двумя быстрыми движениями вытерла размазанную тушь, а затем взяла меня за руку:

- Пойдём.

- Скажи, - первым делом спросила я подругу, - как давно ректор установил эти фиксирующие артефакты?

- Какие артефакты? - удивлённо вскинула бровь Грозная, но тут же рассмеялась. - А-а-а, так ведь нет никаких артефактов! Я их выдумала, чтобы Доэрти в следующий раз хорошенько пораскинула мозгами, прежде чем кого-то обидеть.

Смех Марго вызвал робкую улыбку на моём лице, и я позволила подруге увести меня обратно к женскому общежитию. Перепалка с Тарой и защита Грозной придали мне свежих сил: голова больше не кружилась, ноги уверенно шли по дороге, и в разные стороны уже не мотало.

Лишь поднимаясь на верхний этаж, где располагались апартаменты дракониц, я почувствовала, что слегка запыхалась и, оказавшись в скромно обставленной гостиной, устало опустилась на небольшой диванчик нежно-голубого цвета.

- Кофе нет, зато есть вкусный чай и пирожки с клубникой, - крикнула Марго, скрывшись в небольшом закутке, служившем кухней. Вернувшись в комнату, она поставила на журнальный столик две кружки, чайничек с заваркой и большую овальную тарелку с горкой маленьких круглых пирожков. - Райан до отъезда был по делам в земном мире, вот мама с ним и передала. Угощайся!

Глядя на то, с каким теплом и нежностью Маргарита отзывалась о суровом ректоре, я не могла поверить, что и она когда-то боялась стать его Истинной парой.

Откусив кусочек пирожка с нежной ягодной начинкой, я тихо спросила:

- Есть ли способ уничтожить метку?

Грозная тяжело вздохнула и, сжимая в руках кружку с чаем, покачала головой:

- К сожалению, нет. Поверь мне, я пыталась. Истинность - это дар ваших богов.

- Драконьих, - тут же поправила её.

- Драконьих, - покладисто сказала Марго. - Я была невероятно зла на Райана. Боялась его, но не так, как ты. Кьяртон и пальцем меня не тронул, зато наговорил такого, что Гэрольд, не раздумывая, расквасил ему… Извини, плохой пример.

Грустно улыбнувшись, я покачала головой и взяла с блюда ещё один пирожок:

- Не стоит извиняться, Маргарита, он твой друг. Я не хочу вставать между вами и требовать занять чью-то сторону.

- Да при чём тут стороны? - возмутилась подруга. - Они - ошалевшие от своей власти драконы, привыкшие к тому, что им всё дозволено. Нахальные, самовлюблённые эгоисты, покрытые чешуёй. Райан до встречи со мной вообще считал людей существами второго сорта. Предлагал мне роль пожизненной тайной любовницы, якобы ему стыдно, что его Истинная - человек, а не драконица! Боюсь представить, что было бы, если б я не дала ему отпор. И ничего, перевоспитался.

Мысль о том, что Марго не принуждает смириться со своей участью, а предлагает бороться, придала мне сил. Опасалась я лишь одного.

Но не успела я спросить совета у Грозной, как в её апартаменты без стука вихрем ворвался золотой дракон и просипел охрипшим голосом:

- Дерзкая, вопрос жизни и смерти, я…

Заметив меня, Гэрольд застыл как вкопанный. Выглядел принц так, будто всю ночь воевал с полчищами врагов. Бледно-зелёное лицо с тёмными кругами под глазами, покрасневшие белки, светлая щетина, пробивающаяся на щеках и подбородке. Спутанные волосы небрежно стянуты в низкий хвост, а завершала картину до конца не зажившая нижняя губа, разбитая в двух местах.

- Рози… - выдохнул он, спешно оправляя помятую рубашку, застёгнутую впопыхах. - Я не знал, что