Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вспомнил! — воскликнул Гейб. — Компания замяла скандал. Почему же Марджи с ним не разводится?
— В этом случае ей придется выйти за Баджа, чего она абсолютно не хочет, — усмехнулась Нелл.
— Она не может твердо сказать «нет»? — поразился Гейб.
— В том-то и дело. Зато может отговориться тем, что все еще замужем, так что Баджу нечем крыть. И в чем шантажистка обвиняет Джека?
— В супружеской измене. И Тревора тоже.
— Вот уж вряд ли, — усомнилась Нелл. — Джек помешан на Сюз. Это любовь на грани патологии. Тревор когда-то сходил налево, но это было больше двадцати лет назад и кончилось плохо. Вспомните, какой скандал разразился, когда мать Марджи покончила с собой. Вряд ли он второй раз отважится на адюльтер.
Гейб кивнул:
— Мне нужно, чтобы вы задали Марджи несколько вопросов о матери.
Хорошее настроение Нелл мгновенно улетучилось.
— Вот вы о чем… — разочарованно протянула она. — Нет.
— Кто-то должен ее спросить. — Гейб выглядел совсем как при первой встрече: мрачный и суровый. — Надеюсь, вы не хотите, чтобы это был я.
— Не угрожайте мне! — рассердилась Нелл. — И не смейте угрожать ей. Я даже не знаю, в чем дело, а вы требуете, чтобы я задавала жуткие вопросы.
— Я же объяснил, в чем дело, — ответил Гейб с преувеличенным терпением. — Шантаж.
— Но какое отношение имеет мать Марджи, погибшая более двадцати лет назад, к ее отцу, которого шантажируют сейчас?
— Имеет, можете мне поверить.
— Не верю, — заупрямилась Нелл. — Слушайте, если я должна допросить Марджи под страхом вылететь с работы, считайте, что уже уволили меня.
Гейб вздохнул и встал:
— Идемте. У нас много дел.
Нелл поднялась и потянулась за вилкой, чтобы прихватить на дорожку ломтик картофеля. Но тарелка была пуста. Нелл слопала весь салат и двойную порцию картофеля.
— Готовы? — спросил Гейб.
— Я уволена?
— Нет.
— В таком случае готова, — объявила Нелл.
— Все еще служите у нас? — осведомился Райли, когда они вернулись в офис.
— Разумеется. Как тут Булочка?
При звуке своего имени из кабинета Райли появилось трясущееся хромающее чучело в свитерке.
— Что вы с ней сделали? — встревожилась Нелл.
— Абсолютно ничего, — заверил Райли. — Я ушел на встречу с Линни, а когда вернулся, она уже была такая. Я не обратил внимания на маскарад, и она успокоилась. По-моему, она притворяется жалкой, желая произвести впечатление.
— Ничего подобного! Собаку мучили!
Нелл присела на корточки, пытаясь взять таксу на руки, но та застонала и перекатилась на бок. Короткие лапки трогательно торчали из белых манжет.
— Булочка! Что с тобой?!
— Будь эта псина человеком, наверняка изображала бы пострадавшую в аварии, чтобы получить возмещение. Но я, милочка, не такой простак! Дурачь лучше рыженькую, она наивная. Не понимает, что ради собачьих галет ты еще и не такое проделаешь.
— Но это не…
— Дай ей галету, — посоветовал Райли.
— Галету? — спросила Нелл у собаки.
Булочка жалобно взглянула на нее.
Нелл немедленно достала галету:
— Возьми, крошка. И не бойся, все хорошо.
Несколько долгих напряженных секунд такса взирала на нее. Потом осторожно взяла галету и стала увлеченно грызть.
— Вы украли любимицу дома. Хозяин ее и пальцем не трогал, — заметил Гейб.
— Но он называл ее сучкой! — вознегодовала Нелл.
— Формально так оно и есть, — напомнил Райли.
— И выглядела она ужасно.
Булочка подобрала с ковра последние крошки.
— Бедняжка была травмирована!
Собака окинула присутствующих страдальческим взором, легла, уронила голову на лапы и застонала.
— Что теперь? — спросил Гейб.
У таксы кокетливо затрепетали ресницы.
— Помню, Марлен Дитрих проделывала в фильмах именно такие фокусы. Как раз перед тем, как ободрать парня до нитки, — ухмыльнулся Райли. — Этой проныре не хватает только пояса с резинками и широкополой шляпы.
— Нелл, дорогая моя, вас обдурили, — объявил Гейб. — Это ходячая неприятность. От нее никому покоя не будет. Лучше отвезите ее назад. Предпочтительно во мраке ночи.
— Неплохая мысль, — согласился Райли. — Да вот только ее побрили, покрасили и одели в свитер от Ральфа Лорена. Да бедняжку не узнала бы собственная мать!
— Вы ее побрили?
Нелл повинно кивнула.
Гейб вздохнул:
— Не говорите мне зачем. Просто уберите ее отсюда.
— Кстати, пока не забыл, — вмешался Райли. — Звонила Сюз Кэмпбелл. Я сказал ей, что собака в порядке. Соврал, конечно.
— Какая Сюз? — удивилась Нелл.
— Дайсарт, — пояснил Гейб, кинув раздраженный взгляд на кузена, и направился к себе.
Булочка встала на лапы, с любопытством посмотрела ему вслед и, сообразив, что остальные по-прежнему не сводят с нее глаз, снова рухнула на ковер.
— Откуда ты знаешь девичью фамилию Сюз? — заинтересовалась Нелл.
— Так теперь Гейб зовет тебя «дорогая моя»? — съязвил Райли. — Что ты сделала? Подсыпала героин ему в пиво?
— Мы поговорили, — процедила Нелл, вскидывая подбородок. — Он узрел мудрость деяний моих.
— Иначе говоря, потребовал срочно свернуть эти самые деяния под угрозой увольнения.
Подбородок Нелл мигом опустился.
— И это тоже. Откуда ты знаешь?
— Не важно. Я очень рад, что ты осталась.
Нелл улыбнулась Райли, впервые за последние месяцы чувствуя себя живой по-настоящему. Собака, отчаянно страдая от невнимания, застонала и захлопала длинными ресницами.
— Ты не обижал ее? Она очень странно себя ведет.
— Галета, — сказал Райли.
Собачьи ресницы затрепетали со сверхзвуковой скоростью. Он дал ей сухарик, и Булочка принялась громко хрустеть. Райли со вздохом подхватил коробку с бисквитами.
— Пойдем, Марлен, в укрытие. Вдруг кто-то заявится за тобой, хотя не могу представить, кому ты вообще нужна.
— Марлен? — хмыкнула Нелл.
— Лично я не осмелился бы дать ее кличку ни одному живому существу! Это просто непристойно!
Такса убедилась, что на ковре не осталось ни крошки, и послушно засеменила в комнату Райли, чуть помедлив только затем, чтобы сделать ему глазки.