Даже я проникаюсь сочувствием к незадачливому призраку. Что уж говорить о впечатлительном поэте, который с жаром откликается на прозвучавший в последних словах Валерьяна намек.

— А кому дано?

— Возможно, вам, — шелестит тот. — Ведь неспроста вы попали сюда. Быть может, по воле самого Провидения…

Чего он добивается от нас, интересно?

— Я чувствую, что выход из моего плачевного положения имеется, — продолжает Валерьян. — Но не могу вырваться отсюда. Будто чье-то проклятие не пускает наружу. Подвал имеет продолжение. Длинный коридор ведет очень далеко… По моим расчетам, достигает берега реки. О, сколько раз я приближался к заветной границе, за которой надеялся освободить свою душу из плена! Напрасно… Метался от стены к стене, бился головой о камни, пытался преодолеть границу с разбегу… Нет, все впустую! Высвободите меня из плена, умоляю!

*******

Движемся медленно, в торжественной тишине… Да, внушительный тайный ход создали когда-то предки работодателя Валерьяна. Зачем им понадобилась грандиозная подземная галерея, уводящая далеко от дома? Вероятно, чего-то опасались и готовили путь к спасению. Мало ли что творилось здесь в незапамятные времена. Ведь мы с поэтом полные профаны в местной истории. Это только кажется, что шумный Город и его окрестности живут сиюминутной жизнью, не оглядываясь назад. А на самом деле под старыми зданиями таится сама история, дремлют древние легенды. Может, и другие призраки обитают глубоко под бетонными фундаментами и ревущими магистралями. А тут, на природе, потустороннее и вовсе кажется едва ли не естественным.

От Валерьяна исходит очень слабое, но все же заметное свечение, которое помогает ориентироваться в темноте.

— Ты там не отстал? — громко шепчет поэт.

— С чего ты взял?

Он один здесь нормальный из нас троих. То есть почти нормальный, если не учитывать сомнительное происхождение и поэтические наклонности. Обычный человек, который уверенно ступает по каменному полу. Заворачиваем за угол коридора.

— Думаю, до выхода наружу уже недалеко. Но дальше я не могу идти, — сообщает Валерьян.

— Так ведь никакой границы не видать, — недоумевает поэт.

— Тем не менее…

Мы все останавливаемся. Долго будем ждать? И чего ждать?

— Ну, попытайся! — настаивает поэт. — Сделай первый шаг, а дальше все получится.

Незадачливый призрак бормочет:

— Ничего не получится, все бесполезно.

Зачем, спрашивается, он нам морочил головы, если не собирался прорваться вперед?

— Не думай, просто иди!!! — командует поэт.

Что-то поэт расхрабрился сегодня. Отдает команды и вообще держится излишне самоуверенно. Строит из себя лидера. Или это я придираюсь?

Валерьян послушно двигается в сторону незримой границы. Вот сейчас он ее преодолеет…

Раздается вскрик, и Валерьян отлетает на пару шагов назад, словно кто-то бесцеремонно отталкивает его. Что ж, значит, не врал, выход наружу перекрыт. Малоприятный вывод. А я уже рассчитывал вскоре оказаться снаружи.

— Странно…

Поэт повторяет путь Валерьяна, без задержки переступает заповедную невидимую черту, делает еще несколько шагов. Я ради интереса следую за ним и ни малейшего сопротивления коварных тайных сил не улавливаю.

— Правда, только на тебя действует.

— Я же предупреждал. Мне не дано выбраться из своей темницы. А я так надеялся, что ваше присутствие…

— Давай попробуем вместе.

Эксперимент начинается. Одна попытка, вторая, третья…

С каждым разом сопротивление невидимой охраны становится слабее. Это заметно по реакции Валерьяна. Наконец по подземелью разносится радостный вопль, точнее, два вопля, слившихся воедино:

— Получилось!!!

Поэт торжествует, явно чувствуя себя героем дня. Что ж, его идея действительно сработала, Валерьяну удалось преодолеть преграду. Теперь можем все вместе продолжать путь…

Вскоре мы оказываемся перед обитой железом дверью.

— Последнее усилие, — взволнованно объявляет призрак. — Нет сомнений, что за этой дверью нас ждет свобода! Она уже готова с радостью принять нас!..

Последнее усилие? Легко сказать. Свобода-то, может, и ждет, да только засов мешает нам с ней встретиться. Поэт всячески старается сдвинуть его, расшатать… Пока без малейшего успеха.

— Заклинило, кажется.

Впервые жалею, что угодил в подземелье вместе с хилым поэтом. Любому другому из мужской части нашей компании — волшебнику, принцу, палачу — достаточно было бы разок дернуть засов, и проблема была бы решена. А теперь приходится ждать. Увы, мы с Валерьяном ничем не можем помочь.

Поэт подбирает с пола обломок кирпича, ударяет им по заржавленной металлической пластине. Не надо было так делать. Теперь поэт трясет ушибленной рукой и что-то бормочет под нос. Потом снова принимается за свой тяжкий труд. Надеюсь, расшатать засов удастся хотя бы в ближайшие сутки… Уже давно надоело торчать в этой затхлой атмосфере.

Он все же поддался, стойкий неодушевленный страж. Дверь со скрипом, нехотя открывается. В подземелье врывается поток свежего влажного воздуха, моментально вытесняет запах гниющего времени. Снаружи, на фоне иссиня-черного неба горят крупные звезды. Как же так? Что-то странное происходит со временем. Я был уверен, что с того момента, когда мы провалились в подвал, прошло не больше пары часов. Значит, ошибся.

Мы выбираемся наружу, хотя снова оказываемся меж каменных стен. На этот раз — в крошечной пещерке. Она длиной всего в пару-тройку шагов. Словно прихожая, ведущая в огромный, открытый ветрам и звездам мир… Поэт прикрывает дверь, и та сливается с каменной стеной, становится неразличимой. Отличная маскировка!

Стоим на краю утеса. Внизу в лунной свете поблескивает вода, за узкой песчаной полосой вдоль берега выстроились в ряд темные деревья. Такая бесконечная тишина, абсолютный покой… Однако кое-кому даже здесь неймется. Валерьян, который, как казалось, искренне наслаждался новой обстановкой, опять напоминает о себе.

— Я думал… все будет по-другому. Нет, здесь прекрасно по сравнению с подземной темницей. Но я не должен здесь задерживаться. Чувствую, что меня готова принять Вечность, только как оторваться от земли? Она не пускает… Лучше бы я оставался внизу безо всякой надежды…

Закончится ли это нытье? На некоторых людей/призраков не угодишь. Один поэт готов возиться с проблемным господином.

— Послушай, мне пришла в голову дивная идея! Что, если снова попробовать вслух зачитать Ван Баастена на древнеаверхальмском? Как думаешь? Ведь мы провалились вниз из-за этой поэмы, я теперь уже не сомневаюсь. Вдруг поможет? Помнится, там был отрывок, посвященный освобождению души из земного капкана. Освобождению для вечной жизни…