Далее, сама система религиозных праздников в древнеацтекском календаре, как видели, учитывала и отражала события, связанные с мировыми эпохами. К уже названным можно прибавить и то, что определенным религиозным ритуалом отмечалась одна из мировых катастроф — потоп.

Но самой впечатляющей реализацией идеи мировых эпох в ацтекском государстве был связанный с календарем знаменитый праздник «Нового огня», который происходил каждое 52-летие и воспроизводился во многих из сохранившихся кодексов. Значение данного события, которое не всякому поколению суждено наблюдать, было исключительно велико, ибо именно в дни, когда завершалось очередное 52-летие, древние мексиканцы ожидали конец пятого Солнца. Считалось, что если в день «4.землетрясение» («4.движение») случится землетрясение или затмение Солнца, то миру придет конец. Поэтому на протяжении четырех дней (по другим данным, двенадцати), предшествующих главному церемониалу, ацтеки совершали различного рода ограничительные посты и ритуалы. В это время все огни и очаги в домах гасили, даже во дворце правителя. Поэтому питались лишь сырым маисом и водой все, вплоть до правителя. Дома тщательно убирали, выбрасывая в специальные ямы самые разные старые вещи, даже фигурки идолов. Большие монументы и скульптуры оставались нетронутыми, однако и им вскоре предстояло претерпеть реконструкцию и обновление. Люди в эти дни старались больше находиться в помещении. Все женщины в эти дни накладывали на лицо особую маску из зелени, она должна была символизировать маис, который ожидает новое время для нового расцвета. Женщины боялись, что дети, которые рождались в означенные дни ожидания конца Солнца, могут превратиться в мышей. Для того чтобы этого не случилось, беременные женщины и младенцы прятались в большие плетеные коробы, где обычно хранили маис. Мужчины в эти дни организовывали круглосуточную охрану каждого дома, ибо боялись напасти со стороны духов тьмы, которые в это время бродили по земле. Чтобы их задобрить, они совершали ритуальные самоистязания — прокалывали уши, губы, бедра и др., а полученную кровь, обмакнув в бумагу, сжигали как пожертвование. Никто не веселился в это время и не носил украшений. В эти дни индейцы исполняли печальные, даже скорбные молитвы о конце мира.

О том, каким было поведение людей в этот критический момент, сообщал историк и путешественник XVII в. Дж. Карери: «…Поскольку древние мексиканцы думали, что мир закончится с их циклом, в последний день цикла они садились на крыши своих домов, повернув лицо в сторону востока, чтобы видеть, возобновит ли Солнце свой путь». Согласно одним сообщениям, индейцы верили, что если бы случился этот «конец мира»., то наряду с прочими бедствиями, которые обрушатся на людей, спустятся с небес и будут их пожирать женщины-чудовища; согласно другим — мексиканцы не ведали, каким образом закончится пятое Солнце, поскольку лишь со слов жрецов знали, как заканчивались предыдущие миры.

Поскольку тем не менее завершение каждого 52-летия мир благополучно переживал и Солнце вновь появлялось на горизонте, на востоке, то начало нового 52-летнего цикла отмечали тщательно разработанной церемонией. В полночь процессия жрецов, одетых как главные боги ацтеков и являющихся, таким образом, их имперсонаторами, шла из Теночтитлана-Мехико на «Холм звезды». Так назывался невысокий вулканического происхождения холм Уишачтекатль, который находился между Истапалапой и Куитлауакой. Свое название «Холм звезды» он получил потому, что на нем совершался ритуал, включавший наряду с прочими наблюдение за появлением на небосклоне Утренней звезды, Венеры, — предвестницы восхода Солнца. И когда она появлялась, жрецам и всем остальным становилось ясно, что конца мира не будет и на этот раз. Жрецы зажигали новый огонь с помощью трения, в сопровождении торжественной процессии доставляли его в храм и уже затем от него зажигали новый огонь в домах жителей.

Почему именно в эти дни, в этот год каждое 52-летие ждали гибели? Зажжение «Нового огня» имело место тогда, когда совпадали два календаря, ритуальный и солнечный, что как раз случалось один раз в 52 года.

В самом деле, поскольку ацтеки одновременно использовали солнечный, аграрный 365-дневный (точнее 360 + 5 добавочных дней) календарь и ритуальный 260-дневный, то из-за разной их длительности дни в том и в другом не совпадали (даже называясь одинаково). Только один раз в 52 года (солнечных) два разных календаря сходились. Это совпадение называлось «связывание лет».

Дети, родившиеся в этот период, получали специфические имена: мальчиков называли Молпилли («завязывание узлом»), а девочек Точиумолпилли («завязывание наших лет»), В процедуру имянаречения в таком случае входило сжигание специальной вязанки тростника, количество хворостин в которой соответствовало цифре «52». Кстати, до наших дней сохранился памятник древнеацтекского искусства — каменный цилиндр, представляющий вязанку тростника с датой на боковой поверхности «2.тростник»-, означающей завершение 52-летнего цикла, зажжение «Нового огня», и начало очередного 52-летия.

Последний праздник зажжения «Нового огня»- ацтеки отмечали при Мотекусоме II Младшем. Есть мнение, что памятник, известный как «Храм священной войны»-, обнаруженный в 1926 г. на месте, где когда-то располагался дворец этого правителя, был высечен скульпторами и каменотесами именно по этому случаю. На нем видны две даты — «1.кролик» (конец одного 52-летия) и «2.тростник»- (начало другого).

Но мировые Солнца, или эпохи, праздники «Нового огня» и 52-летия были не только религиозными символами древнеацтекского общества. Идея мировых эпох получала еще значение своего рода «практической науки», становилась тем материалом, куда проектировались своеобразно разработанные хронологические познания древних мексиканцев, их календарь, и в частности все тот же 52-летний цикл. Например, нельзя считать случайным утверждение одного из ацтекских мифов, что после очередной мировой катастрофы, закончившейся потопом, вода покрывала землю в течение 52 лет, то есть ровно один хронологический цикл. Далее, в приводимых версиях и вариантах можно постоянно видеть не только указание даты гибели Солнц, но даже продолжительность их, хотя и различную, причем она чаще всего находится в прямом отношении опять-таки к 52-летнему циклу. Например, согласно Легенде о Солнцах», третий мировой период продолжался 312 лет, что составляет шесть 52-летних циклов. Однако если эта, в сущности своей научная, астрономическая категория привлечена и используется в мифологическом материале, не является ли она показателем того, что кроме чисто мифологического содержания идея мировых Солнц, или эпох уже несет в себе рациональную мысль, облаченную вместе с тем в мифологические одежды?

Следует сказать, что представление о мировых эпохах, или Солнцах по сути не является характерным только для древних мексиканцев. Идея неустойчивости мира была широко распространена во всем мире, ибо сама природа толкала человеческий ум на подобного рода творчество. Природная «карусель», ее непрерывный процесс зарождения и гибели, оказывала во многом решающее влияние на формирование идеи циклического характера эпох, что отмечали еще первые европейцы, попавшие в Мексику. Так, один из них, уже упоминавшийся Дж. Карери, писал, что индейцы воспринимали как неизбежное обновление мира, которое происходило: все следовало естественным порядком, заставлявшим, например, ежегодно обновляться природу, деревья менять листву. Этот процесс обновления и смены был столь всеобъемлющим, что затрагивал даже богов: вместе с завершением той или иной эпохи устранялся и главный ее принцип — божество-покровитель данного мирового периода. Как сообщается в ацтекском мифе, переданном Ф. Л. Гомарой, через три дня после того как появилось пятое Солнце, боги умерли и через некоторое время появились те, которых индейцы имели и поклонялись.