Что касается Науитекпатля, то поскольку он решился броситься только в затухающий костер, а также потому, что ягуар, ястреб и койот не смогли поднять его высоко в небо, ему суждено было стать Луной. Он оказался лишь «на краю неба», там его встретили «демоны»., которые облачили его не в богатые одежды, а в лохмотья.

Наконец после четырех дней пребывания на небе в неподвижном состоянии Солнце начало уготованный ему путь движения по небу.

Анализируя данный вариант мифа, можно предполагать относительно смысла странного, необычного образа бога отталкивающего внешнего вида, однако наиболее вероятным могут быть два значения. Очевидно, во-первых, что представление о боге-Солнце с довольно отталкивающими внешними признаками возникло путем трансформации образа ацтекского жреца со следами обычной формы жертвоприношения — ритуального самоистязания. При усердном и даже особенно усердном выполнении этого обряда, когда человек, дабы получить жертвенную кровь, колет разные части тела (от ушей и губ до бедер и половых органов), он не только выглядит окровавленным, но и несет на своем теле следы незаживающих (и даже гноящихся) ран от прежних истязаний. Но именно это служит знаком его чрезвычайной преданности богам и сигналом для окружающих оказывать ему особое почтение.

Логическим продолжением такого поведения должно стать вознаграждение. Неслучайно поэтому в одном из источников, сообщающих очередную версию мифа о рождении, появлении Солнца, говорится о больном боге, который, храбро бросившись первым в костер, очистился, освободился от недугов и язв; кроме того, он искупался после этого в водоеме с чистой водой, также приготовленном для испытания. После этого здоровый и прекрасный бог отправился на небо, чтобы стать Солнцем. Во-вторых, если связать эти версии с мифом о мировых эпохах и катастрофах, то законно предположить, что прокаженный представляет собой Солнце предыдущего, четвертого мирового периода, которое возрождается к деятельности в пятой эпохе. Иными словами, он олицетворяет собой воскресающего бога, сохранившего следы тления.

С этим же логически связано представление о Солнце, которое каждый вечер уходит в мрак ночи и смерти на западе, чтобы утром появиться на востоке. Очевидно, отголоском этого мифа является ритуал, в соответствии с которым ацтеки во время праздника, называвшегося «Подкрепление Солнца», приносили в жертву пленников-«прокаженных» (видимо, имеются в виду люди с тяжелыми незаживающими ранами), тела которых затем сжигали. Правда, данный ритуал связывался и с божеством маиса Сентеотлем, что означает, таким образом, тесную связь солярного и земледельческого культов, — явление вполне обычное и даже закономерное в древней религии.

Так появилось Солнце пятого мирового периода. Дата его рождения, а следовательно, и дата отсчета длительности существования пятой эпохи по древнеацтекскому календарю называется то «1.кролик», то «13.тростник». Вероятнее всего, официальной была последняя дата, поскольку именно она высечена в верхней части «Камня Солнца». С большей определенностью можно говорить относительно смысла даты-символа пятого мирового периода, «4.движение» (или «4.землетерясение»). Это Солнце, как и предыдущее, называется по дню своей гибели «4.движение»: «Называется так потому, что движется, следует своим путем, и, как говорят старики, при нем будет землетрясение, будет голод и в результате этого мир погибнет».

Для полноты картины необходимо, представить и версию (или толкование) солярного мифа, которую сообщает автор XVI в. Ф. Л. Гомара (духовник и личный секретарь самого Э. Кортеса). Согласно ей, начало современного ацтекам Солнца, или мирового периода относится к 694 г. по христианскому летоисчислению и дню «1.кролик» по древнеацтекскому календарю. Но, утверждал Ф. Л. Гомара, аборигены не придавали этим и другим датам особого значения, поскольку с новым Солнцем являлся новый мир, а прошлый уходил навсегда. Более того, через три дня после появления пятого Солнца умерли все боги, которые были ранее, и появились новые, те, которых они, то есть индейцы, почитают ныне.

Если говорить о чисто внешней стороне описываемых катастроф, то совершенно определенно можно утверждать, что в них отражены прежде всего картины конкретных природных бедствий, подобные тем, какие нередко можно встретить в индейских хрониках: «В году «9.тростник» было такое землетрясение, что многие горы обрушились и многие дома разрушились»; «в этом году («7.кремниевый нож». — Б. В.) каменный поток был такой силы, что, казалось, поднимался до небес».

Целая система поведения, отработанная вековыми традициями, имелась у древних мексиканцев в связи с землетрясениями. Так, у ацтеков, когда случалось землетрясение, был обычай поднимать своих детей над землей, обхватив руками голову у висков. Они полагали, что в противном случае дети либо перестанут расти, либо землетрясение унесет их с собой. Они также опрыскивали водой (изо рта) все ценные вещи, запирали палками ворота и дома, поскольку думали, что, если не сделать этого, землетрясением будет все это унесено. Когда случалось землетрясение, а женщины были беременными, то в таком случае они «закрывали» или «разбивали» горшки, чтобы они «не двигались». Они верили, что землетрясение было очень плохим знаком, знаком того, что исчезнет маис в житницах. Существовал обычай поднимать крики и шум во время этого стихийного бедствия. Прибегая к крикам и шуму, индейцы таким образом пытались отогнать силы, угрожающие земле, Солнцу, Луне, что, в свою очередь, представляет собой обычай, широко распространенный у других древних народов мира.

Так, индейцы бассейна Ориноко в Южной Америке, во время затмения Луны зарывали зажженные головешки в землю: они верили, если Луна погаснет, вместе с ней погаснет весь огонь на земле, за исключением того, что был от нее скрыт. В ряду примеров магического управления Луной и Солнцем можно назвать и другое. Из-за боязни, что во время затмения Солнце угаснет, в его сторону направляли стрелы (Солнце борется с противником, мраком, и стрелы могут помочь убить врага светила). Помочь Солнцу и свету можно, если жарче поддерживать огонь или даже просто развести его. В Древнем Египте Солнцу предлагали «солнечный посох»: опираясь на него, светило легче преодолеет свой путь. В Древней Греции в жертву Солнцу приносили упряжку лошадей в горах или в море (Солнце с ее помощью преодолеет эти преграды). Движение участников ритуалов по кругу (традиция, широко распространенная у разных народов) означает стремление помочь Солнцу в его движении. Стремление удержать Солнце находит отражение в обычае индейцев Перу растягивать сети между двух башен или игра в бильбоке у эскимосов.

Возвращаясь к ацтекскому материалу, отметим, что природные катастрофы, столь частые и обычные для этого района Америки — ветры, ураганы, наводнения, засухи, землетрясения и извержения вулканов, затмение Солнца и Луны и т. п., прежде всего и выстроены в определенной последовательности в этих мифах. Кроме того, как и всякое религиозно-мифологическое повествование, они полны и фантастических образов и существ.

Однако было бы ошибочным сводить эти эпохи только к описанию картин природных бедствий или к религиозно-мифологическому воображению. Идея Солнц несла в себе гораздо больший смысл. В первую очередь следует обратить внимание на теснейшую связь представления о мировых периодах с таким важнейшим компонентом древнемексиканского мира, как календарь. В самом деле, источники, имеющие отношение к рассмотренному мифологическому материалу, указывают даты, хотя и различные, тех событий в идее эпох, которые, являясь для современного человека безусловно мифическими, для ацтекских мудрецов имели значение непреложного, достоверного факта: «Небеса были созданы в день «один. землетрясение», «животные — в день «один. кремниевый нож», а земля — в день «один. кролик» — так сообщается в одном из кодексов. Совершенно очевидно, что подобное соединение мифа с календарем было как бы первой пробой и попыткой древнемексиканских мудрецов закрепиться в непрерывном потоке времени и найти в нем место событиям такого глобального масштаба, как названные выше.