– Ага-а! – обличающе закричал инспектор по чародейским делам. – Жареным пахнет! Чую-чую!

Егор не знал, как себя вести в такой ситуации, и поэтому просто вежливо сказал:

– Здрасте.

– Жареным пахнет, жареным пахнет! – словно дразнилку, повторил дед Кондрашка, не обращая ни малейшего внимания на мальчика, и торжественно ступил в квартиру. – Допрыгался! Добаловался! Доигрался, дурачок!

– Как хорошо, что ты пришёл, дедушка Кондратий! Мы почти пропали.

Старенький чародей, похлопывая себя по ноге магическим жезлом, остановился полюбоваться на мучения домового. Складывалась сложная дилемма – стоит ли наказывать повесу, раз уж он сам себя вот так наказал?

– Ты нам поможешь? – жалостливо спросил Егор и упал, пытаясь оторвать настырную ветку. – Гаврюша дал честное слово, что больше не будет!

Кондратий моргнул и присел, держась за коленки, – его трясло от смеха:

– Ух-ха-ха-ха-ха-ха! Ох-хо-хо-хо-хо-хо!

Он потянулся к первокласснику, вытирая выступившие слёзы.

– Поди сюда, мальчик, я тебя обниму! Какой же ты смешной! У меня чуть подштанники не лопнули! Ты сам подумай – где Гаврила, а где честное слово?!

– Не бросай, Егорка-а, – прохрипел домовой, стянутый ветками по рукам и ногам. – Уговори его, а не то сгину во цвете лет!

Красивый-младший храбро подошёл к деду, тот слегка обнял мальчишку и погладил по голове.

– Э-э-эх, чего не сделаешь ради таких вот ангелочков, – прокряхтел Кондрашка и стрельнул розовым лучом в сторону спальни.

Страшное лимонное дерево тут же исчезло. Как и страшные зелёные путы, связавшие рыжего домового.

– Ну, рассказывай, бедный ребёнок, что на этот раз натворил мой недопоротый Гаврила?

И Егор повёл волшебного инспектора смотреть на странных созданий. Показал пылесос, привязанный проводом к батарее, ползающий веник с повадками кобры и мочалку, трущуюся о запуганного Маркса. Все три жертвы неумелого колдовства, несомненно, доставляли радости…

Насмеявшись до икоты, Кондратий Фавнович, ко всеобщему удовлетворению, вернул вещи в изначальное состояние. Когда мочалка безвольно повисла на Марксе, инспектор упал на диван, запрокинул голову, руками схватился за живот, а ноги раскидал по ковру. Мочалка почему-то развеселила его больше всего. Наверное, это из-за Маркса, кот имел вид самого несчастного и обманутого ловеласа с корвалолом в лапах…

Кот вылил в блюдце успокоительное и вылакал в две минуты. Чёрный хвост с белым пушком мотало во все стороны. Нервы.

– Койвалольчику? – предложил он Кондратию Фавновичу. – Там у хозяйки ещё пйипйятано, я знаю где…

Старик подержался за сердце, натруженное в процессе жизнеутверждающего смеха, и согласно кивнул. Под колпаком на лысине у него оказалась железная кружка – как у фокусника. Он перенёс кружку на столик, взял пустую склянку из-под корвалола, дотронулся до неё жезлом, и она самопроизвольно наполнилась лекарством. Кондрашка накапал себе пять капель.

– В вашем возйасте положено тйидцать, – заметил внимательный кот.

Кондрат Фавнович прицокнул языком и, не скрывая восхищения, сказал:

– Это ж надо, какие бесценные коты моим разгильдяям достаются!

Баюн не сдержался и довольно замурлыкал. Приняв корвалольчику, козлоподобный сын фавна (не зря отчество у него такое) спрятал пустую кружку под колпак и, насвистывая под нос весёленький мотивчик, вернулся к Егору и Гаврюше.

Друзья тихо и смиренно ждали его решения.

Инспектор слегка раскачивался на пятках, щёки его порозовели, а с лица не сползала блаженная улыбка. Он всё глядел на мальчика и домового, задумчиво мыча, словно не знал, с чего начать.

– Козлюка не обманешь! – наконец объявил чародей и задрал подбородок. – Больше, Гаврила, меня не зови, сам расхлёбывай. Заклятие остаётся на тебе! Хоть и с дефектом оно, а работает. Так даже лучше… Будешь далее безобразничать – напишу куда положено, и ты с домовых клубком в подвальные полетишь! Внял? То-то!

Кондратий сделал несколько жевательных движений, отчего бородка весело заплясала. Егор было хихикнул, прикрыв рот ладошкой, да Гаврюша толкнул его локтем – смеяться было опасно.

В тот момент раздался щелчок отпираемого замка. Мальчик и домовой обернулись и увидели, как открылась дверь, появился первый набитый продуктами пакет, затем бабушка, а потом второй.

В кладовке блеснула молния, и чародейский инспектор исчез.

– Как вы здесь, золотые мои, держитесь? – ласково справилась Светлана Васильевна, имея в виду кота и внука. Гаврюшу она по-прежнему считала нелепой выдумкой.

Егор по привычке проверил содержимое пакетов.

– Нормально. А у тебя как дела? – спросил он, понимая, что об утренних приключениях лучше умолчать.

– Ох, и не спрашивай! Что может быть хорошего в наших поликлиниках? Дурдом!

«У нас дома тоже», – подумал мальчик, качая головой.

– Киса-киса-киса! – позвала Светлана Васильевна, но Маркс не вышел, он крепко дрых, втихую допив корвалол, оставленный волшебником…

В этот день до самого вечера бабушка хлопотала на кухне, создавая шедевры кулинарии. Вечером, когда все собрались и поужинали, Глаша забралась в душ, а мама убеждала бабулю оставить кухню ей и отдохнуть.

– На том свете отдохну, – обрезала заслуженная пенсионерка и набросилась на грязную посуду.

Вал Валыч неожиданно обнаружил новый пылесос привязанным к батарее в комнате сына. Что поделаешь, ребёнок любит играть, и у него богатая фантазия. Не понравилось папе, что, когда он его отвязывал, шланг пылесоса самостоятельно издавал странные звуки, похожие на трубный рёв слона.

– Заводской брак, что ли? – расстроился Вал Валыч и унёс пылесос в кладовку.

Глаша любила как следует помыться, растереть спину шершавой мочалкой с верёвочками и негромко попеть модные хиты. Но в этот раз её почему-то отвлекали бесконечные мяуканья.

– Марксик? – позвала она, ища взглядом усатого баюна.

Никого.

Но мы-то знаем, кто сказал «мяу»…

После мытья посуды бабушка решила смести несколько соринок на кухне, но не тут-то было. Веник, привычно лежащий под мойкой, почему-то оказался свёрнутым в кольцо. Мама озадаченно держала веник в руках, а бабушка стояла рядом, подпирая кулаком подбородок.

– У нас в стране, Сашенька, как видишь, не только лекарства подделывают, – объяснила Светлана Васильевна. – Я с этим разберусь. Чек сберегла?

– Мама, какой чек?! Этому венику сто лет в обед, я его еще до свадьбы покупала!

– Значит, от возраста скрючило, – задумчиво сказала бабуля и махнула рукой. – Пойду прилягу, скоро и сериал мой начинается.

Она взяла чашку чая, пакет с зефиром и потопала в гостиную к телевизору. Бабушка водрузила сладкое на стол и плюхнулась на диван, предвкушая вечерний просмотр. Проснувшийся кот перелез поближе к хозяйке, греть меховой живот.