– Да, конечно. Только отец женщины, воспитавшей Яну, когданачалась Отечественная война, был директором школы. Он хорошо понимал, чтонемцы дойдут до Москвы, уж не знаю почему, но четко просчитал ситуацию.Предполагал, что жителям плохо придется, вот и оборудовал убежище, а когдафашисты вошли в Мирск, укрылся там вместе со своей семьей и ближайшимисоседями. Немцы-то в предвкушении скорой победы совсем тормоза потеряли. Всехорошо помнят трагедию Бабьего Яра, но отчего-то забыли про жертвы, которыепонесло Подмосковье.

Тактика выжженной земли – вот как это называлось, в живых неоставляли никого: ни стариков, ни женщин, ни детей. В Мирске уцелело считаноеколичество людей, в их числе те, кто сидел в подвале. Ну а после того, как надрейхстагом взвилось красное знамя, отец Олимпиады…

– Это кто такая? – удивилась я.

– Олимпиада, – пояснила Люда, – так звали женщину, котораяприняла роды у мамы. После победы бывший директор школы убежищем непользовался. Укромное место пригодилось для Сони, она сидела там до родов,чтобы деревенские ее в доме не увидели, Яна появилась на свет в подвале. Исейчас она точно в Мирске, ждет, пока ситуация устаканится, надеется пересидетьи снова хвост из грязи сухим вытащить. Пожалуйста, Арина, съездите туда!

– Зачем?

– Ну, во-первых, Яна очень хорошо знает Федора и, вполневероятно, сумеет сообщить, где он прячет вашу Аню. А во-вторых, передайте, чтоей грозит опасность. Алеша зол как черт. Сейчас он на несколько дней уехал накнижную ярмарку. В день отъезда я совершенно случайно услышала его разговор потелефону. Муж нанял частных детективов, которые рано или поздно найдут Яну. Ябоюсь за ее жизнь, понимаете… Ну в общем… Алеша решил избавиться от Яны,навсегда!

– Он ее убьет?! – испугался я.

– Нет, – отмахнулась Люда, – хуже!

– Что же может быть хуже смерти?

– Алеша придумал пристроить Яну в психиатрическую лечебницу,– пробормотала Люда, – муж говорит, что моя сестра сумасшедшая, агрессивнаяшизофреничка, которую нельзя оставлять на свободе.

Нормальный человек, по его мнению, не станет выкидыватьтакие фортели. Яну запрут в частной клинике, станут колоть ей всякие препараты…

– Вашего мужа можно понять, – пробормотала я, – он стольковремени терпел. Яна позорила его имя, наносила ему финансовый ущерб. Странно,что Алексей не обозлился раньше. Ей-богу, девяносто девять мужчин из ста пошлибы в разнос на более ранней стадии.

– Да, конечно, – грустно согласилась Люда, – Алеша, онтакой, очень терпеливый, сцепит зубы и до конца стоит, а потом ломается, словнопалка, и тогда берегитесь все. Помогите, Ариночка, мне обратиться больше не ккому. Съездите в Мирск, предупредите Яну, вот, передайте ей, пусть уедет кудаподальше.

В моих руках оказалась толстая пачка денег.

– Здесь десять тысяч долларов, – сообщила Люда, – Яне хватит,чтобы бежать.

– И вы после всего даете ей деньги?!

– Она моя сестра.

– Сводная ведь.

– Ну и что? Яна единственная моя родственница, нас выносилаодна мать, – тихо сказала Люда, – я могла бы оказаться на ее месте, а она намоем. Судьба, карма, назовите это как хотите, только я не имею права броситьсестру, понимаете?

Я кивнула. Да, конечно, очень хорошо ее понимаю. Сейчас вижуперед собой двойника Томочки, та тоже не способна на месть, обиду или мелкиепакости.

– Вы не боитесь давать мне, незнакомой женщине, стольогромную сумму? – вырвалось у меня.

Людочка накрыла мою руку своей узкой ладошкой.

– Нет. Вы производите впечатление интеллигентного человека.

Ну точно, это Тамарочка номер два, моя подруга тожепостоянно твердит, что глаза – ворота души и нельзя обмануться в человеке, есливнимательно посмотреть ему в лицо.

– И потом, я вас знаю, – добавила Люда.

– Откуда?

Мирская смущенно кашлянула.

– Ну… понимаете – мир книгоиздателей не так уж и обширен.Стабильно работающих авторов мало, я имею в виду тех, кто пишет книги сериями.Естественно, когда появляется новый литератор с большим потенциалом…

Я зарделась, «новый литератор с большим потенциалом» – этообо мне.

– ..его пытаются перекупить. К вам ведь обращались изиздательства «Камо»? Да? Приходил Леонид Яковлевич?

– Да, точно, был такой, предлагал хорошие деньги за новуюрукопись.

– А вы?

– Отказала.

– Почему?

– На мой взгляд, непорядочно обманывать издательство«Марко», которое сначала создало писательницу Арину Виолову, а потом раскрутилоее.

– «Камо» дочернее предприятие издательства «Нодоб», –пояснила Люда, – Алексей, естественно, никогда сам не разговаривает с авторамина такие темы.

Для щепетильных дел имеются специально обученные люди типаЛеонида Яковлевича. Если ваше «Марко» предъявит к Алеше справедливые претензии,муж спокойно парирует: «А при чем тут я? „Нодоб“ играет честно, мы дружим с„Марко“, а за действия какого-то „Камо“ я не отвечаю».

– Ну и гадость!

– Бизнес, – улыбнулась Люда, – маленькие хитрости радивкусных конфет. Так вот, узнав о вашем категорическом отказе, Алеша сказал:«Эта Виолова вызывает уважение. Надеюсь, „Марко“ понимает, что такого автораследует баловать. Порядочные писатели – огромная редкость. Большинство„архитекторов человеческих душ“ утопит любого за копейку». Так что я вас знаю ипонимаю – вы ничего не способны украсть. Умоляю, помогите. Сама поехать немогу, до Мирска два часа пути. Не дай бог муж на спидометр взглянет, когдавернется, и спросит: ну и зачем так далеко каталась?

– Ладно, – кивнула я, – завтра отправлюсь, прямо с утра.

Неожиданно Люда вскочила, обняла меня за плечи и заплакала.

– Арина, милая, – всхлипывала она, – помогите.

Уж не знаю, почему я вам все семейные тайны рассказала!Наверное, наступает момент, когда больше не можешь в себе ничего носить, видишьлицо порядочного человека, и прорывает трубу. Я чувствую вину перед Яной. Уменя было счастливое детство, достаток, родители. У нее совсем ничего.Понимаете?