Марти Маккиннон. Сэди не самая общительная девочка, но я и без слов понял, что она расстроена. Потом из новостей узнал, что они поссорились с Мэтти.

Уэст Маккрей. Отделение полиции Абернати узнало о ссоре от самой Сэди, но в ходе расследования убийства Мэтти этому не придали значения. Сочли просто очередной печальной подробностью этой ужасной трагедии.

Марти Маккиннон. Помнится, смена у Сэди была длинная. Она сказала, что ей очень нужны деньги, так что я поставил ей пару лишних часов. Она закончила довольно поздно и…

Мэй Бет Фостер. После работы Сэди пошла ко мне. Она не всегда так делала – только когда очень уставала и, возможно… Возможно, хотела немного материнской ласки. Такое случалось редко, поэтому мне это было в радость. В общем, она уснула у меня на диване. Так мирно спала, что мне не захотелось ее будить. А надо было. Постоянно терзаю себя вопросом: а что было бы, разбуди я ее? Может, они пересеклись бы с Мэтти, и малышка не села бы в тот грузовик… Как бы девочки ни ссорились, Сэди всегда приглядывала за сестрой. На столе или в холодильнике Мэтти всегда ждал ужин. Неважно, расстраивалась Сэди из-за сестры или нет, – она никогда не переставала о ней заботиться.

Но в тот вечер я все испортила. Не разбудила ее. Думала, будет лучше, если Мэтти вдруг поймет, каково это – быть без сестры. Осознает, сколько Сэди для нее делает. Поэтому я написала Мэтти: мол, Сэди сегодня останется у меня.

Уэст Маккрей. Мэтти не прочитала это сообщение. Она оставила мобильный в трейлере. Сэди обнаружила его там на следующий день, после того как сама отправила сестре серию взволнованных эсэмэсок:

Мэй Бет Фостер. Никогда этого не забуду. Сэди вернулась ко мне и сказала, что Мэтти нет дома. Я сказала: «Да эта дуреха наверняка в городе, просто из вредности не возвращается». Так и сказала. Не могу себе этого простить. А Сэди посмотрела на меня и ответила: «Мне так не кажется». И была права.

Уэст Маккрей. Нет смысла описывать, какую боль эти воспоминания приносят Мэй Бет: вы и сами слышите ее дрожащий голос. И все же скажу, что она сидит напротив меня, крепко вцепившись в скатерть и уставившись в пространство невидящим взором. Она не бежит от собственного горя, и то, что она разделяет его со мной, – большая честь для меня. Однако, судя по ее отчаянным попыткам держать себя в руках, та боль, которую я вижу, – лишь верхушка айсберга. Честно говоря, я не представляю, как она с этим живет. Да и она сама, кажется, тоже.

Мэй Бет Фостер. Каждый день мне все хуже и хуже. А если мне так плохо, то и представить невозможно, каково пришлось Сэди. Она… От прежней Сэди осталась лишь тень. И с каждым днем она все сильнее замыкалась в себе.

Уэст Маккрей. Вполне объяснимо, что Мэй Бет хочет уберечь Сэди от лишних неприятностей. Она долгое время утаивала от меня кое-какую информацию и так боялась об этом рассказывать, что мне пришлось возвращаться в Колд-Крик. Она говорила, что и так мне доверяет, но ей легче рассказать об этом в живой беседе.

Я прилетаю в Колд-Крик, выключаю микрофон, и Мэй Бет рассказывает мне все, что знает. Через пять дней у меня появляется новая зацепка. Я уверяю Мэй Бет, что, когда мы найдем Сэди, у нее не возникнет неприятностей. И тогда Мэй Бет соглашается повторить сказанное в микрофон.

Мэй Бет Фостер. Когда я это скажу, вы сразу поймете, почему я такого низкого мнения об отделении полиции Фарфилда. Если бы они действительно старались, если бы они и правда делали все возможное, чтобы понять, что случилось с Сэди, они бы нашли карточку, а потом и ее владелицу. Карта валялась в машине Сэди, под пассажирским сиденьем.

Уэст Маккрей. Речь о кредитной карточке. Когда Сэди жила в Колд-Крике, у нее не было кредиток. Это карточка женщины по имени Кэт Мэтер.

Найти Кэт не так уж и сложно.

Мне снятся маленькие покалеченные тела.

Они лежат ничком на земле, в темном секретном месте. Каждому заботливо присвоен порядковый номер. В их глазах – смесь непонимания, боли и пустоты. Иногда они смотрят прямо на меня. Иногда – куда-то в сторону. Я уже ничего не могу сделать. Слишком поздно.

Мне снится Мэтти.

Я резко просыпаюсь, дергаюсь и ударяюсь головой о стекло. Пульсирующая боль в носу почти невыносима, но жить можно.

«Жить можно», – говорю я себе.

Я завожу мотор и бросаю быстрый взгляд на приборную панель. Я была в отключке не больше часа. Чувствую себя еще более уставшей, чем когда засыпала. Все тело ломит, и я вдруг понимаю, что скучаю по своей кровати, да и вообще по дому. Но трейлер мне больше не дом. Он перестал быть мне домом еще до того, как я уехала. Какой же это дом, если я там одна осталась.

Я зеваю. Меня разбудили какие-то посторонние звуки. Кэт обыскивала машину, что ли? Хотя, когда я открыла глаза, она неподвижно сидела в пассажирском кресле, уставившись на дорогу. Я слежу за ее взглядом. Дождь прекратился. Наверное, буквально пару минут назад. Асфальт блестит в лучах полуденного солнца.

С Кэт что-то не так. С приборной панели исчезли все ее вещи: видимо, сложила обратно в сумку. Но разве могли они высохнуть за час?

– Что с-случилось? – спрашиваю я.

– Что? Ничего. Ждала, пока ты проснешься.

– Я п-проснулась. – Я прочищаю горло. – Ну что, в п-путь?

– Неплохая идея.

Я выезжаю на дорогу, а Кэт все еще не шевелится. Следующий час мы проводим в гробовой тишине. Что-то изменилось. Понятия не имею что, я ведь ничего не сделала, просто спала. После дождя стоит легкий туман.

– Эй, смотри. – Одной рукой Кэт постукивает меня по плечу, а второй указывает в сторону.

Мы приехали к небольшой заправке и, видимо, приближаемся к крупному населенному пункту, потому что здесь на удивление много народу. Я замечаю две бензоколонки. Наверняка тут самые грязные в мире туалеты. Я притормаживаю. Рядом с бензоколонками красуется знак: «У НАС САМООБСЛУЖИВАНИЕ (К ОПЛАТЕ ТОЛЬКО НАЛИЧНЫЕ, ОПЛАТА ВНУТРИ)».

Ну, это лучший из худших вариантов: придется не так много разговаривать, как если бы пришел сотрудник заправки. У меня нет настроения общаться. Если бы Мэтти была со мной, то я бы ее припрягла разговаривать. Вообще-то она любила вести себя так, будто она тут за главную, чтобы на меня никто не косился и не задавал глупых вопросов. Есть люди похуже, чем Беки с одной «к». Беки, если честно, верхушка айсберга, а встречала я самых разных людей. Полно народу желает самоутвердиться за счет чьих-то недостатков.

Кэт отстегивает ремень безопасности и сует мне в ладонь ворох мятых купюр.