— Думаю, нормально. Я знаю многое из того, чему нас учат, еще по нашему отелю, — беззаботно ответила Элоиза.

Они поболтали еще немного — о школе, о Швейцарии, о том, какой школа была, когда в ней учился Хьюз, но в конце концов Элоиза зевнула и отправилась спать. По швейцарскому времени было уже очень поздно. И в точности как все девятнадцать лет до ее отъезда, Хьюз укутал ее одеялом и поцеловал.

— Спокойной ночи, папа… как хорошо дома, — сонно произнесла Элоиза, послала ему воздушный поцелуй, повернулась на бок и уснула еще до того, как он вышел из комнаты.

Хьюз пошел к себе в комнату, минутку посидел в задумчивости, размышляя об Элоизе и о том, как хорошо, что она снова дома, а затем снова позвонил Натали. Та еще не спала, гадая, как все прошло.

— Ну, как она?

— Думаю, влюблена в этого мальчишку. Но кажется, рада, что приехала домой. Говорит, что хочет проходить стажировку в парижском отеле и только потом вернется сюда. А это значит, что ее не будет дома еще целый год.

Чувствовалось, что он разочарован, и Натали стало его жалко — ему так сложно отпустить дочь!

— Год пролетит быстро, — заверила она Хьюза. — А ты всегда можешь полететь навестить ее.

— Мне трудно уезжать из отеля.

Натали знала, что это правда. Он с огромным вниманием относился к отелю, и персонал мог к нему обратиться в любое время. Даже ночью, бывая у нее, он не выключал мобильник и очень редко переключал его на голосовую почту — только если они занимались любовью. В остальных случаях Хьюз на звонки отвечал.

— Ну и когда я смогу с ней встретиться? — Натали с нетерпением ждала этого, стремясь скорее познакомиться с Элоизой.

— Может, зайдешь завтра на бокал вина? После работы.

— Отлично! — радостно сказала Натали. — Прямо дождаться не могу. Такое чувство, что мне предстоит познакомиться с кинозвездой или еще какой-нибудь знаменитостью, — смеясь, добавила она.

— Для меня она такая и есть, — ответил Хьюз. Впрочем, это Натали уже знала. — Часов в семь? Если все пройдет хорошо, мы все вместе можем сходить пообедать.

— Прекрасно!

— Я скучаю, — прошептал Хьюз. Он не хотел, чтобы его услышала Элоиза. Она, конечно, спит, но мало ли что?

— Я тоже. Я люблю тебя, Хьюз.

Натали надеялась, что сможет полюбить и его дочь. Она хотела этого ради них всех. Хотела стать другом Элоизы, а не заменять ей мать, что было бы неправильно. Скорее, очень близкой и любимой тетушкой.

— Я тоже тебя люблю, Натали, — ласково произнес он, и оба повесили трубки.

Хьюз минутку постоял в дверях спальни Элоизы. Она мирно спала с улыбкой на устах. Он осторожно закрыл дверь и ушел в свою спальню, впервые после ее отъезда в Лозанну ощущая покой в душе. Он знал, где она находится сегодня ночью, знал, что ей ничто не угрожает и что за завтраком он ее увидит. В его мире снова все было в порядке.

Утром завтрак им принесли сразу двое официантов вместо одного. Оба радостно расцеловали Элоизу, объявив, что отель без нее не тот и ей лучше поторопиться, скорее закончить учебу и вернуться домой.

А после завтрака она отправилась за рождественскими покупками, причем отец настоял, чтобы она заказала в прокате машин внедорожник, так как идет снег и найти такси будет сложно.

Элоиза весь день ходила по магазинам, за ленчем встретилась со школьной подружкой из лицея, усталая, но довольная вернулась домой к пяти часам и зашла в офис отца, где ее с улыбкой встретила Дженнифер.

— Безусловно, замечательно, что ты снова здесь, — сказала та. Элоиза чмокнула ее в щеку и направилась в отцовский кабинет. Он подписывал чеки, сидя за столом, и, услышав, что входит дочь, поднял на нее радостный взгляд.

— У меня остались хоть какие-то деньги, или сегодня ты потратила все? — с улыбкой спросил Хьюз.

— Почти все. Но оставила немножко, чтобы ты смог купить мне рождественский подарок. — Элоиза прыснула от собственной шутки, а Хьюз засмеялся вслух.

— О, правда? И чего бы тебе хотелось?

— Ну, не знаю. Что-нибудь такое, чтобы я могла этим пользоваться в школе. Например, бриллиантовую диадему или соболиную шубу в пол. — Внезапно Элоиза сделалась серьезной. — Вообще-то я хотела спросить, нельзя ли мне получить новые лыжи. Мои старые совсем никудышные, и я бы с удовольствием каталась в Гштаадте на новых.

Просьба была вполне разумной и понравилась Хьюзу.

— Я и сам об этом подумывал.

Еще он купил ей в «Бергдофе» парку на стриженом овечьем меху, рассчитывая, что она сможет носить ее и в школе, и золотой браслет с ее именем, выгравированным снаружи, и словами «С любовью, папа», выгравированными внутри. Гораздо сложнее оказалось выбрать подарки для Натали, такой скромной и одновременно шикарной, к тому же казалось, что у нее есть абсолютно все, а Хьюз хотел подарить ей что-нибудь сентиментальное, что она могла бы носить. В конце концов он остановился на антикварном медальоне в виде сердечка с бриллиантами, на длинной золотой цепочке, от Фреда Лейтона, и понадеялся, что Натали это понравится.

— Что выбираешь сегодня вечером — пойдем обедать куда-нибудь в ресторан или останемся дома?

Элоиза заметно смутилась. Она не хотела обижать отца и собиралась побыть с ним, но при этом хотела и повидаться со старыми друзьями. С двумя из них она уже договорилась сегодня пообедать, а потом пойти на вечеринку в Трайбеку.

— Прости, папа, но сегодня я встречаюсь с подругами. Как насчет завтрашнего вечера? Я не буду на него ничего планировать.

— Не говори глупостей, все в порядке. Конечно, ты хочешь повидаться со своими приятелями. — Хьюз изо всех сил скрывал разочарование, напоминая себе, что он не единственное, что есть в ее жизни, и что она молода. — Кстати, Натали Питерсон, дизайнер, сегодня в семь придет к нам на бокал вина. Она хочет с тобой познакомиться.

— Я бы тоже не отказалась с ней познакомиться, но боюсь, что не успею. Мы заказали столик в даунтауне на восемь.

— Тебе не нужно оставаться с нами надолго. Она очень рада, что тебе понравился люкс.

Элоиза улыбнулась, собрала свои покупки и поднялась наверх, чтобы приготовиться к вечеру. А Хьюз постарался принять спокойный вид, совсем не соответствующий его состоянию. Он не хотел настаивать на знакомстве дочери с Натали, но для него это было важно, и он пытался вести себя невозмутимо.

В шесть тридцать Хьюз тоже поднялся наверх. Элоиза, замотанная в полотенце, носилась по апартаментам и разговаривала по мобильнику с подругой, обсуждая дополнительно планы на вечер. Она помахала отцу и скрылась в своей комнате.

Ровно в семь позвонили от портье и сообщили, что мисс Питерсон ждет внизу. Он попросил передать, чтобы она поднималась.

Хьюз открыл Натали дверь, но не решился поцеловать, боясь, что именно в этот момент Элоиза выскочит из комнаты. Вместо этого он прошептал: