никому не говорит «я тебя люблю»? – я с живейшим, почти исследовательским интересом смотрела на этого яркого представителя семейства «человек разумный, рациональный».

– А зачем? – он недоумённо взглянул на меня и пожал плечами, – Я стараюсь без необходимости не врать и не создавать у людей ненужных иллюзий. Не говорил и не планирую.

– Можно я спрошу? – я поёрзала в кресле и, дождавшись настороженного кивка, спросила. – А ты любил вообще? Вот так, чтобы крышу сносило, чтобы ни о чём другом думать не мог, чтобы голова кругом?

– Да, – Беляев поморщился, – любил. И мне не понравилось. Как говорится, этот пирожок мы уже ели, и он оказался без мяса. Это отсутствие контроля над ситуацией и, главное, над собой…нет, больше я на это не подпишусь ни за что в жизни!

– Никогда не говори никогда, – предупредила я, потом на секунду представила себе свихнувшегося от великой любви Беляева, прикинула, каких дров он может наломать в этом случае и задумалась: а может, и правда – не надо. Всем будет спокойнее.

Потом подумала и решила вернуться от общефилософских вопросов к делам более приземлённым и, однозначно, более существенным.

– Слушай, а как ты думаешь, кто твоей Веронике больше нравится? Анатолий или Макс? Ну, раз уж у вас с ней такие «высокие» отношения, то, может, ты в курсе? Я вот, например, болею за Макса. А ты?

– Лер, опомнись, я ни за кого из них не болею, потому как Вероника всё-таки моя жена, хоть нас и связывают скорее деловые и дружеские отношения. И было бы странно, согласись, если бы я болел за кого-нибудь из них. Так далеко моя лояльность всё-таки не заходит. Пока никто из них не лезет слишком далеко и это просто развлекает Веронику – я смотрю на всю эту ситуацию достаточно спокойно, примерно как на увлечение йогой или вышиванием.

– И ты что, вообще её не ревнуешь? – я с искренним удивлением смотрела на Беляева: как-то не вписывалось такое благодушие в его образ, вот совсем-совсем не вписывалось.

– К чему конкретно? – Беляев иронично поднял бровь, – К йоге или к вышиванию?

– К обоим, – я приходила всё в большее недоумение, – она вон с одним в машине целуется, второй в семь утра в поисках тебя для неё знакомых обзванивает. И тебе что, совершенно всё равно? Не верю.

– Пока все эти шалости не стали достоянием общественности и не стали наносить урон моей репутации или репутации моего бизнеса – пусть их.

– Паноптикум… – я покачала головой и, подумав, сообщила, – Нет уж. Если во всей вашей бизнес-тусовке такие семейные отношения, то ну её на фиг. Кстати, о разрушенной репутации…ты не в курсе, кто мог видеть нас в «Амбассадоре»? А то я такие занятные сообщения потом стала получать…

– Что ты имеешь в виду? – Беляев резко насторожился и даже выпрямился в кресле. – Что значит «занятные»?

Я полезла за телефоном, нашла эпохальное сообщение с фотографией и показала Беляеву. Он внимательно посмотрел на снимок, хмыкнул и тут же набрал кого-то на своем телефоне.

– Володя, мне нужно, чтобы ты срочно выяснил, кому принадлежит номер, – тут он быстро продиктовал номер телефона, с которого была прислана фотография. – Скорее всего, конечно, он левый, но попробовать стоит. И мне нужно, чтобы уже вечером я знал отправителя. Мне не интересно, как ты это сделаешь, просто – сделай.

Выслушав ответ, он отключился и внимательно посмотрел на меня. Я поёрзала в кресле и, подумав, спросила:

– Может, кофе? А то пироженки придётся выкинуть, а у меня рука не поднимется…

Беляев усмехнулся и отправился в ванную мыть руки. Когда он вышел, то задумчиво посмотрел на меня, а потом аккуратно так спросил:

– Лер, а почему у тебя мыло в форме облачка такого странного химозного лилового цвета?

– Облачка? – я сначала даже не поняла, про что он спрашивает, а потом, засмеявшись, объяснила. – Это не облачко, это Принцесса Пупырка.

– Принцесса – кто??! – Беляев посмотрел на меня, как на сумасшедшую, – Пупырка? Я правильно услышал?

– Ну да, – я удивлённо посмотрела на него, – Пупырка. Ты что, не знаешь? Есть ещё Принцесса Хот-Дог и Принцесса Слизь… И Мятный Лакей… И Король-Червь…Это из мультика.

– Из мультика? Да ладно! Пупырка? Принцесса Хот- Дог?? Король-Червь???– он смотрел на меня с неприкрытым ужасом в глазах. – Ты дуришь меня…Однозначно… Не может быть мультика с такими дебильными именами героев.

– Да ну, ты что, правда не знаешь? Сейчас все дети смотрят, «Время приключений» называется. У меня племянница обожает, поэтому я героев знаю. Ну да, согласна, имена так себе, но ничего. Я даже привыкла как-то уже…

Наверное, теперь я видела в этой жизни всё, так как сейчас имела возможность наблюдать редчайшее, видимо, зрелище: до глубины души потрясённый Беляев.

– А что…нормальных мультиков не осталось что ли? – он растерянно нахмурился и задумался. – Кот Леопольд там, Винни Пух, кот Матроскин…Господи, какое счастье, что я уже вырос…

Я хихикнула, достала банку с кофе и тут у Беляева булькнула напоминалка на телефоне. Он вздрогнул, оторвавшись, видимо, от глубоких раздумий на тему нейминга в современной мультипликации, и сказал:

– Лера, у меня завтра открытие нового центра на Юго-Западе, а после него небольшая пресс-конференция. Пообедаешь потом со мной?

– Конечно, – я кивнула, – а тебе надо как-нибудь помочь? Не знаю, речь там составить или что-нибудь ещё? Ты же меня вроде на работу звал спичрайтером. Я, конечно, не умею ничего, но если ты объяснишь, то, думаю, справлюсь.

– Всё уже написано, – небрежно отмахнулся Беляев, и я вспомнила слова Макса о том, что спичрайтер Дмитрию Васильевичу не нужен от слова вообще. Приятель оказался прав, как ни печально это признавать. – Но я буду рад, если ты придёшь.

– Приду, – пожала я плечами и улыбнулась, – буду тебя морально поддерживать. Хочешь?

– Очень, – он подмигнул мне, – я постараюсь убрать из речи все числительные!

Глава 9

Открытие нового медицинского центра было помпезным, суетливым и для меня, как человека в общем-то постороннего, невероятно скучным. То тут, то там мелькали дамы и молодые мужчины в ультрасовременной серо-фисташковой медицинской форме. Нервничала достаточно красивая уставшая женщина в скромном деловом костюме и совершенно нескромных бриллиантах – как я потом поняла, директор этого самого суперсовременного центра. Скучали по углам охранники, которые из-за наплыва корреспондентов и лиц, облечённых властью и деньгами, даже сканворды извлечь не могли и были вынуждены изображать бдительность.

От нечего делать я изучала рекламные буклеты, просто в невероятном количестве разложенные по столам и предлагающие самый широкий спектр услуг: от простого массажа до