class="p1">Модная эльфийская группа, как оказалось, исполняла что-то психоделическое. Оля вяло глотнула из высокого стакана прохладный фруктовый смузи.

Лучший столик в клубе «Стеклянный куб», отгороженный от остального зала стеклянными стенами, утопал в дыму бог знает которого по счёту кальяна. Стеклянные перегородки кабинки, которую заняли Оля и демон-секретарь, украшало реалистичное трёхмерное изображение апокалиптического пейзажа: каменистые скалы с булькающей в расщелинах лавой, серое небо в облаках вулканического пепла.

В клубном меню оказался широкий выбор кальянов от шеф-демона, некоторые из которых, судя по Лодриану, оказывали на демонов такое же действие, как алкоголь на людей. Демон напротив Ольги, выдохнул новое облако сиреневого дыма и продолжил жаловаться заплетающимся языком:

— И вот, представляешь, этот козлиный сын заявил королеве, якобы это я присвоил деньги на обмундирование. И будто из-за меня тысяча солдат ходят в дырявых мундирах. Я — гвардии полковник и сын самого маршала Бордриана Рр-еана. Да я на чаевые, которые раздал за свою жизнь в таких вот местах, мог пять тысяч солдат одеть. А она поверила, и все поверили. Только отец мой не верил, до сих пор верит только мне. А я теперь никто, я изгой, и моя родина, — он обвёл рукой изображение на окружающей стене, — где я взрастил первый лепесток огня и хотел уронить последний, потеряна навсегда.

Оля взяла из заранее приготовленной стопки огнеупорную салфетку и протянула демону, чтобы он мог смахнуть скупую мужскую слезу. Эта история рассказывалась уже по третьему кругу и каждый раз в этом месте рассказчик не мог сдержать слёз.

— Я, гвардии полковник Лодриан Рр-еан, влачу это жалкое существование. «Чего изволите? Чем могу служить?». Лучше б она меня убила! — зарычал он и треснул кулаком по столу.

«Действительно сверхпрочное стекло», — восхитилась Оля в который раз за вечер.

В целом сидеть на гладкой прозрачной мебели, ставшей в приглушенном клубном свете практически невидимой, оказалось так себе удовольствием, ниже среднего. Хорошо ещё, что посуда была сделана из цветного стекла и хоть как-то выделялась на общем фоне.

— Хорошая ты девчонка, зря строишь из себя фифу, — Лодриан безуспешно пытался сфокусировать на Оле затуманенный взгляд. — Не то что эта козья дочь, Лана Сиятельная. Мы ж были во, — он потряс сцепленными в замок руками, — сколько кальянов в «Адовом пламени» вместе выкурено. Я, главное, ей поверил, она обещала, что поможет мне вернуться. Отец мой сделал всё, что она хотела, я уверен! — Демон опять сорвался на крик. — А теперь эта тварь делает вид, что меня не знает!

Оля замерла, боясь сбить рассказчика с мысли, но он всё равно сбился:

— Какая девочка была у меня в Инферно.

Дальше последовал невнятный набор слов, перемежаемых мычанием, похрюкиванием, грозными вскриками и стучанием по столу. В конце концов демон уронил голову на прозрачный стол и захрапел.

Пришлось смириться с тем, что на сегодня собеседника из Лодриана больше не выйдет. Ольга позвала официанта, чтобы попросить отправить счёт с указанием её имени во дворец и вызвать экипаж до дома.

«Лана — девушка, конечно, с гибкой моралью, но неужели настолько. Ну нет, не может быть, чтобы это она организовала историю с панчлорой. Уж не может в ней быть столько жестокости. Но Лодриан ведь явно имел в виду, что в обмен на предложение своей помощи Лана просила о чём-то его отца. О чём интересно?».

Подходя к Дому, в полумраке Оля не сразу заметила, как от едва подсвеченной стены отделился тёмный силуэт, и невольно вздрогнула, когда он шагнул ей навстречу.

— Араосса.

— Сирин, блин! Ты что здесь?

— Ты ушла, никого не предупредила. Я волновался, — он подошёл ближе. — А при чём блин?

— Блин? А! Это не про еду, присказка такая.

Они постояли молча. Чувствовалось, что страж хочет о чём-то спросить, но не решается. А Оля не могла придумать, с чего начать разговор. Как всегда, рядом с ним сердце предательски запрыгало в грудной клетке то вверх, то вниз, живот защекотали оживившиеся бабочки, мешая сосредоточится.

— Тебе нравятся демоны? — наконец глухо спросил Сирин.

— Чего? — она была так ошарашена вопросом, что даже отступила на шаг назад. — Ты что, за мной следил?

— Бэзил сказал, что ты ждёшь в гостиной, но тебя там не было и вообще нигде во дворце, и в Доме тоже. Я даже испугался, вдруг с тобой что-то случилось, а потом лакей рассказал, что отвёл тебя в секретариат и что оттуда ты ушла с секретарём. Маг-поисковик нашла ваш след до этого модного клуба «Стеклянный куб». А ты сидела там с этим демоном, вы ели и разговаривали, это было свидание? Я не мог на это смотреть, поэтому решил, что подожду тебя здесь. Ты должна сама мне сказать, что мы не пара, понимаешь, если это так — я хочу это услышать от тебя.

— «Это» не имело никакого отношения к свиданию! И вообще, если бы было как ты говоришь, ты узнал бы первым, ДО свидания с другим. Я думала, что это ты уже про меня понял.

— Тогда что это было? — поднял он бровь.

— Оперативно-розыскные мероприятия, вот что. Мог бы сам догадаться. И, между прочим, я узнала нечто важное про Инферно.

— Ты не должна вмешиваться в расследование, Ольга! — первый раз Сирин назвал её по имени и тон, которым это было сказано, жёсткий и не терпящий возражений, напомнил Оле, с кем она имеет дело. Начальник охраны главы государства. Военный. Аристократ. Политик. Привыкший, что его слову подчиняются беспрекословно. Ну нет уж, бабочки бабочками, но будем договариваться на берегу — никакого патриархата.

— Если хочешь, чтобы я что-то сделала, не надо командовать, просто объясни, — сказала она твёрдо.

— Очевидно же, насколько могущественен и жесток тот, кто стоит за этим заговором. Он уже совершил несколько убийств. Каждый, кто пытается встать у него на пути, находится в смертельной опасности, он ни перед чем не остановится, убирая то, что ему мешает. Это не можешь быть ты, только не ты.

Его тон стал практически умоляющим и такой страх прозвучал в голосе гордого воина, что сердце Оли затрепыхалось пойманной пташкой.

Лишь сейчас она всерьёз поверила, что действительно дорога Сирину. Это из-за неё сейчас красноречиво дрожит голос бесстрашного стража. Она пробила броню, за которой обычно прятались его эмоции, превращающую его в идеального солдата. Оля почти услышала, как внутри рухнула плотина, которую она воздвигла в своей душе, пытаясь сдерживать собственные чувства. Наконец всей душой она поверила ему, ведь так бояться можно только за очень дорогого человека.

— Мой рыцарь, — Оля подошла вплотную к своему стражу