Дома оказалось невозможным управлять межмирным переходом, никто так и не смог понять, как узнать, куда может привести переход, и как потом вернуться.

— И сколько же времени дух заперт?

— Ну уже много сотен лет.

— Просто верх бесчеловечности и жестокости, — Оля представила на месте неизвестного духа своего Тихона и еле сдержала подступающие слёзы.

— Вот и Алкиона так сказала. Ты же уже имела некоторую возможность узнать наше Величество. Он, по сути, совершенно не жесток. Но всё же использование дворца — это многовековая традиция, наследие предков, поэтому он ничего менять не собирался. Да и непонятно, что могло стать с духом за эти века. Спятивший где-нибудь в заброшенном мире от одиночества и ярости дух может стать огромной проблемой.

Алкиона приехала в столицу с братом, они двойняшки, Сирин старше неё на десять минут. И она такая же, как он, прямолинейная, справедливая, упрямая. Красивая…

Доброслав с первой минуты, как её увидел, голову потерял. Она сначала слышать ничего о нём не хотела, считала, что вся эта королевская жизнь не для неё. Но постепенно её сердце оттаяло.

Я же говорю, наш король действительно неплохой человек. Когда Алкиона узнала его получше, то смогла полюбить всей душой, уже и свадьбу назначили. Как вдруг среди всех свадебных хлопот она поняла, что с дворцом что-то не так, что-то странное происходит, захотела узнать, что за магия такая. А король и рассказал ей всё как есть, и артефакт показал. Настольно был влюблён, ничего от неё скрывать не мог.

Узнав историю дворца, Алкиона ходила сама не своя, мрачнее тучи, видно было, как её гнетёт несправедливость, с которой с духом Дома обошлись. С нашим Величеством стала холодна как лёд. Сирин всё пытался понять, что с ней происходит, ходил за ней по пятам, выспрашивал, она ему и рассказала, а уж он — мне, потом, когда она пропала.

А тогда она всё целыми днями в библиотеке сидела, читала книги по артефакторике. В итоге однажды, воспользовавшись артефактом, она смогла открыть межмирный проход. Король хватился невесту, бросился догонять, но увидел только, как мелькнул в двери синий подол её платья. Это я сейчас его слова передаю, про синий подол, — пояснил Бэзил. — Дверь закрылась, артефакт на полу остался. И с тех пор никто Алкиону не видел.

Сирин потом тоже в библиотеке просиживал, штудировал книги, которые она читала, умолял короля дать использовать артефакт, чтоб попытаться следом за ней пройти. Только король непреклонен, он считает, что самым лучшим будет оставить всё как есть. Сирин даже к другим Домам обращался, чтобы они помогли ему в межмирный переход попасть, но с ним и разговаривать никто из них не стал. Не доверяют королевским приближённым. Семь лет прошло, жива ли Алкиона, нашла ли она того духа, мы не знаем.

— Жива, — сказал громко от двери Сирин, — жива, я знаю.

***

Мерно покачиваясь на мягком сиденье дворцовой кареты уже глубокой ночью, Оля подумала, что с визита к ней Ланвесты, кажется, прошла целая вечность, так был забит событиями этот день. «Чуть не забыла порадоваться тому, какая я завидная невеста. Даже сам король мог бы за мной приударить», — хихикнула она польщённо.

Дом был всё также погружён во тьму. В полумраке прихожей Оля столкнулась с Тихоном, вид которого заставил её вздрогнуть и схватиться за сердце. Первым в глаза бросился боевой индейский раскрас, которым домовой щедро разукрасил не только лицо, но и другие части тела. В остальном явно вдохновившись образом Рембо, он подвязал волосы по линии лба и облачился в брутальную майку со штанами цвета хаки.

— Боже мой, что это?

— Я всё знаю про нападение орков, мы должны быть готовы к отражению возможной атаки! Ты цела? Не пострадала?

— Нет-нет, — успокоила она Тихона, пряча улыбку, — со мной всё хорошо, пострадали только несколько королевских стражников, которые геройски защищали Его Величество. А сбежавших орков, говорят, стражники отлавливают по всему Велеграду. Так что, раз я уже оценила твой высокий боевой дух, не мог бы ты вернуться к более привычной одежде?

Вид домового так живо напомнил ей о судьбе другого духа, не знакомого, но такого же живого, мыслящего и сейчас страдающего, что Оля смахнула некстати набежавшую слезинку.

— Пошли что ли на кухню, посидим, — она улыбнулась подозрительно посматривающему на неё Тихону, — а то я за сегодняшний вечер чашек пять чаю выпила, но есть всё равно хочется.

Домовой картинно всплеснул руками и помчался на кухню. К Олиному приходу на столе уже издавала умопомрачительный аромат какая-то птичка, запеченная до румяной корочки и обложенная плотным рядом овощей.

— Боже мой, какая роскошь, — Оля даже прикрыла глаза, наслаждаясь запахами. — А это не слишком расточительно? Мы можем позволить себе тратить энергию на такие изыски?

— Знаешь, с учётом твоего цыплячьего аппетита за последнее время мы точно сэкономили на небольшой банкет.

Вгрызаясь в сочную ножку, Оля спросила:

— А как вообще? Что-то выяснилось насчёт этих ваших неработающих энергетических каналов?

— Да нет, ясности никакой, — погрустнел домовой, — нам с другими Домами удалось стабилизировать уровень энергии. Распределили имеющиеся ресурсы, чтоб сбоев больше не было, ну и экономим как можем, конечно. Честно говоря, очень это всё странно, эти каналы — исключительно наш способ черпать энергию из бесконечных запасов Вселенной, мы их, собственно, и создаём. Сейчас часть каналов пусты, но что сломалось и где, никто сказать не может.

— Но ведь не все из вас, так понимаю, могут «говорить» с другими, — Оля выразительно покосилась на Тихона.

— Да, не все, — вздохнул домовой. — Думаю, так и есть, что-то происходит во дворце.

Они снова помолчали.

— А помнишь, ты говорил, что нечто похожее уже было. И даже вроде не один раз, — вспомнила Оля.

— Верно. Первый раз мы почувствовали похожий сбой очень давно. Это было когда пропал дух дворца. Был ещё второй раз, совсем недолго и недавно, лет, наверное, семь назад.

Глава 16.

Оле снилось море.

Под мерный шёпот набегающих волн и крики чаек они с Сирином стояли по щиколотку в мокром песке, и морской прибой ласкал босые ноги. Оля залюбовалась тем, как блики заходящего солнца играют на мокрых тёмных волосах стража. Последние закатные лучи посверкивали розовыми искорками в капельках морской воды на его смуглой коже. Сирин положил руку ей на плечо и потряс. Потом ещё раз. «Оля!» — терпеливо повторял знакомый голос. «Да здесь я, вот же я», — хотела она сказать и проснулась. Перед ней стоял улыбающийся Тихон. Оля тоже улыбнулась ему, настроение было просто чудесным,