— Клара, можно тебе сказать одну ужасную вещь? Обещай, что не рассердишься.

Клара на секунду прекратила меня мыть.

— Все, что угодно, Мод.

— Пока я его кормила, все ждала и ждала, но этого так и не произошло.

— Чего?

— Когда мне в первый раз принесли Лулу, мое сердце переполнилось такой любовью, что я думала, оно вот-вот разорвется.

— У меня было так же.

— А к этому ребенку я не почувствовала ничего, — призналась я, глядя ей прямо в глаза. — Со мной что-то не так?

— Ты просто устала, вот и все. Когда встанешь на ноги, все будет нормально. У тебя прекрасный, здоровый малыш. Ты сразу же его полюбишь.

Я кивнула, но в глубине души знала, что никогда не буду любить этого ребенка так, как должно. Клара закончила меня мыть, одела в чистую сорочку, уложила и подоткнула одеяло.

— Ну вот, ты как новенькая. Отдыхай. Я спущусь и принесу тебе поесть.

— Я не голодна.

— Мне все равно. Ты должна поесть и попить, иначе не будет молока для маленького.

Клара вышла, и я задремала. Как хорошо снова быть чистой и сухой и в тепле! Она принесла мне поднос с ужином, и я поела так, будто бы до этого меня морили голодом, и снова провалилась в сон. Когда я вновь проснулась, Клара сидела на стуле у моей постели, а на дворе было темно.

— Который час? — спросила я спросонья.

— Почти восемь. Ты долго спала.

— Мне нужно пописать.

— Ладно. Сможешь встать и сходить на горшок, или подставить под тебя что-нибудь?

— Мне так стыдно, Клара, но, боюсь, я не смогу выйти на двор. Попробую встать и сходить на горшок.

Клара вытащила из-под кровати керамическую чашу, снова помогла мне встать с постели и подержала сорочку, чтобы я смогла присесть. На это ушло несколько минут, и когда у меня наконец получилось, Клара облегченно вздохнула, поскольку это означало, что «там» у меня все в порядке. Она снова усадила меня на постель и подоткнула одеяло.

— Сейчас покормлю тебя супчиком — специально сварила!

Через пару минут она вернулась с миской куриного бульона и несколькими ломтиками хлеба. Лишь почувствовав его насыщенный аромат, я поняла, что снова проголодалась.

— Ты ешь, а я пока схожу и вынесу горшок, — сказала она. — Я быстро.

Я доела и выпила стакан воды.

Когда Клара вернулась, я спросила:

— А где Джордж?

— Внизу, вместе с остальными воркует над малышом. Хотел заглянуть к тебе, но я запретила. Сказала, что тебе надо отдохнуть.

Тут мы услышали крик ребенка, и Лулу принесла его мне:

— Бабушка сказала, он хочет ужинать, а ты единственная, кто может его покормить. Мне показалось, она была рассержена.

Лулу протянула мне малыша, я взяла его и принялась кормить. Как только он заснул, я вернула его дочери.

— Положи его в люльку, Лулу.

Накануне мы помыли кроватку, постелили в нее белье, что сшили вместе с Лулу, и поставили в углу комнаты. Но когда Лулу взяла у меня ребенка и направилась туда, то увидела, что люлька исчезла.

— Где она, мам? — спросила девочка.

— Наверное, Матушка Фоли забрала ее к себе в комнату, — ответила я, поджав губы. — Отнеси его ей.

Лулу, баюкая малыша, вышла. Клара встала и распрямилась.

— Ну и хорошо, что он будет с ней. Зато ты хотя бы отдохнешь. Я пойду домой, Мод. Если что-нибудь понадобится, пришли за мной Лулу, и я сразу приду. Даже среди ночи.

Я поймала ее руку.

— Не знаю, что бы со мной было, если бы не ты, Клара.

Она улыбнулась, наклонилась и поцеловала меня в лоб.

— Нам, женщинам, надо держаться вместе, Мод. Я сейчас скажу Джорджу, чтобы поднялся.

Через несколько минут пришел Джордж. Он сел на постель рядом со мной и взял мою ладонь в свою руку. Вид у него был смущенный, как будто бы он стеснялся меня касаться.

— У нас славный малыш, Мод. Ты молодец. Никогда не видел маму такой счастливой.

Я решила не говорить ему о том, как его мать со мной обошлась.

— Это хорошо, Джордж. Я рада, что ты счастлив.

Джордж разделся, лег в постель и через пару минут заснул.

Несколько дней я была так слаба, что не могла спускаться на первый этаж. Матушка Фоли постоянно нянчилась с ребенком и приносила мне его только покормить. Он всегда был чисто вымыт и ухоженный. Придя домой из школы, Лулу поднималась сначала ко мне, а затем шла к братику.

Дважды в день меня навещала Клара. Она стала для меня самой настоящей спасительницей, приносила мне еду, выслушивала меня, молилась вместе со мной, следила, чтобы я ни в чем не нуждалась. Джордж, как обычно, приходил и тут же уходил. Жизнь его не изменилась ни на йоту.

Однажды — где-то через неделю после рождения малыша, — проснувшись, я вдруг ощутила прилив сил. Встала с постели, оделась, но потом вновь почувствовала усталость и села. Вся семья собралась на кухне и беседовала. Я спустилась, держась за перила и то и дело присаживаясь через каждые несколько ступенек.

Когда, наконец, я вошла на кухню, матушка Фоли держала ребенка на руках, укачивая его. Лулу ела кукурузную кашу, Джордж — хлеб с соусом «Черный глаз».

— Смотрите, мамочка пришла, — воскликнула Лулу, подскочила и обняла меня.

Уставшая после спуска по лестнице, я плюхнулась на стул. Лулу погладила меня по спине.

— Положить тебе каши?

— Было бы неплохо, — улыбнулась я ей.

Лулу взяла миску, положила кашу и поставила передо мной.

— Думаю, надо дать малышу имя, — сказала я, жуя.

Мать Джорджа любовно посмотрела на внука.

— Его зовут Уильям, в честь моего отца.

Я была потрясена и немного рассержена. Мне и в голову не пришло, что она не позволит мне самой назвать собственного ребенка.

— Я думала, у вашего отца было индейское имя — он ведь был чистокровным индейцем, заседал в совете и все такое.

Матушка Фоли с ненавистью посмотрела на меня.

— Многие наши люди давно взяли себе английские имена.

Я посмотрела на Джорджа, который, уставившись в стол, продолжал есть.

— Мы уже давно зовем его Уильямом, мамочка, — вставила Лулу. — Можно, мы оставим это имя?

— Ну хорошо, — вздохнула я. — Пусть будет Уильям. — Я посмотрела на Джорджа, все еще не поднимавшего головы. — Уильям Джеймс Фоли.

Джордж удивленно посмотрел на меня, но я ответила упрямым взглядом, и он снова принялся уплетать свой завтрак, ничего не ответив.