Странно, подумала она, странно, как легко мы концентрируем в одной точке все, что нами движет в жизни, и как сильно мы убеждаем самих себя, что без этой точки нет смысла ни в чем. И еще более странно, как быстро мы привыкаем к обратному.

Она облокотилась на раковину и почувствовала, что задыхается. Коварные слезы стояли у глаз, ждали подходящего часа, чтобы вылиться наружу. Она сглотнула и глубоко вдохнула. Да, да, удушье настоящее, это не ритуал, – все еще думала та самая часть ее мозга.

Она не планировала такое. Она не думала, что возможна ситуация, в которой она действительно откажется от Гая. Но это случилось. И вот она здесь, в неизвестной стране, в которой все другое – цвет воздуха, скорость распространения света. Ее сердце бьется в другом ритме. И Гай уже совсем не принадлежит ей.

Нет, нет, так не должно быть.

Она планировала успех. Она планировала, что все пройдет как надо.

Не только вчера вечером, а вообще. Ее жизнь должна была пройти иначе, нет?

Что же душит ее сейчас? Мысль о том, что она и в самом деле сдалась, или изменение планов, навязанное ей, такой маленькой и беспомощной?

Может быть, закурить и смотреть на крыши города – не такая уж плохая идея.

Она взглянула на себя в зеркало.

Умыть лицо недостаточно. Нужно вымыться целиком.

Когда она вышла из душа, завернутая в полотенце и чуть более готовая к продолжению дня, то обнаружила, что рядом с дверью ее ждет конверт.

Почти неосознанно она направилась обратно в комнату, чтобы одеться и посвятить еще несколько минут самой себе, прежде чем вернуться в реальный мир, в котором есть дела, прямо-таки «дела», которые нужно сделать.

Новый конверт означает одну простую вещь: ее бухгалтер начал писать стихи.

Это было немного странно, учитывая то, что она ничего специально не делала в последние двадцать четыре часа. Может быть, что-то из того, что она делала раньше, пробудило в нем наконец искру.

Есть особая техника организации совпадений, и она об этом знает. Маленькие события различной частоты, которые не ведут в точку, где произойдет изменение, но создают длительный внутренний процесс, соединяются друг с другом ради тихого, почти неощутимого эффекта.

Эта техника считается более качественной, элегантной, подходящей скорее для третьего уровня. Арик петушился каждый раз, когда у него получалось организовать совпадения, «находящиеся вне зоны доступа», – так он называл их, будто это телефонный разговор. Клиенту очень трудно понять, как десятки и даже сотни событий постепенно меняют его жизнь.

Но это определенно не ее стиль. Пока не ее.

Может быть, стоит как-нибудь сесть и разобраться, чтó она сделала для того, чтобы понять, как пользоваться этой техникой в будущем?

Она пыталась вообще не думать о своем ужасном совпадении вчера вечером.

На стенах вокруг нее все еще были схемы, круги, линии, маленькие списки автоматов видеопроката, альпинистов, печенек с предсказаниями… Она старалась не смотреть на них. Совпадение, над которым она работала долгие месяцы, превратилось в попытку пылкого ухаживания, а совпадение, которое она уже отчаялась организовать, произошло само по себе.

А теперь пришел новый конверт.

Она сидела на кровати, раскидав перед собой листы из конверта и пытаясь выстроить в голове план действий. Именно это ей сейчас и нужно: новое и понятное задание, которое вернет ее в реальность и поможет принять обыденность такой, какая она есть. Наводнение дел, которое выполощет из ее головы все, что связано с образом Гая.

На этот раз, кажется, простое задание на хронометраж.

С кем-то должен случиться сердечный приступ. Нужно сделать так, чтобы рядом был врач. Если бы задание ограничивалось этим, то вполне сошло бы за упражнение на курсах. Но, как всегда, там были тонкости, которыми отличались настоящие задания.

Все случится во время полета. С клиентом должен случиться приступ в полете не важно куда, гласили листы. Врач должен лететь тем же рейсом. Понятно, что оба клиента не планировали полет в ближайшее время, и уж тем более не тогда, когда должен был случиться приступ. Нужно организовать перелет. Возможен ли другой врач? Эмили знала ответ еще до того, как перевернула страницу. Конечно нет.

Это будет непросто.

Почему именно в самолете?

Арик бы сказал, что для пущего драматизма. По его мнению, цель этого совпадения – отнюдь не спасение кого-то от приступа. Он сказал бы, что есть последствия и последствия последствий. Изменения сознания. Он бы стал разглагольствовать о том, что все это предназначено для другого пассажира, который должен почувствовать что-то, пока смотрит на попытки оживить человека. И привел бы какой-нибудь безосновательный аргумент.

У Арика есть своя теория для всего. Зачем заботиться о том, чтобы кто-то, кого ты не видел пятнадцать лет, вошел в ресторан ровно в ту секунду, когда ты о нем говоришь? И вообще, зачем организовывать совпадения, которые на самом деле ничего не меняют и вызывают только странные чувства? Арик уже представил им свою теорию однажды вечером на курсах после пяти стопок водки.

– Предположим, – сказал он, делая руками чуть более размашистые жесты, чем нужно, – предположим, все люди в мире выстроены в один длинный ряд, как бы стоя на некой шкале. На левом конце, то есть вон там, стоят те, кто действительно думает, что все абсолютно случайно. Ничто не имеет смысла, и незачем искать его или спрашивать о нем. Жизнь – это результат космической игры в кости, хотя на самом деле кубики никто не бросал, и все нормально, все так и есть. А на правом конце находятся люди, которые уверены, что причина имеется у всего, прямо-таки у всего. Есть какая-то сила, которая управляет всем, и ничего не случается с нами просто так, даже газы, которые докучают мне сейчас. Люди, стоящие на обоих этих концах, – самые счастливые люди в мире. И там, и там. Знаете, почему? Потому что они не задаются вопросом – почему. Никогда. Вообще. В этом нет смысла, потому что они верят или в то, что не получат ответ, или в то, что есть кто-то, кто уже обо всем позаботился, и это не их дело. Но эти люди составляют даже не промилле от всего населения. Большинство людей расположились на отрезке между ними. Нет, нет, не расположились. Движутся, ходят. Все время чуть-чуть туда, а потом чуть-чуть обратно. Они думают, что придерживаются одной из сторон, но иногда все же задаются вопросом «почему?» и не осознают, что станут счастливыми, только если избавятся от этого вопроса, и не важно, по какой причине.

Именно для этого и существуют бессмысленные события. Каждый раз, когда кто-то сталкивается с подобным, он передвигается немного вдоль шкалы. Туда или сюда. И это движение может быть жестким, как ноготь, которым скребут по доске, или приятным, как прикосновение младенца. Для этого мы и организовываем их, эти совпадения. Чтобы двигать людей вдоль шкалы, потому что это движение называется жизнью. Так вот. Главное – двигаться. А теперь принеси мне оливку из миски и зацени, как я попаду косточкой в ту девушку на противоположном конце бара.