Глава 16

— Извинения

Я впадаю в ступор. Сердце бешено стучит, кровь приливает к чреслам. Но ум ясен, интеллект отгоняет гормональную негу и быстро изучает ситуацию. Экспресс-анализ совсем не радует. Какой конфуз! Какая неприятность! И я сейчас вовсе не про этикет целомудрия до брака, принятый у дворян… точнее, у дворянок. Хотя с этикетом мое негодование точно связано. Ведь София смотрит, как я целуюсь с ее дочерью. Уверен, в душе главная княгиня торжествует. Феникс всё же попал в сети паучихи. Тут не поспоришь. Это тебе, Фалгор, не в подсобке жамкать пышности Астерии под угаром Хаоса. Свидетелей полно, и на глазах десятка людей происходит недвусмысленное зрелище. Податливое теплое тело княжны прижимается ко мне, и отстранять эту юную красоту уже поздно. Поэтому я держу ее и отвечаю на поцелуй.

Смысл теперь отстраняться? Стоило останавливать княжну сразу, но, признаюсь, вначале меня ввело в шок ее поведение. От кого-кого, но от Лизы точно не ожидал столь безудержной страсти. Княжна просто наплевала на приличия и кинулась целоваться. Первую атаку я пропустил, а потом уже не было и смысла воротить носом. Да и некрасиво вышло бы. Я же сорвал ее первый поцелуй — даю девяносто девять процентов гарантии. Да, девушка отдается пылко, со всей душой, в каждом шевелении ее пухлых губок ощущается жар искренней любви. Но вот опыта нет совсем, ни капельки. С той же Катей не сравнить. Знойная брюнетка, помимо красоты, тем и берет — опытом и сноровкой. Но ничего, это дело поправимое. Главное — искренние чувства и уважение к своему мужчине, и это у Лизы не отнять. Техника же дело легкопоправимое. Да и найти простолюдинку-учительницу всегда не проблема. Вот Катя сама вызвалась, считай, учить моих будущих невест.

Наконец я мягко прерываю ласки княжны, а то она сама никогда не прекратит. Между тем, в земных сутках всего двадцать четыре часа, и это ужас как мало. А посему работа не ждет.

— Лиза, хм, в чем дело? — чувствую неожиданное легкое волнение. Близость княжны и послевкусие ее ласк еще будоражит кровь в моем юном организме.

— Спасибо, — опять повторяет Лиза, но уже тише. Она отворачивается, пряча чувства, с которыми не могла вполне совладать. — Спасибо, что спас меня, сестер и маму.

Ах, вот в чем дело. Действительно, княжна же и предупредила меня насчет Дусю. Без ее подсказки об оскверненной живе я бы и не смог быстро найти решение. А «не быстро» значило в данной ситуации большой ядерный «бууум». Выходит, Лиза меня так благодарила за быстрое решение смертельной ситуации. Интересненько.

— Не стоит благодарностей, Лиз, — усмехаюсь. — Ведь моя жизнь тоже подвергалась опасности. Если бы это было не так, тогда твой поцелуй был вполне ожидаем. Но здесь меня побудил действовать инстинкт самосохранения. Только и всего.

— Не придумывай, — вдруг с улыбкой возражает Лиза. — Ты всегда сначала думаешь о других, потом уже о себе. Поэтому ты заслуживаешь не только поцелуя, мой Префект, — стреляет глазками озорница, пытаясь строить из себя роковую женщину, но сразу же смущается своих слов и, покраснев, отводит взгляд.

Опыта тебе всё же не хватает, солнышко ты юное. Но ничего, это поправимо. Как говорится, был бы мрамор, а скульптур найдется. Так и тут: материал очень качественный. Уровень «богиня в постели» не за горами.

— Дура! Зачем ты подставила Сеню?! — кричит возникшая рядом Астра. — Силком под венец тянешь?! Мама же всё видела!

Лиза вздрагивает, но не от неожиданности. Такой красноволосый метеор, как Астра, нельзя не заметить. Разве что только не обратить внимания. Но сейчас не тот случай. После ее слов личико Лизы наполняется ужасом.

— Я не хотела… Сеня, прости! — тут же сверкают слезки в голубых глазах княжны. — Это было глупо! Я попытаюсь объяснить маме, что сама сглупила. Обещаю, к тебе не будет никаких претензий от рода Бесоновых!

— Хорошо, я принимаю твои извинения, — серьезно киваю. Ведь это никакие не шутки — публичные поцелуйчики с барышней самого сильного Дома. — Мне всё же понравилось, — на этих словах Астра фыркает, а Лиза счастливо улыбается. — Поэтому не накручивай себя сильно, Лиз. Мы с твоей матерью сами разберемся, коли у нее возникнут вопросы.

— Коли? — вскидывает брови Астра. — Давно по-старорусски заговорил, Сень?

С тех пор, как стал одним из богов, видимо.

— К слову пришлось, — отвечаю. — Пойдемте. Не знаю, как вам, сударыни, но мне несильно приятен взгляд этого существа, — киваю на злобно зыркающего на нас парализованного китайца. — Лиза, могла бы ты вызвать ваших дружинников? Думаю, именно Бесоновы должны провести расследование сегодняшнего инцидента и покарать виновного.

— Правильно, Сеня, — соглашается Лиза и достает из сумочки мобильник. — Господина Дусю ждет самое суровое наказание, — она презрительно смотрит на китайца. — После того, как я сообщу мамам, что он пытался сделать, господину не стоит полагаться на милосердие.

— Только успейте за три дня, — замечаю. — Ему немного осталось.

— А он не встанет? — спрашивает Астра, с брезгливым интересом разглядывая китайца, как диковинное насекомое.

— Нет, Сеня лишил его подвижности, — глазки Лизы всё углядят.

Мы проходим к трибунам. Ко мне кидается остальной «прайд». Девушки ведут себя более сдержанно, чем Лиза. Всё же только она поняла, что мы только что побывали на краю пропасти. Для остальных же я просто провел странный поединок… Ну и показал себя богом. Мда. Болотопс жеваный! Сколько сейчас благоговения и религиозного почитания в девичьих глазах! На меня так никогда не смотрели в Постимпериусе.

Для Ксюши Бесоновой, как и для Астры, шок сравнительно небольшой. Княжна знает, что я инопланетный генерал, подумаешь, еще и бог, довесок относительно небольшой. Зато Анфиса, Люда, Дарико с Алесей взирают на меня со священным трепетом.

— Боже! — барышни кидаются к моим ногам. Даже бахаются на колени.

— ВСТАНЬТЕ! — зычно приказываю. Волны магнетизма расплескиваются во все стороны. — Вы дочери воителей, а значит, не пристало вам пресмыкаться перед кем-либо, кроме отца и мужа. ВСТАНЬТЕ!

Девушки тут же вытягиваются в струнку. Личики теперь встревоженные. Ну хоть не напуганные, и то ладно. А то же мог переборщить с магнетизмом и застращать до коликов в животе. Не потому, что моя психическая сила стращает, как Бесоновская Яка, нет, просто впечатлило бы сильно крошек, а детским умам такое противопоказано.

— Боже? — вопрошающе смотрит на меня Ксюша, самая бойкая и смелая дочь Бесоновых. Только она язык не проглотила.

— Не боже, а так же Сеня, — учу непутевых. — То, что вы видели сегодня, почти гостайна. — За государя не могу говорить, поэтому «почти». Не