Она сидела в своем любимом итальянском ресторане, освещенном колеблющимися огоньками свечей. В ее тарелке оставалась еще половина порции спагетти вонголе, а перед нею на коленях стоял Тоби, держа открытую коробочку, где лежало кольцо с крупным сверкающим бриллиантом. Она ждала, что в любую минуту режиссер крикнет: «Снято!» – и официанты покинут съемочную площадку, отправившись пить чай из пластиковых кружек и дымить электронными сигаретами.

– А ведь когда наши дети спросят, как ты делал мне предложение, они не поверят, что так было на самом деле. Все слишком уж совершенно, – сказала Эмми. – Я и сама едва верю.

– Послушай, не хочу тебя торопить, но я сейчас прямо как на иголках, и вдобавок левую икру мне сводит судорогой. Считать ли упоминание о наших гипотетических детях твоим «да»? – спросил он.

– Ну, конечно, мой ответ «да»! Я с радостью стану твоей женой! – воскликнула она.

Тоби улыбнулся и повернулся к притихшим посетителям ресторана, ожидавшим развязки.

– Она сказала «да»! – крикнул Тоби, и весь ресторан взорвался овациями и приветственными криками; возможно, люди радовались тому, что им не пришлось стать свидетелями отказа, который травмировал бы незадачливого жениха и испортил вечер им самим.

Тоби крепко обнял Эмми, словно боясь, как бы она не передумала и не убежала. Официанты достали шампанское, заблаговременно поставленное охлаждаться под стол. Правда, девушка заметила, что бутылка оставалась закупоренной. Так, на всякий случай.

Все это Тоби проделал с тем же изяществом, какое присутствовало в убранстве их дома, продумав каждую мелочь и предусмотрев любую неожиданность. Даже кольцо идеально сидело на ее пальце. Эмми думала об этом, водя большим пальцем по острым граням бриллианта. Привыкнет ли ее рука к тяжести кольца?

– Как ты узнал точный размер? – спросила она.

– А я измерил твой палец, пока ты спала. Непростая задачка, скажу тебе! Очень боялся, что ты проснешься и подумаешь, будто я – фетишист, помешанный на пальцах. Тебе ведь нравится это кольцо? Я проверил законность приобретения бриллианта ювелиром, поскольку знаю твою щепетильность в подобных вопросах. Правда же, оно очень красивое?

– Я просто в восторге! – с чрезмерным энтузиазмом произнесла девушка.

Будь Эмми по-настоящему требовательной (а она такой не была), она бы призналась, что всегда мечтала о кольце с изумрудом. Но откуда Тоби знать такие тонкости? А если бы он спросил, какое именно кольцо она хочет, не получилось бы сюрприза.

Эмми часто слышала фразу: «И тут я понял(а), что это действительно мой человек», однако раньше считала ее лишь расхожим штампом. И вдруг сейчас это выражение обрело точный смысл. Эмми не представляла свою жизнь без Тоби. После знакомства с ним их отношения значили для нее все больше и больше и теперь почти целиком заполняли ее мир. Никто не любил Эмми так сильно, как он, и предложение руки и сердца, сделанное сегодня в ресторане, – лучшее тому доказательство.

Девушка оглядывалась по сторонам, стараясь запомнить каждую мелочь этого удивительного вечера: запах чеснока и свежевыпеченного хлеба, ощущение от прикосновения пальцев к накрахмаленной льняной скатерти, пузырьки шампанского, лопающиеся у нее на языке, лязг посуды, доносящийся из открытой двери кухни. Все это она хотела надежно записать в памяти, чтобы потом воспроизводить по желанию.

Едва они вернулись домой, Эмми достала айфон и сделала видеозвонок отцу. В Англии день уже кончался, а в Калифорнии – еще только начинался. Отец перебрался туда после смерти ее матери и спустя несколько месяцев после того, как Эмми окончила университет. «Здесь слишком много дурных воспоминаний», – сказал он. Похоже, даже радость общения с единственной дочерью не перевешивала эти воспоминания. Прошло столько времени, а отцовское решение до сих пор отзывалось болью в ее душе. Возможно, теперь, когда они с Тоби создадут собственную семью, эта рана наконец-то затянется.

На экране мобильника появился папа: зеленые глаза, как и у нее самой, но только окруженные морщинками, густые вьющиеся волосы, ставшие почти целиком седыми. Ему нравилось именовать себя «серебряным лисом».

Отцовское лицо выглядело очень знакомым, и все же расстояние и разница часовых поясов давали о себе знать. Его кожу покрывал бронзовый загар, чем Эмми похвастаться не могла. Кухню, в которой он находился, заливал яркий утренний свет. Искусственный свет гостиной делал лицо Эмми еще бледнее.

Хвала небесам, сегодня обошлось без присутствия Делайлы, папиной сожительницы, женщины, которая была всего на несколько лет старше Эмми. Обычно Делайла мелькала на заднем фоне, неся коврик для йоги или делая смузи. Она одевалась в короткие топики и такие же короткие джинсовые шорты, демонстрируя длинные загорелые ноги и просвет между бедер. Не женщина, а ходячая реклама здорового калифорнийского образа жизни. Эти мелькания длились вот уже три года, но отец и дочь упорно продолжали делать вид, что ничего не происходит.

Узнав новость, папа произнес все традиционные слова, какие произносят в подобной ситуации родители, и пообещал в скором времени приехать и познакомиться с будущим зятем. Эмми знала, что они понравятся друг другу.

Вселенная улыбалась ей и в понедельник утром. Когда поезд подошел к платформе, Эмми увидела в окне Айону и Лулу, сидящих за своим обычным столиком. Напротив было свободное место. С недавних пор все места рядом с Айоном оказывались занятыми, и они с Эмми только улыбались и махали друг другу, разделенные сидящими и стоящими пассажирами.

Оставалось надеяться, что в Нью-Малдене к ним присоединится Санджей. Эмми не могла дождаться момента, когда она сообщит новым друзьям о вчерашнем счастливом событии. Они обязательно порадуются за нее! Поезд проехал Беррилендс и Сербитон. Все это время Эмми держала левую руку под столиком, дожидаясь появления Санджея. Тогда-то она все и расскажет. А вот наконец и Нью-Малден. Эмми обрадовалась, увидев парня на платформе.

Санджею удалось протолкнуться к их столику и остановиться рядом. Эмми видела, как какой-то грузный пассажир наступил ему на ногу, заставив медбрата поморщиться.

– Прошу прощения, – вежливо произнес Санджей.

Вагон дернулся. Санджей схватился за вертикальный поручень. Его джемпер немного задрался, обнажив несколько дюймов смуглого мускулистого живота, оказавшегося на уровне носа девушки. Эмми поймала себя на том, что разглядывает его живот. «Прекрати! – мысленно одернула она себя. – Счастливые невесты не пялятся на животы других мужчин. Даже на мускулистые».

– Привет, Санджей! – сказала Эмми, театрально помахав левой рукой.

Свет, упавший на бриллиант в ее кольце, распался на множество сверкающих лучиков, которые заскользили по столику, словно отсветы миниатюрного диско-шара на дискотеке далеких семидесятых. «Посмотрите же на меня! – взывал бриллиант. – Видите, какой я лучистый?» Но никто ничего не заметил.

Эмми