может любой желающий. Сегодня один китаец может напрямую обмениваться информацией с другими – ранее для Китая это было неслыханно. В сети можно встретить огромный спектр мнений и дискуссий.

Когда в 1994 году Китай подключился к интернету, в сеть смогли выйти лишь порядка 2000 компьютеров. К 2008 году уже 300 миллионов китайцев были активными интернет-пользователями – больше, чем в любой другой стране мира. А в конце 2017 года онлайн оказались 770 миллионов китайцев – более половины всего населения страны, причем большинство из них пользуется интернетом с мобильного телефона.

Даже без доступа к фейсбуку в Китае хватает соцсетей. В отсутствие конкуренции с иностранными компаниями китайские сетевые гиганты по ту сторону Великого китайского файрвола разрослись настолько, что по количеству пользователей уже стали крупнейшими в мире. Например, «китайский твиттер» под названием Sina Weibo в 2017 году по числу пользователей опередил свой американский прототип. Другой китайский соцмедиа-гигант – уже упомянутое приложение WeChat. С помощью локальных соцсетей китайцы точно так же общаются с друзьями, следят за жизнью кумиров и участвуют в сетевых дискуссиях, как и остальной мир.

В интернете можно обсуждать все, кроме запретных тем. Если играть по правилам партии, можно даже обсуждать политику. Главное – ни в чем не обвинять партию и ее лидеров и ни в коем случае не выдвигать альтернативы коммунистическому строю.

Если захочется кого-нибудь поругать, то лучше сделать выбор в пользу местных чиновников, их критиковать намного безопаснее, чем государственную политику в целом. Согласно исследованиям, цензоры удаляют около 15 % всех опубликованных в Sina Weibo комментариев.

Один из людей, выступавших против политики одного ребенка, рассказал мне в интервью, что долгие годы практически без проблем модерировал форум на эту тему, хоть она и щекотливая. В основном он публиковал там ссылки и тематические статьи, а посетители форума обменивались советами о том, как получить разрешение на второго ребенка. В один прекрасный день полиция все же решила с ним поговорить: мужчина был вынужден объяснять, что он лишь хотел завести еще одного ребенка, и проблемы ему не нужны.

Некоторые изменения в Китае происходят благодаря пользователям соцсетей. Через интернет разоблачили многих мошенников и экологических преступников. Когда владельцы Sina Weibo заявили, что будут удалять из обсуждений страницы, посвященные гомосексуальности, пользователи пришли в ярость – в ситуацию вмешалась партия, и в итоге цензуру вводить не стали.

На самом деле китайцы могут получить доступ к заблокированным западным сайтам, для этого требуется лишь Virtual Private Network, или VPN, – виртуальная частная сеть. С помощью этой технологии можно с легкостью обходить Великий китайский файрвол. Правда, в 2017 году власти приговорили двух распространителей VPN-сервисов к тюремному заключению и теперь требуют, чтобы пользователи всех VPN проходили регистрацию. У многих моих китайских знакомых уже давно есть и VPN, и аккаунты в западных соцсетях. Правда, постят они редко, да и зачем, если большинство их друзей пользуется китайскими аналогами? Похоже, что в массе своей китайцы вообще не интересуются западным интернетом. Для многих непреодолимым препятствием становится даже не технический, а языковой барьер: далеко не все китайцы владеют иностранными языками.

В своих соцсетях китайцы занимаются самыми обычными вещами: пишут на бытовые темы, ищут игры, музыку и другие развлечения. В сети они покупают билеты, туры, машины, мебель, еду… Китайцы без ума от интернет-шоппинга. Мало кто хочет своими ногами тащиться в магазин за платьем, если его дешевле купить в интернете с быстрой доставкой на дом – многие городские торговые центры пустуют. По мере того как китайские интернет-магазины стремительно расширяют зоны доставки, меняются потребительские привычки и в сельской местности. В глухих деревеньках теперь есть доступ к тем же товарам, что и в мегаполисах, – главное, чтобы хватило денег. Ветер перемен, поднятый сетевой революцией, приносит с собой знания, развлечения и товары даже в самые отдаленные районы Китая.

* * *

Цензура сетевого общения в Китае имеет три ключевые особенности. Во-первых, блокируются сообщения и посты, где встречаются запрещенные слова. Некоторые из этих слов находятся под вечным запретом, такие как «демократия» и «оппозиция». Какие-то слова блокируются лишь на время, если нужно приглушить вспыхнувшее вокруг них обсуждение. Например, когда Си Цзиньпин получил возможность при желании править Китаем до конца жизни, под временное ограничение попали словосочетания «мой император» и «пожизненный контроль». В сети даже нельзя сказать «я протестую». А число «1984» нельзя упоминать, поскольку китайское правительство не хочет проведения параллелей между жизнью в стране и антиутопией Джорджа Оруэлла, в которой государство следит за каждым жителем.

Китайцы научились мастерски обходить запреты с помощью эвфемизмов. Часто они заменяют один иероглиф на созвучный запрещенному, но совершенно другой по значению. Когда в связи с новыми полномочиями Си Цзиньпина был запрещен китайский глагол, обозначающий «сесть на трон», китайцы стали писать «сесть на самолет», что по-китайски звучит точно так же. Вскоре и этот оборот запретили, что наверняка удивило туристов, которые всего-то хотели поделиться впечатлениями от путешествия. Иероглиф, обозначающий речного краба, на сетевом сленге также означает цензуру, потому что произнесенное вслух слово звучит как партийный лозунг о гармоничном обществе. Один из самых нелепых запретов касается публикации имени и изображений Винни-Пуха: из-за сходства с медвежонком в сети так прозвали Си Цзиньпина.

Один из китайских интернет-мемов – «цао ни ма». В 2009 года эта фраза стала символизировать борьбу за свободу слова в сети. Цао ни ма – мифическое животное, лошадь из травы и глины, которую часто изображают похожей на альпаку. Если эти три слова произнести немного с другой интонацией, получается «…твою мать». Оппозиционный художник Ай Вэйвэй сделал свой обнаженный портрет, на котором прикрывал гениталии плюшевой альпакой. Свою работу он назвал «Лошадь из травы и глины, прикрывающая центр». Китайцы сразу же расшифровали послание: «Компартия, я …твою мать». Члены китайского правительства – мастера в отгадывании подобных шарад.

Вторая особенность китайской цензуры заключается в том, что за ограничения в интернете отвечают компании-владельцы сайтов и форумов. Для модерации контента они вынуждены нанимать огромное количество работников: автоматизировать этот процесс невозможно, поскольку люди не только пользуются отдельными запретными словами и выражениями, но и пишут сообщения, не устраивающие власти по тону или содержанию. Для выявления таких текстов пока еще необходим человеческий глаз. К примеру, упоминать Тайвань в правильном политическом контексте или как цель поездки – можно. Но если заговорить о Тайване как о независимом государстве, сообщение быстро исчезнет: Китай считает Тайвань своей провинцией. Модераторы получают от властей методички, но и сами быстро начинают осознавать, где проходит граница дозволенного.

Многие западные эксперты и журналисты неверно понимают смысл китайской цензуры. Как она работает на самом деле, выяснили Юха Вуори и Лаури Палтемаа из университета Турку,