Это можно заметить по фильмам, которые мы смотрим. Китайские цензоры уже давно вырезают определенные кадры из кинолент, чтобы их можно было демонстрировать в отечественном прокате. Но теперь и Голливуд еще на стадии съемок начал задумываться над тем, как его продукцию воспримет китайский зритель. И это неудивительно, потому что в Китае кассовые сборы многих американских фильмов оказываются выше, чем в США. Таким образом, и мы, жители западных стран, все чаще вынуждены смотреть кино, адаптированное под китайский рынок.

К примеру, в фильме «Доктор Стрэндж», основанном на комиксе, роль тибетского гуру отдали англичанке, чтобы не раздражать китайскую аудиторию. В свою очередь, в картине «Пиксели» Великая китайская стена должна была рухнуть, а китайцам была уготована роль плохих парней, однако сценарий пришлось переписать. Тайвань и Тибет в фильмах вообще упоминаются нечасто. Китайцев показывают хорошими и добрыми, а их страну – прекрасной и величественной. В современном Голливуде вряд ли стали бы снимать такие фильмы, как «Семь лет в Тибете» или «Кундун», а еще в 1997 году это было возможно. На самом деле, я не припомню ни одного крупнобюджетного фильма, вышедшего в последние годы, где Китай был бы представлен в невыгодном свете. Даже нарушения прав человека в Китае кинематограф особо не освещает. Впрочем, не стоит забывать, что мы на Западе всю жизнь смотрим блокбастеры, в которых американцам отведена роль героев, а коммунисты из разных стран представлены злодеями. Это тоже нездоровое явление.

Китайцы купили несколько крупных продюсерских компаний США и теперь спонсируют западные киноленты, это явно сказывается на конечном результате. Кроме того, они скупают сети кинотеатров по всему миру, включая Финляндию. Строительный гигант Dalian Wanda владеет американской сетью AMC, а той, в свою очередь, принадлежит сеть кинотеатров Finnkino. Может ли случиться так, что в будущем Finnkino будет вынуждена отказаться от показа фильмов, которые по той или иной причине не устраивают китайские власти?

«Вполне возможно, что это происходит уже сейчас. Например, в Турку кинотеатр всего один. Откуда мы знаем, на каком основании он подбирает картины для проката? – задается вопросом профессор Юха Вуори. – Впрочем, я не верю, что Китай стал бы манипулировать Finnkino. Однако кто знает, как будут обстоять дела лет через двадцать?»

Одна из основных опасностей на сегодняшний день – давление китайской цензуры на остальной мир. За примерами далеко ходить не надо: на работающих в Китае журналистов пытаются давить разными методами. Бывший специальный корреспондент финской газеты Helsingin Sanomat Петтери Туохинен рассказывал мне, что как-то раз посольство Китая в Хельсинки связалось с его начальством и пожаловалось на его репортажи. В подробности они при этом не вдавались, но, очевидно, дело касалось освещения нарушений прав человека в Китае. Пока Туохинен работал в Китае, его аккаунт в твиттере взламывали дважды, и кто это сделал – выяснить не удалось. Многие финские журналисты, и я в их числе, получали приглашение «выпить чашечку кофе» с представителями китайских властей. За кофе те пытались выяснить, над какими материалами ты в данный момент работаешь и что поделывают твои коллеги. Приятным такой поход в кафе не назовешь.

Китайцы хотят, чтобы журналисты, опасаясь последствий, включали «внутреннего цензора» и избегали негативных высказываний о стране. Ни один финский журналист не признался мне в самоцензуре, да и я не припомню, чтобы грешила этим. А вот медиаконцерн Bloomberg «поймали со спущенными штанами», когда в 2013 году он отказался публиковать расследования собственных журналистов на тему финансовых дел высшего китайского руководства. Руководство компании опасалось, что после такого у них могут испортиться отношения с Китаем, о чем говорил предшествующий опыт. Ранее публикации Bloomberg привели к тому, что китайские власти запретили государственным компаниям приобретать у него данные по экономической статистике. Из-за подобного акта самоцензуры доверие к новостям медиаконцерна пошатнулось.

За многие годы лишь два финских эксперта отказались дать мне комментарии по каким-то острым вопросам, связанным с Китаем, потому что боялись, что это повредит их карьере. Что это: самоцензура или здравый смысл? Границу провести сложно, однако с точки зрения осведомленности публики опасно, когда специалисты не осмеливаются озвучивать свое экспертное мнение. Недавно Cambridge University Press заявило о том, что по просьбе Китая удалило со своего сайта 30 статей, посвященных исследованию страны, но разразился настолько громкий скандал, что материалы вернули обратно. При этом многие британские и американские университеты пользуются финансовой поддержкой со стороны Китая, поскольку сегодня ощутимая часть студентов прибывает на учебу именно оттуда.

Из работающих в Китае бизнесменов по меньшей мере трое за последние несколько лет отказали мне в интервью, объясняя это своими опасениями в том, как их заявления отразятся на развитии бизнеса. При этом лишь одна тема, на которую я хотела поговорить, могла показаться щекотливой. Обычно же финские менеджеры и исследователи с удовольствием общаются с прессой, и это неудивительно, поскольку материалы об экономике Китая на основе их экспертных оценок получаются в основном положительными.

Некоторые финские бизнесмены, работающие с китайцами, требуют от финских обозревателей самоцензуры. Их раздражают материалы, посвященные проблемам с соблюдением прав человека в Китае или раскрывающие постыдные секреты финских компаний. Например, бывший специальный корреспондент Yle Мика Мякеляйнен обнародовал видео пресс-конференции одной финской компании, которую мы не будем называть, где китайским журналистам раздавали деньги в конвертах. Для китайских фирм это обычное дело, но западные компании, как правило, отрицают свою причастность к подобным встречам. По мнению критиков, освещая такие случаи, финские журналисты ведут себя непатриотично и мешают Финляндии завязывать новые торговые отношения. Они считают, что задача СМИ – продвижение международного имиджа Финляндии и отечественного бизнеса. На самом деле это не так: главная задача демократической журналистики – рассказывать о реальном положении дел, в особенности когда речь идет о несправедливости. Это от китайских журналистов требуют продвижения положительного имиджа Китая, но они находятся под властью авторитарной партийной системы. К счастью, большинство финских коммерсантов эту разницу ощущает.

Производство и гигантские рынки сбыта в Китае пошли на благо Финляндии. Не стоит забывать об этом на фоне той зубодробительной критики, что обрушивается на головы китайцев. Разбогатевший Китай, покоряя мир, сорит деньгами, и все хотят извлечь из этого выгоду, в том числе и финны. Власть Китая в мире растет. Но порой он ведет себя как нежная барышня и строит козни в ответ, если кто-то ненароком наступит ему на больную мозоль. К примеру, норвежские компании годами страдали после того, как лауреатом Нобелевской премии мира стал китайский диссидент Лю Сяобо. А одна корейская торговая сеть вынуждена была закрыться в Китае после того, как Южная Корея разместила у себя