– Он был у вас в прошлое воскресенье? – спросил напарник у секьюрити.

– Не помню, – честно ответил тот. – Не постоянный клиент, это точно. Но можно записи с камер посмотреть, если нужно.

Семёнов кивнул.

– Надо ту девушку проверить. Возле которой этот оттирался, – сказала я.

– Сможешь её найти?

Пожала плечами. Девушку я запомнила. Но как найти её в этом вавилонском столпотворении, представляла слабо.

Злодей хрипло, рвано засмеялся. Потом сообщил:

– Не надо её искать. Они ничего не успели ей сделать. Я только пришёл, а тут вы. Сссуки!

– И тем не менее, – возразил Семёнов, – Арина, пройдись по клубу. Может, отыщешь. Нужно её Захару Матвеевичу показать. Вдруг этот гад врёт.

Я вышла из кабинета. Ответственный секьюрити последовал за мной. Хороший дядька. Надёжный. Побольше бы таких. Мы вместе шарили по клубу. Девушку нашли минут через пять. Её, в расчёте на продолжение вечера, угощал коктейлем новый поклонник. Мы лишили парня надежды на удовольствие. Жаль его, конечно, зря только деньги потратил. Но ничего, переживёт. Да и девушке уже достаточно, на мой взгляд. Наша потерпевшая не понимала, чего от неё хотят. Пыталась возмущаться, когда у неё потребовали номерок и помогли одеться, когда выводили из клуба и грузили в фургон Управления, приехавший на вызов. Но её возмущённые крики и пьяные угрозы никто не стал слушать.

Такой весёлой компанией мы ввалились в здание Управления. Сонный Захар Матвеевич встретил нас на входе. Очевидно, его подняли с постели и заставили примчаться на работу. Семёнов умеет убеждать, что тут скажешь.

В первую очередь ведун осмотрел девушку из клуба, которая буянила, требовала адвоката и права на звонок. В фильмах, что ли, насмотрелась? Ей не предоставили ни адвоката, ни телефона, зато выдали чашку свежесваренного кофе, который она, присмиревшая после отрезвляющих манипуляций ведуна, пила маленькими глотками, стыдливо пряча глаза. Злодей не обманул. Его несостоявшаяся жертва действительно не пострадала. После того как кофе был выпит, ведун вызвал такси и отправил девушку домой.

Потом он ушёл. Семёнов тоже. В комнате для отдыха я осталась одна. Присела на диван. Потом прилегла. А затем и вовсе уснула…

– Ариша, Арина, – кто-то тряс меня за плечо, вырывая из мира прекрасных сновидений, где Семёнов, стоя на одном колене, протягивал мне маленький квадратный футляр. – Афанасьева! Просыпайся давай! – я возмущённо мыкнула, отчаянно желая досмотреть сон.

Но меня продолжали настойчиво трясти. Сон растаял, явив напоследок змеиную морду. Морда скалилась и глядела на меня жуткими красными глазами. Странно, я раньше считала, что у змей глаза жёлтые. Змея подмигнула мне глазом неправильного цвета, и я окончательно проснулась.

– Семёнов! Такой сон испортил! – возмутилась я, отталкивая руки айтишника. – Один вред от тебя! Вот зачем ты меня разбудил?

– Чтобы домой отвезти, где ты сможешь досмотреть свои сны с комфортом.

– Уже не получится, – тяжело вздохнула я, позволяя поставить себя на ноги. – А жаль!

Действительно, жаль! В реальности такого точно не случится.

Сев в автомобиль, я окончательно проснулась и потребовала ответов.

– Кто это был?

– Арахнид, – односложно ответил напарник.

– Спасибо, теперь мне всё понятно, – съязвила я.

– Человек-паук, – внёс ясность Семёнов. – Так лучше?

– О да! Намного! Человек-паук на стороне добра вроде как. А этот людей травит. Наркотой и ядом. Ты можешь объяснить по-человечески?

– Ну, арахнид. Нечисть такая паукообразная. Что непонятного-то? Шла бы ты учиться, Афанасьева. Просто невозможно общаться с малограмотным человеком.

– Сам ты малограмотный! Приём на учёбу только в следующем году. Осенью. Так что придётся терпеть. А зачем этот урод на девчонок пауков своих науськивал?

– Такова его природа, – решил пофилософствовать Семёнов.

Может, стукнуть его?

– А можно поконкретнее про природу? Мне же интересно. Я вообще-то тоже в этом участвовала.

– Отдыхает он так. Расслабляется. Многочисленное потомство выгуливает. Приучает к жизни в социуме.

– Насколько многочисленное? – содрогнулась я, представив, что в каждом ночном клубе пасётся несколько подобных тварей, выгуливающих своих паучат.

– Не считал. До пары десятков.

Не сдержала крика.

– Да успокойся ты! – поморщился парень. – Из выводка только малая часть выживает. Ты, кстати, угробила одного из арахнидов. Арахнёнка. Маленького такого, беспомощного. Он только жить начал. Не жалко тебе его?

– Ни капельки! На фига они людей кусают?

– Ну так от страха. Темно, громко, люди руками машут. Тут кто угодно испугается.

– А на фига папашка детей по ночным клубам таскает? Они же несовершеннолетние ещё.

– Так социализация нужна.

Замкнутый круг какой-то!

– А в другом месте никак? На детской площадке, например?

– Афанасьева, ты в своём уме?

– Нет, блин, в чужом. У меня от многообразия этого мира голова кругом. И много таких тварей в городе?

– Не особенно. Говорю же, выживаемость низкая. Да и смертность от их укусов практически нулевая.

– А что вы тогда переполошились? – задала я резонный вопрос.

– Так не знали же, с чем имеем дело. Реакция пострадавших, по сути, – обычная аллергия на укус. Многие из тех, кто был в клубе, и не заметили ничего. Ну, почесалась рука или нога там. Плюс небольшая эйфория от наркотического вещества, выделяемого при укусе. И всё. Тут как с ядом осы. Кто-то просто ойкнет от боли, а у кого-то анафилактический шок, кома и здравствуй, апостол Пётр. Но это, скорее, исключение.

– Ну, знаешь, приятного мало. Приходишь отдохнуть, а тебя ядовитые пауки кусают. Что теперь будет с этим горе-родителем?

– Исправительные работы, скорее всего. За то, что подвергал жизнь потомства и окружающих опасности. Ну всё, приехали. Иди, досматривай свои сны.

Семёнов подрулил к дому, дождался, пока я войду в подъезд. Я уснула, едва голова коснулась подушки. Но снов больше не видела.

Вторник. Вчера с большим трудом и небольшой истерикой с взыванием к своему тяжёлому материальному положению, что было неправдой в свете свалившейся премии и страхового возмещения, удалось закрыть больничный. Я радостно толкалась в метро, предвкушая первый рабочий день после вынужденного безделья.

С напарником мы встретились в проверенном месте – в курилке. Улыбаясь, он протянул мне твёрдый продолговатый футляр, обитый экокожей (это сейчас так дерматин принято называть). Почти как в недавнем сне. Только коробка больше, и на колено он не встал.