– А вы окажетесь у власти королевской семьи, когда Дарий сядет на трон, – холодно произнесла, наблюдая за реакцией Ноэллы.

– Я не настолько жадна до власти, – улыбнулась она, пожав плечами.

С этим я бы поспорила.

– Вам молодая госпожа не стоит меня опасаться. Мы преследуем одну цель.

Вот это уж вряд ли.

– Как только мы найдем документ, все закончится. Останется лишь вырвать оставшиеся сорняки, чтобы сад снова начал процветать, – ответила профессор Шаас с притаившейся ненавистью в глазах и нотками злорадства в голосе.

Несмотря на положение, в котором оказалась Мэй, у нее был козырь. Но, думаю, даже без него Наиса продолжала бы вести себя, как и полагается наследнице Дома Дирэйт пусть и разрушенного.

– Мне нечего терять, кроме своей жизни, а она мне не очень-то нужна, – безразлично говорю, стараясь вложить в эти слова как можно больше правдоподобности. – Не разочаровывайте меня, профессор Шаас, и тогда каждый получит то, чего хочет и что заслуживает, – позволила себе благосклонную улыбку.

– Я не предам будущую главу Дома Дирэйт. Ведь вы и я будем теми, кто изменит к лучшему королевство, – вторила мне Ноэлла.

– Касательно документа… – начала я в надежде, что профессор продолжит и, как ожидала, слово взяла она:

– Не волнуйтесь, мои слуги ищут его. Но территория Руин Заблудших слишком велика и опасна, я потеряла уже немало солдат. На это потребуется время.

Я видела, как на ее лице проскользнуло недовольство и нетерпение.

– Буду ожидать от вас хороших новостей, – спокойно отвечаю, поднимаясь на ноги. – А сейчас мне нужно возвращаться.

Но прежде, чем коснуться ручки двери, я обернулась и сказала:

– Ах, да. По поводу адепта Ариаса, – взглянула на нее с той ненавистью, которую она так жаждала увидеть, – не вмешивайтесь в это, – с предостережением в голосе советую ей. – У меня с ним собственные счеты.

– Понимаю.

От оскала профессора по спине пробежался холодок, замерев где-то в области сердца.

– Я поговорю с Дарием.

С этими словами она легонько взмахнула рукой, и слабо осязаемый барьер исчез, позволив мне покинуть ее обиталище.

***

– Говорите вам, молодая госпожа, нечего терять? – на губы целительницы скользнула алчная улыбка. – Тогда мне стоит подождать и проверить, так ли это на самом деле. Впрочем, я оставлю это дело ему.

***

Длинный коридор я прошла с высоко поднятой головой, не обращая внимания на презрительные взгляды и смешки эльфов, которых впервые видела вблизи. Но, оставшись в одиночестве, я облокотилась о прохладную стену, прижав к груди дрожащие ладони.

– Думала, я там в обморок грохнусь, – жалобно прошептала, медленно сползая по стеночке. – Голова раскалывается.

То, что Ноэлла назвала притворством, на самом деле просто-напросто достоинство, с которым вела себя Наиса. Она знала, когда следует склонить голову, не унизив при этом себя. Пока другие плевались в ее сторону ядом, злорадствовали и устраивали мелкие пакости, Наиса, как и полагается благородной леди, вела себя сдержано, не позволяя эмоциям взять над собой вверх. Но, пожалуй, я соглашусь с Ноэллой. Кажется, адептка Мэй терпела нападки других, чтобы наказать себя.

– Уж прости меня, Наиса, но я считаю это жалкой попыткой самобичевания. Сомневаюсь, что твои родители радовались бы, наблюдая за тем, как другие принижают тебя, – шумно выдохнула, потирая разболевшиеся виски.

Исходя из всего услышанного, теперь я сомневаюсь в том, что Наиса покончила с собой. Здесь явно причина в другом! Именно Мэй рассказала Ноэлле о документе, они практически у цели, так зачем ей накладывать на себя руки? Профессор Шаас сказала – ее слуги разыскивают документ в Руинах Заблудших. Ищут там, где очнулась я, там, где я увидела первое воспоминание о Наисе!

Что она делала в Руинах Заблудших? Самостоятельно искала документ? Почему? Ведь люди Ноэллы этим занимались. Может, она не доверяла им? Или была уверена, что справится со всем в одиночку?

– А-а-а! – в отчаянии взвыла я, схватившись за голову. – Я совсем запуталась!

Когда голубая ниточка на руке потеплела, я вскинула голову, увидев перед собой Раиль.

– Что за гнетущая атмосфера? – поморщилась призрак. – С зельем напортачила? – интересуется она, по-своему истолковав мое нынешнее состояние.

– С зельем? – вскинула на нее полный усталости взгляд. – Не знаю. Дело не в этом. Кажется… ни ты, ни Ларэй, ни тем более Туан, не знали настоящую Наису.

– Поясни, – нахмурилась охранный дух.

– А здесь безопасно? – украдкой оглянулась по сторонам, намекая, что мы, в общем-то, на вражеской территории.

– Поблизости никого, говори, – кивнула она.

Вкратце, я пересказала Раиль мой состоявшийся разговор с Ноэллой и свои собственные домыслы. А призрак, после недолгого раздумья, раздраженно прошипела:

– Поэтому я и говорила тебе присягнуть адепту Ариасу и оборвать все связи с Домом Брайтис!

– Ты же понимаешь, мне из этого не выпутаться так просто. Если откажусь, Ноэлле ничего не будет стоить обвинить меня в измене, и тогда даже Туан не сможет помочь.

После получасового спора с Раиль, который мы решили продолжить вечером, я вернулась в аудиторию профессора Мильес, где собралась уже добрая половина адептов с весьма специфическими последствиями принятого зелья.

Кто-то снова получил едко-розовую шевелюру, один паренек и вовсе облысел… или все же девушка? Впрочем, с учетом того, как Райс, пестря красными прядями в каштановых волосах, вымаливает прощение у лысенькой, предположу, что это Алика. Жаль, спиной стоит, и полной картины не видно.

Харвей, сменивший зеленоватый цвет кожи на пурпурный, громко спорил с Ларэем, увидев которого, я на мгновение даже перепугалась, ведь он был полупрозрачный, как призрак!

– Ларэй! – спохватилась я. – Ты в порядке? В смысле это последствия зелья? Ты ведь не умер? – затараторила, схватившись за руки некроманта, а почувствовав тепло, выдохнула с облегчением.

– Испугалась?

Мое поведение явно позабавило светленького.

– Еще бы! – не оценила я его появившегося веселья.

– Мэй, а за меня не переживаешь? – разочарованно поинтересовался орк, указав на всего себя. – Я пурпурный!

– Ты же до этого зеленым был, – не прониклась я его отчаянием.

– Благородный оттенок для Северных орков, – гордо возвестил он, но, вспомнив, как выглядит теперь, приуныл. После недобро сощурился и злобно оскалился невозмутимо стоящему Ларэю.

– Я прозрачный, – недвусмысленно намекнул некромант на ошибку Харвея.