Во всем была повинна болезнь — Лиз забыла обо всем на свете.Когда на следующий день она пошла к врачу, тот сказал, что Лиз находится нашестой неделе беременности. Она тут же понеслась в магазин — сообщить Берни этуновость. Тот сидел в своем кабинете и просматривал корреспонденцию, пришедшуюиз Нью-Йорка.

— И что же ты мне скажешь? — с напускнойигривостью осведомился он.

Лиз заулыбалась и поставила на стол бутылку с шампанским,которую она прятала за спиной.

— Примите поздравления, папаша. Берни буквальновыпрыгнул из-за стола и, заключив ее в объятия, воскликнул:

— Так, значит, так оно и есть! Вот так дела!!! Лизсчастливо засмеялась, Берни же подхватил ее на руки и закружил с ней покабинету. Секретарша, поражаясь странным звукам, доносящимся из-за двери,удивленно подняла брови. Через какое-то время супруги Фаин вышли в приемную.Бернард Фаин производил впечатление человека, крайне довольного собой, что вданном случае полностью соответствовало действительности.

Осенью он отправился в свою обычную деловую поездку вНью-Йорк, но на сей раз поехал один. Оттуда он должен был слетать в Париж, дляЛиз же подобный вояж был бы чересчур утомительным. Берни хотел, чтобы онапобездельничала, отдохнула, посмотрела телевизор и вообще — пришла в себя.Перед отъездом он попросил Джейн хорошенько заботиться о матери. Известие отом, что у них в скором будущем будет ребенок, вначале повергло Джейн в тоску,но со временем она привыкла к этой мысли и даже радовалась скорому егопоявлению.

— Это все равно что большая кукла, — объяснял ейБерни. Она так же, как и он, хотела, чтобы это был мальчик. Братика Джейнпредпочитала сестренке. Она пообещала заботиться о Лиз, и Берни улетел соспокойным сердцем, однако, едва прилетев в Нью-Йорк, он тут же позвонил домой.Берни решил остановиться в «Редженси» — ближайшем к магазину отеле. В тот жевечер он встретился со своими родителями. Когда Берни вошел в «Цирк», они ужесидели за столиком.

Он поцеловал мать, сел и заказал кир. Мать смотрела на негоподозрительно.

— У тебя что-то стряслось…

— Ничего подобного.

— Тебя выгнали с работы?

Берни рассмеялся в голос и заказал бутылку «Дом Периньон»,изумив мать еще больше.

— Что произошло?

— Нечто в высшей степени замечательное. Мать посмотрелана него с сомнением, явно не поверив его словам.

— Ты что — возвращаешься в Нью-Йорк?

— Пока нет. — Конечно, он хотел бы этого, но вданный момент эта проблема его не интересовала. — Все куда как лучше.

— Ты переезжаешь в какое-то другое место? Не успеламать произнести эти слова, как отец довольно усмехнулся. Он понял, какуюновость мог иметь в виду его сын, и понимающе кивнул головой. Официант разлилшампанское, и Берни, подняв свой бокал, возгласил:

— За бабушку и дедушку… Мазел тов!

— Что? — Руфь мгновенно напряглась, словнопронзенная молнией, слегка привстала и тут же вновь рухнула в кресло, глядя наБерни расширившимися от ужаса глазами. — Не может быть… Неужели… у Лиз…

Она вдруг запнулась — чего с ней не было никогда в жизни — итихо заплакала. Берни с улыбкой кивнул ей и коснулся ее руки.

— У нас будет ребенок, мама.

Отец поспешил поздравить Берни, мать же принялась полувнятнобормотать:

— Просто в голове не укладывается… А как она себячувствует? Она питается нормально? Как она, Берни? Как только мы вернемсядомой, я первым делом позвоню ей. — Тут мать вспомнила о Джейн и вновьпосмотрела на Берни с тревогой. — А как к этому отнеслась Джейн?

— Вначале она была несколько шокирована этим известием.Пришлось потратить немало времени на то, чтобы объяснить ей, что все этозначит. Придумала, что мы ее разлюбили, и так далее. Лиз хотела достать книги,в которых рассматриваются подобные проблемы. Можешь особенно не дергаться.

Мать бросила на него сердитый взгляд.

— Ты стал говорить прямо как они… Калифорнийцы говорятуже не по-английски… Смотри, не стань таким же, как они, а то еще вздумаешь тамостаться. — Эта проблема волновала ее давно, но сейчас она могла думатьтолько о внуке. — Лиз принимает витамины? — Не дожидаясь ответа, онаповернулась к супругу. — Поговори с ней, когда я буду звонить сегоднявечером. Объясни, что ей следует есть и какие витамины она должна принимать.

— Руфь, она наверняка побывала у акушера. Он должен былей все рассказать.

— Что он может знать? Наверняка это какой-нибудь хиппив драных мокасинах, который посоветовал ей пить травки и побольше временипроводить на солнце — желательно нагишом. — Она сердито посмотрела насына. — К тому времени, когда должен будет родиться ребенок, вам нужнобудет приехать сюда. Он должен родиться здесь, в нью-йоркском госпитале. Твойпапа обо всем позаботится.

— Там масса прекрасных больниц, Руфь. — Мужчины сулыбкой переглянулись. — Я нисколько не сомневаюсь в том, что Бернизапросто обойдется и без нас.

Разумеется, отец был прав. Берни уже успел побывать удоктора, которого Лиз нашла через подругу, и тот ей понравился. Лиз была полнарешимости родить ребенка, следуя рекомендациям Лемажа, причем помогать ейдолжен был сам Берни, которого подобная перспектива чрезвычайно страшила. Лизуже приступила к занятиям по методикам Лемажа.

— Мам, все в порядке. Прежде чем уехать, я сходил с нейк доктору. Он не только компетентен, он родом отсюда — из Нью-Йорка.

Он надеялся как-то успокоить мать, но добился прямопротивоположного эффекта.

— Что значит — «сходил с ней к доктору»? Надеюсь, тыждал ее в приемной?

Берни налил себе еще один бокал шампанского и, улыбнувшись,ответил:

— Нет. Теперь все происходит иначе. Отец долженпринимать участие во всем.

— Может быть, ты и на родах собираешься присутствовать?

Мать смотрела на Берни с ужасом. Этот новомодный обычайказался ей омерзительным. Подобная практика уже дошла и до Нью-Йорка — отцунастойчиво рекомендовалось присутствовать при рождении ребенка. Для чего всеэто было нужно, мать отказывалась понимать.

— Да. Именно так я и собираюсь поступить. Матьсморщилась:

— Ничего более отвратительного я никогда неслышала. — Она вдруг заговорила шепотом:

— Ты понимаешь, после этого ты не сможешь относиться кней так же, как прежде. Я тебе даю слово. Я столько об этом слышала… Простоговорить не хочу. И еще: ни одна порядочная женщина так не поступит. Мужчинам тамделать нечего.

— Мама, это ведь чудо! Ничего ужасного илинепорядочного здесь нет!

Он очень гордился Лиз и, помимо прочего, действительно желалбыть свидетелем появления своего ребенка на свет. Они с Лиз посмотрели целыйфильм, где показывалось рождение ребенка, и примерно понимали, чего им следуетждать. Ничего сколь-нибудь неприятного в этом не было, разве что немногострашновато. Конечно, Лиз однажды уже рожала, но с той поры прошло целых шестьлет. До рождения ребенка должно было пройти еще шесть месяцев, и обоимхотелось, чтобы эти месяцы прошли как можно быстрее…