Он кивает: «Ну в общем-то да. Но я не хотел его убивать. И я не убивал его! Нет, нет! Не убивал!»

«Хорошо. Успокойся. Я верю тебе. Просто расскажи, что произошло».

«Я посмотрел в маминой записной книжке фамилию этого человека, а потом нашел его адрес по базе. Я точно не был уверен, что он живет по этому адресу. Сколько людей владеют одними квартирами – а живут в совершенно других. И я решил вечером просто поехать к тому дому. Осмотреться. И… ну, если очень повезет – прикинуть, можно ли украсть карты Кроули. Когда я приехал к дому Ильи, возле него никого не было. Никаких собачников, с которыми я рассчитывал поговорить, никаких пенсионерок – никого. Только из нужного мне подъезда как раз выходил парень, я придержал дверь и вошел. Больше ничего не помню – провал…»

«Вообще ничего не помнишь?»

«Помню, как батька машину вел. Ну, когда предки уже за мной приехали. Вроде отец еще говорил, что у меня шмотки в крови, надо от них избавиться. Наверное, он так и сделал – те шорты я потом так и не смог отыскать».

«А почему ты так уверен, что не убивал?»

«А как я дверь бы открыл? Ключей у меня не было».

У меня екнуло сердце.

А ведь и правда – Борода был убит в собственной постели. Он не вставал, чтобы открыть дверь убийце. У преступника явно имелись ключи. Если Борода, конечно, не оставил дверь открытой. Но последнее мне кажется маловероятным. Я думаю, это общий рефлекс – оказавшись в собственном доме, закрыться на замок.

«И потом, – продолжил Игорь, задумчиво разглядывая свою светло-серую, прозрачную руку, – если бы я его убил, я бы и карты забрал. А их при мне не было. Но вот когда я в подъезд заходил… Перед тем как отключиться… Я чувствовал огромную силу… и даже испугаться не успел, хотя понимал: еще секунда – и меня как волной смоет. Я думаю, в тот момент убийца был где-то рядом со мной. И карты Кроули тоже».

«Но откуда тогда на твоей одежде появилась кровь?»

«Понятия не имею. Я ничего не помню. И мне больше сказать нечего…»

Исчез Игорь так же внезапно, как и появился. На моем подоконнике остались стоять два горшочка с фиалками, а астральной оболочки парня больше не было…

* * *

По нашей кухне кружатся умопомрачительные запахи: ароматная курочка, жареная картошка, свежезаваренный улун.

Леня потрясающе готовит. Мне кажется, стоит ему даже простой бутерброд сделать – получается обалденно вкусно. А когда для гостей муж собственноручно готовит мясо, друзья после ужина всегда интересуются рецептом, а еще лучше – возможностью как можно скорее повторить визит.

– Давай садись, ты как раз вовремя. – Леня кивнул на стул и улыбнулся. – Я так и рассчитывал – сама на запах прибежишь. Беспокоить не хотел. Получилось там что-нибудь толковое из твоих попыток?

Я кивнула:

– Толковое получилось, правда, мои попытки тут ни при чем. Но Игорь все-таки пришел, да. Поговорили.

Леня ловко положил на тарелку картошку, плюхнул туда же отбивную, достал вилку с ножом:

– Вуаля, приятного аппетита. А о чем говорили?

Быстро ответить на этот вопрос у меня не получается. У еды такой аппетитный вид! К тому же я попыталась вспомнить, когда ела последний раз, – но так и не вспомнила. Поэтому пару минут я сосредоточенно жую, любуюсь уплетающим ужин за обе щеки Ленчиком – и только утолив первый голод, быстро пересказываю суть разговора.

На месте происшествия Игорь был.

Убивать не убивал.

Но вообще все происходящее помнит смутно – или скорее не помнит, чем помнит.

Отодвинув пустую тарелку, Леня взял большую оранжевую кружку с улуном, отломил кусочек плитки горького шоколада и вздохнул:

– В принципе новостей могло быть и больше. Но вот мы с тобой хорошо сделали, что поели. На сытый желудок соображается веселее – это факт. Мне пришла в голову одна идея.

– Какая? – поинтересовалась я, с наслаждением прихлебывая улун. Вообще до недавних пор вкус зеленого чая мне не нравился, но как-то Леня купил улун, и мы стали пить его чаще, чем черный чай или кофе. – Говори скорее!

– Я думаю, мы скоро сможем точно сказать, убивал Игорь нашего Бороду или нет. – Леня хитро улыбнулся, и я поняла, что муж специально тянет время и интригует меня. – Мы бы уже пару часов назад могли все выяснить.

Я сделала зверское выражение лица, схватила нож, и Леня замахал руками:

– Все, все, колюсь! Помнишь, Виктор в больнице нам говорил, что шмотки Игоря со следами крови они не стирали. Наверное, испугались, что кровь до конца не отстирается и это будет уликой. Поэтому Виктор избавился от испачканной одежды сына.

– Да, действительно. Значит…

Ход мыслей Лени стал мне понятен.

Если одежда спрятана, значит, можно с ней попытаться сделать то самое, чего так опасались родители Игоря: найти и отдать на экспертизу.

Главное, чтобы эта одежда все еще существовала.

Я бы, наверное, в такой ситуации предпочла шмотки сжечь. Но хочется надеяться – раз Виктор не эксперт, он все-таки поступил иначе.

Допив чай, я отыскала сотовый телефон и позвонила Виктору.

Я была готова к долгому, неприятному разговору; к тому, что мне придется убеждать отца Игоря рассказать, где он спрятал окровавленные вещи. Но, похоже, Виктор уже успел запить свое горе изрядным количеством алкоголя. И заплетающимся языком пробормотал:

– Теперь-то уж что скрывать, раз Игореша умер. Надо – поезжайте. Лес возле Жуковского, там съезд к нему. Одежду я закопал, там береза, пень, еще береза.

Часа три мы с Леней искали эти «березу, пень, березу» со следами свежевскопанной земли по соседству.

В фонарике стала садиться батарея, комары сожрали нас подчистую (прихватить какой-нибудь лосьон от кровососов мы, конечно, совершенно забыли).

– Надо возвращаться сюда утром вместе с Виктором, – принял стратегическое решение Леня и, взяв меня за руку, зашагал к машине.

И вдруг я увидела то самое место, которое мы так долго искали. Березу, пенек рядом и еще березу, а между ними подсохший дерн, комочки земли, вытоптанную траву.

Пока муж орудовал саперной лопаткой, которая всегда звенит в багажнике «тушкана» (осталась у нас со времен предыдущего авто, не обладающего таким большим клиренсом; бог знает, зачем мы до сих пор ее возим, любые городские сугробы наш паркетник преодолевает легко), я вся извелась.

Но вот уже он осторожно извлек шорты, майку, кеды и даже носки.

Разложив вещи на полянке, мы осветили брызги крови слабым светом фонаря и переглянулись.

Любой криминалист по этим следам скажет однозначно: Игорь в момент убийства Бороды стоял довольно далеко от преступника и его жертвы.

Брызги легли только на одну сторону, по касательной.