– Эрик, пока ты отсутствовал, произошло кое-что странное. Пойдем, это срочно, – сказала она.

– Остальные ребята могут отправляться на восстановление, – добавил Елеазар, – мы поговорим с вами позже.

Я услышала, как несколько стражников раскрыли крылья и взмыли в воздух. А через несколько секунд услышала звук приближающихся ко мне шагов.

Вот Эрик, наконец, увидел меня.

– Привет, – сказала я максимально непосредственно. У него сейчас и так переживаний хватает.

Но, как и следовало ожидать, его реакция была мгновенной. Лицо брата моментально изменило выражение от мрачной скорби до искреннего ужаса. Он опустился на траву передо мной, хаотично размахивая руками по воздуху в панике. Сначала он бесшумно шевелил губами, не произнося не звука. Но потом речь резко открылась.

– Алиса! – он чуть ли не кричал. – Алиса, солнце, что с тобой?! – он повернулся к Елеазару. – Что здесь произошло? Почему вы ее не исцелили? Что с ней?

С его груди на меня упала синяя капля.

– Эрик… – я положила руку на его колено и постаралась улыбнуться, – Эрик, не переживай. Со мной все будет хорошо.

Я бросила взгляд на деформированную сталь брони с неровной трещиной.

Он метался взглядом с меня на Елеазара и обратно. Казалось, что он хотел что-то сказать, но не мог. В конце концов, он сделал глубокий вдох.

– Я могу узнать причину вашего спокойствия? – его голос дрожал на каждом слове.

– Эрик, – Серафима очень кротко проговаривала каждый звук, – она не ранена. Не надо на меня так смотреть, лучше просто послушай, – не дала она вставить слово Эрику. Ее голос вдруг осмелел. Брат взял меня за руку, снова глубоко вдохнул. Казалось, он каждую секунду готов был сорваться с места. Но Эрик сидел и слушал.

Серафима изложила Эрику теорию Елеазара. Несколько секунд он молчал.

– Эрик, если ты хочешь, чтобы ей стало лучше, тебе нужно срочно исцелиться, – она по-прежнему говорила спокойно. – Я могу помочь.

– Спасибо, – на его лице появилась измученная улыбка, – но я и сам справлюсь.

– Серафима права. Ты слишком слаб сейчас. Да и, к тому же, использовать твою энергию сейчас небезопасно, – сказал Елеазар. Эрик кивнул. По его незаметному жесту броня стала менять свой вид, трансформируясь в уже знакомую мне одежду. В это время во мне тоже стало что-то меняться. Давление на рану будто ослабили.

Но, глянув на Эрика, я ужаснулась. Он расстегивал рубашку, и от любого нового соприкосновения ткани с кожей на белоснежной ткани проявлялись синие пятна. Но все царапины затмевал ужасный вид расквашенной левой ключицы. Вокруг пятна крови виднелся след от острых краев поломанной брони. А с самой раны стекала тонкая синяя струйка.

– Эрик, – неосознанно пролепетала я. Смотреть на это все было больно, но и не смотреть на него было нельзя. Какой-то инстинктивный страх заставлял думать, что стоит отвести взгляд – и брату может стать хуже.

Эрик, тем временем, ровно сел, опираясь руками о землю, и смиренно ждал. За действиями Серафимы он фактически не следил и смотрел исключительно на меня. Девушка водила руками по воздуху и направляла на царапины голубые лучи. Под их действием они затягивались, как от ластика в графическом редакторе.

Мне тоже становилось легче.

– Так… – с напряжением проговорила Серафима. Она приблизилась к Эрику и положила ладонь на сломанную ключицу. Для меня это прикосновение отдалось почти незаметно. Но вот в следующий миг это место будто обожгло.

– Потерпите. Это пройдет через пару секунд, – сказала девушка. Я была почти убеждена, что она обращается ко мне. Судя по спокойствию Эрика, который даже не дрогнул, такие ритуалы исцеления были для него делом обыденным. И только воздух предательски свистел от его дыхания.

– Тебе очень больно? – спросила я. Он улыбнулся.

– Нет, все хорошо, – соврал он. И грустно добавил: – Прости меня, если сможешь.

– За что? – удивилась я. Но в его глазах появилась какая-то горькая нотка.

– Ты еще слишком маленькая, чтобы испытать столько боли. Это все из-за меня, – голос Эрика дрогнул.

Я улыбнулась, надеясь, что его это успокоит.

– Мой брат – герой, – уверенно сказала я. – Я видела, как ты сражался. Ты защищал меня все время, с самого моего рождения. И… – меня настигло что-то странное. Я не могла объяснить это чувство. – Я хочу, чтобы ты знал, что ты самый лучший.

Лицо Эрика расплылось в усталой улыбке.

– Все, – сказала Серафима. Она убрала руку и отсела в сторону. – Теперь можно обниматься, – улыбнулась она. Эрик бросил на нее добрый взгляд.

– Спасибо, – сказал он. Эрик протянул ко мне руки. Он аккуратно поднял меня с травы и посадил к себе на коленки. Я обхватила его руками и уткнулась носом ему в плечо. По моему лицу гуляли прядки белоснежных волос.

– Малышка моя… – прошептал он. – Ничего. Все будет хорошо. Мы найдем решение.

– Завтра будет прощание, – сказал Эрик Серафиме. Его голос был серьезным.

– Что там случилось? – спросила Серафима. – Почему… так произошло?

– Их было слишком много. Как никогда. Ничего подобного я еще не видел.

– Алистер нарушает соглашение о балансе, – сказала девушка. Эрик покачал головой.

– Серафима, у меня такое чувство, что все не так просто. Сегодня он убил бы нас всех, если бы хотел. Он хотел чего-то другого. Он хотел напугать.

На несколько секунд воцарилась тишина.

– Тебе нужно тренировать Алису, – сказала Серафима. Брат неодобрительно вздохнул. – Нет, Эрик, так нельзя. Я понимаю, твое упрямство обосновано. Но ты должен научить Алису всему, что сможешь ей передать.

Эрик прижал меня крепче. У меня создавалось впечатление, что это его успокаивало.

– Эрик, Серафима права, – тихим голосом сказала я. – Мне же нужно научиться защищаться. Я же не дерево в заповеднике, которое все охраняют. Нужно хоть что-то самой уметь.

Эрик что-то хотел сказать, но я его опередила.

– …Разумеется, мы будем надеяться, что мне это не пригодится. Но на всякий случай стоит перестраховаться.

Я отстранилась от Эрика, чтобы посмотреть ему в глаза. Это действовало на него, и я это знала. И он это знал, поэтому улыбнулся.

– Ладно. Только вот вопрос в другом. С чего вы обе решили, что ты, Алиса, можешь пользоваться световой силой?

– А по-моему, это очевидно, – пожала плечами Серафима. – Ты ничего странного не заметил в царапинах Алисы?

Лицо Эрика вновь потускнело. А Серафима продолжила:

– Кровь была сиреневая. Она не красная, Эрик. В ней есть световой ген, хочешь ты этого или нет.

– Я не понимаю, как такое возможно, – сказал Эрик, изучающе вглядываясь в мои глаза.