Но именно сейчас, когда я пролистываю рабочий сайт, и вижу, какой спор она развела своей статьей, ясно осознаю — у нее есть «второе дно». Место, куда я еще не заглядывал, но которое теперь меня манит кладезем интересных мнений и теорий.

Что ж, у нас еще будет время поболтать обо всем. Только кровать в ее доме поменяю…

— Так, раз уж с насущным разобрались, переходим к заполнению следующего номера. Хотел обсудить обложку — чей отдел будет отвечать за рентабельность… — продолжает летучку главред, а я мысленно оцениваю его взглядом.

Доволен, чертяка. Я уже хорошо изучил нашего шефа, чтоб понимать — Настина работа не осталась незамеченной. Он крайне рад своему выбору в качестве руководителя такого спорного для нашего издания отдела, и вообще не ожидал такого интереса к ее колонке.

А это, черт дери, почему-то заставляет меня дико гордиться.

— Я возьмусь за обложку, — говорю сразу же, как Александр Дмитриевич замолкает, и вижу облегчение в глазах некоторых коллег, — мы с ребятами разработали крутой дизайн на основе последних научных разработок в биологии, так что макет готов прислать уже завтра. И «завлекаловки» краткие есть, так что…

— Ну и отлично, буду ждать завтра к обеду варианты. Далее…

— Я бы тоже хотела.

Что, блять?

Я отрываю взгляд от телефона, куда уже успел снова нырнуть после согласия шефа, и сам не понимаю, как впаиваюсь в Настю взглядом. Она встречает «удар» спокойно — лишь слегка дергает бровью, но не выдает никакого волнения.

— Анастасия Владимировна? — главред кашляет, пытаясь, как и я, понять что происходит.

— На счет обложки. У нас с командой тоже есть мысли и идеи, довольно смелые для нынешнего концепта, но…

— Насколько смелые? — перебиваю, и Настя хмуро открывает свой блокнот, который уже исписан наполовину.

— Вот, — она показывает разворот с кучей заголовков и текстов, выделенных разными ручками, отчего у меня натурально рябит в глазах, — а на обложку мы думали хоть один раз снять женщину. Желательно с ребенком на руках, и в каком-нибудь научном стиле. Это будет соответствовать тематике издания, но совершенно по-новому заиграет на полках киосков…

Тишина после ее слов такая, что можно разрезать ножом. Шеф чуть-чуть краснеет, не отрывая взгляда от пестреющего блокнота, а я просто тупо стараюсь не заржать.

Ну блять, ну зачем вот, а? Я же ее разнесу, даже не назвав половину аргументов.

— Анастасия, хочу напомнить, что у нас тут серьезные новости, научное чтиво. А ваша идея…

— Бредовая, — не выдерживаю этого соплежуйства, и меня несет дальше, на санях логики и здравого смысла, — ты вообще видела, что мы обычно лепим на главную? Там даже мужчины появляются крайне редко, обычно это просто абстракция, или соответствующая громким новостям картинка… А сейчас, да, давайте — женщину, ребенка, подгузники нахерачим…

Я понимаю, что перегибаю еще до того, как Настя решительно поднимается на ноги. Честно говоря, с самого начала знал, что не остановлюсь, если открою рот. И, возможно, нужно было просто дать главреду корректно объяснить все новенькой сотруднице, но блять…

Когда я умел сдерживаться?

Я смотрю на Настену, что сейчас отодвигает стул, и выходит к белой доске. Мне страшно оттого, насколько близко я знаю эту женщину — и сейчас боюсь, что она тупо не выдержит, и расклеиться.

Или, что еще хуже, ей станет из-за меня плохо.

Но, с другой стороны, мы же блять работаем вместе! И такие ситуации — сплошь и рядом. Так что, возможно, нам и стоит начать привыкать к ним…

— Я изначально сказала, что моя идея смелая, — чеканит Настена, беря маркер, и начиная рисовать какую-то таблицу, — но, возможно, вам стоит послушать. Пока у моего отдела было время, и мы готовились к запуску колонки, то анализировали наших читателей. Процентное соотношение показало, что среди наших постоянных покупателей сорок процентов женщин с детьми.

Она замолкает, указываю в подтверждающую ее слова таблицу, и наслаждаясь реакцией.

— Да-да, вы не ослышались. Сорок процентов. То, что женщина рожает — это еще не повод выпиливать ее из мира умных и состоятельных личностей. А то, насколько хорошо зашла наша статья, еще больше подтверждает — нашему журналу не хватает свежих взглядов и новых идей. Так что, давайте подумаем еще раз — почему бы нам не порвать шаблоны, и не поместить на обложку женщину с ребенком?

— Потому что мы растеряем остальных шестьдесят процентов! — рявкаю я, буквально кипя от злости.

— Ничем не подкрепленная теория, — отмахивается Настя, и блять, это последняя капля, — или кто-то действительно считает, что мужчина не станет покупать любимый журнал только потому, что на обложке — баба? Что за зашоренность в двадцать первом веке, друзья? Или все дело в ребенке? Может, я кого-то удивлю, но мужчины в нашей стране тоже имеют и воспитывают детей…

Она спокойно выдыхает, кладет маркер на место, и замирает у доски, ожидая реакции. Я молчу, сцепив зубы, и понимая — она меня выбесила.

И в любой момент я рвану так, что накричу и прогну девушку до слез.

— Кхм. А знаете, при таком раскладе… — Шеф чуть потирает лоб, разглядываю Настину таблицу, — думаю, ради эксперимента… Ведь, действительно, это может сыграть на пользу после шума от статьи… Анастасия, возьмитесь за обложку. Только без лишнего креатива — научные обоснования и серьезность на первом месте.

Настя счастливо кивает, а главред распускает летучку, ссылаясь на время. Все поспешно выходят — и только Листьев, кажется, решив окончательно меня добить, подходит к Настене и поздравляет ее с победой.

— Спасибо, — девушка слабо улыбается, и не смотрит на меня, хотя я сверлю ее взглядом, — у меня давно вертелись подобные мысли. Надеюсь, что все пройдет гладко.

Когда все выходят, я спокойно встаю, запирая дверь, и поворачиваясь к девушке. Она бледнеет — но все-таки встречает меня вскинутым подбородком, словно снова собирается биться.

— Максим.

— Что за хуйня?!

— Максим! — уже громче, но надрывнее зовет она меня из той агрессии, куда я по привычке провалился, — не надо, ладно? Я это сделала, не чтобы тебя уесть, а просто потому что вижу в этом смысл для всего журнала. Ты ведь понимаешь, да? Это работа. И нам надо учиться…

— Заткнись.

Я одной рукой разворачиваю ее к себе спиной, прижимая, и впиваясь губами в шею. Мне нельзя орать и заставлять ее плакать. Просто физически не хочу допускать подобного! Но как, блять, еще сбросить пар?!

— Ма-акс… Не надо… — слабо дрожит девушка в моих руках, но я лишь крепче прижимаюсь к ней бедрами, потираясь о восхитительную попку.

— Заткнись, Насть. Просто заткнись, — дышу ей в шею, и слегка погружаю в сладкую кожу зубы, ощущая, как ее тело просто трясется рядом с моим, — блять, ну что ж ты за женщина…