Не прикопаться. И даже сравнивать не нужно — понятно, кто из нас двоих выглядит лучше.

Я рядом после рабочего дня с немного шелушащимся от холода носом, без помады, и с собранной наспех шишкой, из которой уже повываливались кудрявые пряди. В простых джинсах, ботинках, свитере и куртке — и сейчас отчего-то ощущаю себя бомжом рядом с бывшей Максима.

Ох. Ладно, ничего — ни одной красотой богаты. Макс-то сейчас не с нею…

— Я хотела поговорить с тобой по поводу Максима, — произносит она так ожидаемо, что я даже расслабленно улыбаюсь такой банальной фразе.

Ну а о чем еще-то? Больше общего между нами и не могло быть.

— Вы расстались, — спокойно отвечаю, и делаю глоток еще горячего кофе, — я в курсе, что вы были вместе, и про то что спали тоже. Вряд ли ты сейчас меня чем-нибудь удивишь, Кира, потому что правду я знаю. А сочинять не советую — я верю Максиму, а не другим.

Оценивающий взгляд с одной приподнятой бровью — и Кира бросает напускные улыбки, готовясь говорить серьезно.

— Все правда. Только вот мы не расставались — потому что не встречались, Настенька. У нас был секс, и тут сочинять мне нечего, и стыдиться тоже. Да, когда Максим решил начать встречаться с тобой, то прервал это между нами. Но я пришла именно поэтому — предупредить, что это ненадолго.

— Что ты имеешь в виду?

Признаться, это не совсем то, к чему я была готова. Мне казалось, сейчас польются обвинения, вопли что я ему не пара и что Кира во много раз лучше меня, но… Она просто улыбается чуть грустно, и говорит с искренней жалостью в голосе.

— Видимо, ты еще слишком плохо знаешь нашего Макса, — меня коробит внутри от «нашего», но я молчу, позволяя ей продолжить, — он не создан для «нормальных» отношений, Настен. То есть, в его голове нормально — это другое, нежели у большинства людей вокруг. Сейчас он с тобой — хочет только тебя, думает, что влюблен, возможно, даже тебе говорит, что хочет отношений — но это все ненадолго, поверь мне. Максимум — год, а потом опять по новой, с девизом «в этом нет ничего плохого, это так и есть».

Она улыбается, а я поднимаюсь с места, хмуро пиная ботинком прилипшие листья. Конец осени и ноябрь отвратительны, и сейчас я ощущаю это сильнее всего.

— Не знаю, о чем ты, — медленно произношу, как мантру повторяя про себя не брать чушь обидевшейся женщины в голову, — но у нас с Максимом все хорошо. Если у тебя есть к нему вопросы — он скоро будет здесь, и вы сможете поговорить. А через меня действовать не надо, потому что наши отношения я буду строить без советов посторонних. Я понятно объясняю?

Кира спокойно поднимается следом, и облизывает персиковые губы, улыбаясь еще более жалостливо, чем вначале. Перекидывает за плечо объемную модную сумку, и проходится взглядом по моему рюкзаку.

— Мне нечего с тобой делить, Настя. Абсолютно. Просто потому, что этот мужчина никогда не будет принадлежать только одной. Просто будет очень жаль, если ты поймешь это, когда будет еще больнее.

— Ты не спешишь, Кира? Мне кажется, тебе давно пора.

Она замолкает, снова улыбаясь чему-то, и разворачивается туда, откуда так внезапно появилась. Делает два быстрых шага, а затем замирает, и оборачивается ко мне.

— Просто спроси его, как он относится к изменам, — будто решая про себя что-то, выдыхает она, — раз не веришь мне и остальным вокруг… Спроси у Максима. И он сам тебе расскажет все, что нужно.

Бросив все это, она уже немедля покидает площадку перед редакцией, и быстро скрывается из виду. Я смотрю вслед хрупкой фигуре с прямой спиной и уверенной походкой — и думаю.

Думаю. Думаю. Думаю…

Меня выдергивает из размышлений автомобильный сигнал с парковки, и я резко поворачиваюсь, увидев машину Максима. Глубоко вздыхаю, прогоняя странные мысли, и спешу в теплый салон.

А еще сильнее — в теплые, крепкие объятия.

— Привет, — смущенно забираюсь на переднее сиденье, и пристегиваю ремень, — ты быстро доехал.

Макс чуть-чуть приподнимает брови, и трогается с места, не тратя впустую время.

— Вообще-то, нет. Мне пришлось задержаться — но, надеюсь, причина тебя порадует.

— М-м?

Я с любопытством поглядываю на его профиль, но мужчина лишь хитро прищуривается, и молча ведет машину. Мне нравится, как свет фонарей ложится на его лицо в темноте — делая его еще более мужественным и притягательным. Хотя, кажется, для меня он итак самый притягательный на свете.

— Я соскучилась, — шепчу, потому что остро нуждаюсь услышать что-то теплое в ответ.

Особенно после встречи с его бывшей, докладывать о которой я не собираюсь. Зачем, если все ее слова — пустота и глупость для меня? Я знала, что подобное может случиться, и изначально решила не слушать обиженную женщину, а строить отношения на доверии, а не на сплетнях.

Максим делает также по отношению ко мне. И наш шанс на нормальное будущее заслуживает бережного обращение.

Но нормальное — это… Какое?

— Прошло всего несколько часов, — слышу в ответ от Макса, и понуро опускаю голову, отмечая, что мы почти приехали, и уже паркуемся рядом с моим домом, — но блять, я тоже.

Мой удивленно вскинутый взгляд не успевает ничего уловить — Максим отстегивает ремень, и быстро впечатывается в мои губы, лаская сразу весь рот, и проникая глубоко языком. Из меня словно вышибают весь дух — и я растекаюсь по сиденью, закидывая руки на широкие плечи.

— Так-то лучше, — мурчит он в мой рот, сжимая меня в объятиях, а затем резко хмурится, — когда ты последний раз ела?

— В обед, — отвечаю, пытаясь совладать с бешено колотящимся сердцем, и тут же быстро продолжаю, — поесть времени не было. Но я жутко голодная — кажется, в холодильнике оставалась запеканка…

Он смеется, целуя меня в лоб, и отстегивая мой ремень сам.

— Совсем зашугал тебя своими загонами, — качает головой Максим, и ласково касается щеки, — идем, накормим тебя и Машу, и будем пробовать подарок.

Подарок?

Я выхожу из машины вслед за Максом, который больше ничего не говорит по этому поводу, и захожу в дом. Тут же мне навстречу вылетает Маруся, обнимая крепко-крепко сперва меня, а затем и мужчину.

— Ты долго был, — обвиняюще тыкает она ему в грудь пальцем, и я снова поднимаю брови.

Долго? Она его видела, как и меня последний раз — утром.

— Обещал забрать маму быстро-быстро, — чуть коверкая, все еще выговаривает Маруся, и я снимаю дочь с рук Максима.

— Так, давай кушать, совсем заболтала гостя. И попрощайся с тетей Ксюшей — она уже оделась.

Я посылаю Максиму красноречивый взгляд, расплачиваюсь с хитро улыбающейся Ксенией, и иду на кухню, где уже без меня эти двое сооружают ужин.

Что тут происходило, пока я работала? И отчего Макс с Машей сейчас похожи на двух шпионов — шепчутся и постоянно смотрят на меня с усмешкой?