Трей!

Возмущенный взгляд чешуйчатого не смутил.

— Анабель… — ослепительно улыбаясь начал он, но продолжить не успел.

Неожиданно щиколотку обожгло ледяным холодом. Холод стрелой пронзил тело до плеча, а потом до ладони.

И между перчаткой с мягкой опушкой и рукавом на открытом участке кожи сверкнуло серебристое пятно. Которое мало того, что подозрительно двигалось как жидкая клякса, так еще и узором напоминала чешуйки.

Мы с драконом изумленно уставились на мою руку.

Трей другой рукой без спроса поднял выше рукав, оголяя кожу. Но я даже не возмутилась его нескромным жестом. Потрясенно смотрела на то, что у меня было на коже.

Из моей руки, той самой, что удерживал дракон, появилась серебристая воронка. Мы удивленно посмотрели на нее. И из нее вылезла маленькая головка миниатюрного серебряного дракончика.

Аккуратный носик, большие умненькие глазки, волнистый сверкающий алмазами гребешок и матово-серебристые чешуйки. Головка дракончика напоминала не реальных представителей, один из которых застыл соляным столбом рядом, а искусную ювелирную работу.

Головка встряхнулось и деловито осмотрелась. Поглядела на изумленно смотрящую меня, заинтересовано замершего Трея… И возмущенно зашипела на последнего!

Тот медленно приподнял бровь.

— Какой грозный, — протянул он.

Не только я уловила насмешку в голосе мужчины. Дракончик тоже понял, что его всерьёз не воспринимают. Обиделся и дыхнул серебристым огнем… который не долетел до застегнутого на бронзовые пуговицы мундира мужчины.

— Мда, — выдал Трей.

И это стало его ошибкой. Дракончик совсем обиделся. Нырнул обратно в серебристую лужу-воронку и…

— Какого Вечного льда?! — яростно рыкнул до боли знакомый голос.

Мы с Треем ошарашенно смотрели на рухнувшего из воздуха в сугроб рядом с нами ледяного. Босиком, в одной расстегнутой рубашке и домашних штанах, с мокрыми волосами, вода на которых почему-то не замерзала, а быстро испарялась. Ледяной, ругаясь поднялся, заметил нас и осекся, хмуро смерив взглядом почему-то меня. И…

Почему-то спросил у своего друга!

— А она тут что делает?

У меня на мгновение дар речи пропал. Зато потом…

— А вы?!

Меня проигнорировали и огляделись. И тут из лужицы вылезла довольная серебристая мордочка…

— Гольдж?! — ледяной потрясенно уставился на дракончика, который приветливо ему махнул.

— Вы его знаете? — быстро ухватилась я, сориентировавшись.

На меня хмуро посмотрели.

— Да. Это мой дух-хранитель семьи, — потрясающее. И потом еще более невероятное: — Вы его украли?

Возмутились двое.

Я и дракончик.

У меня просто челюсть к снегу устремилась от наглости и бестактности некоторых. А дракончик вылез из своей лужи и начал что-то шипеть, объяснять, активно жестикулируя.

Лично я не поняла ничего, а вот ледяной…

— Ясно. Это ты, паразит, меня сюда выдернул, — констатировал Ириар, прищурившись. — И зачем?

Дракончик объяснил.

Понял только ледяной, так как он крайне недовольно ответил, взглянув на меня таким взглядом, что я невольно шарахнулась назад:

— Это, — выразительный кивок на меня. И с нажимом. — Не наша леди.

Кажется, хотели сказать другое слово, но почему-то использовали нейтральное «леди».

Недовольное шипение.

— И не моя, — отрезали.

Кажется, маленького что-то не устроило, так как тот едва ли не истерику устроил. Только на ледяного это не подействовало.

— Брысь домой.

Серебристый дракончик оглядел его мрачно и, прыгнув, нырнул в меня. Я только охнуть и успела. Схватилась за грудь, где исчез серебристый чешуйчатый.

Дальше началось нечто странное и малообъяснимое.

Я схватилась за пуговицы, начав дергано их расстегивать. Поняла, что делаю. Смутилась. Опустила взгляд на свои руки, все еще сжимающие пуговицы, и… потрясенно застыла.

С присутствием, внезапным и нежеланным, драконов в моей жизни я смирилась. Даже привыкла. Они оказались не такими, каких я себе их представляла. Но это не значило, что я согласна сама становиться драконом!

Я с ужасом смотрела на свои руки, вокруг которых воздух замерцал, как вода под пронзительными лучами солнца. Мерцание усилилось, окутывая, как перчатка, и вокруг рук появились когтистые, чешуйчатые лапы, явно драконьи. Сначала едва заметные. Потом все более четкие. Сквозь них были видны мои собственные руки. Но призрачные, серо-бледно-голубые лапы увеличивались, становясь все детальнее и детальнее.

Мне поплохело.

Я подняла ошарашенные глаза на драконов. Трей стоял бледный, его глаза полыхнули золотом, а кулаки были так стиснуты, что я на миг испугалась, что он повредит себе. А потом поймала взгляд Ириара…

Ледяной кинулся ко мне. Полы белоснежной рубашки разлетелись в стороны, демонстрируя отличную фигуру мужчины.

Потом что-то взревело над головой. Но… как-то странно. Словно рев раздавался у меня в голове.

Ириар резко замер, будто что-то его ударило. Зеленые глаза полыхали. А на висках блеснули серебром чешуйки.

Я перевела взгляд на свои руки. И мне стало хуже.

Призрачное видение не исчезло. Но она… развернулось. Словно дракон был вокруг меня. И он двигался. Как-то тяжело и неуклюже.

А потом…

«Слушай мой голос. Ты слышишь меня?», — от глухого, больше напоминающий шелест опавшей осенью листвы голос вдоль спины протянулась ледяная нить, холод от которой заполнил все тело.

Меня кто-то резко схватил. Прохладное прикосновение обожгло. Вскинула голову. Ириар что-то кричал. А потом… наступила темнота.

Темно… Холодно… Пахнет сырой землей и почему-то пеплом…

Страшно…

Как же страшно…

Маленькие ладошки упираются в покрытую инеем дверь. Она большая, тяжелая, обитая железом, на котором, как капли крови, разбросаны рыжие пятна.

Девочка толкает дверь изо всех сил. Но безуспешно. Заперто.

Темное помещение резко заполняет дикий вой. Кожу покрывают мурашки не от пронизывающего холодного ветра, а от ужаса.

Девочка всхлипывает. По чумазому лицу бегут обжигающие слезы.

За спиной послышалось приглушенное шипение…

-Не могу больше… Не могу… Хочу домой! Я хочу к маме! К папе! — выкрикивает она.

-Ани, не плачь. Пожалуйста, не плачь. Я сейчас… сейчас… У меня получится… — бормотал мальчик, тоже перепуганный, чумазый, но отчаянно старающийся не показать страх подруге.