- Я вообще военных не люблю, - снова заговорила Руська. – Иногда кажется, что хуже ментов и военных на земле никого нет. Тот же дядя Паша

– вполне себе на людоеда тянет. Лет двадцать назад тащил все, что плохо лежит, с армейских складов.

- Вообще всех из-за одного дяди Паши?

- Я выросла в семье эмвэдэшника. У нас кого только дома не бывало. Папа до сих пор простить не может, что я на юрфак не пошла. Но знаешь, пошла бы – было бы по накатанной, как у всех. Какая-нибудь вошь при министерстве держала бы мне место.

Егор глянул на Руслану и промолчал. У каждого своя правда. У нее, у него, у Ольги. Воспоминание гулко ударило в голове. Не ему, явившемуся на порог ничего не подозревающей девчонки злым и нетрезвым, поучать

Росомаху-максималистку.

Он некоторое время смотрел в окно на унылый пейзаж, что-то негромко бормотало в магнитоле. И неожиданно выдал:

- А ты парня определенно впечатлила. Он тебе только номер написал или еще и телефон оставил?

На одно мгновение она отвлеклась от дороги затем, чтобы повернуть к нему лицо. Взгляд ее был быстрым и пристальным. Хватким, цепким. Но мимолетным. Она снова уставилась на трассу перед собой и коротко рассмеялась:

- Увы, только номер машины! – Руслана вынула из кармана блокнотный лист и продемонстрировала его Егору. – Наверное, ждет, когда мы ему журнал пришлем. А то мало ли, вдруг обманули.

- Придется тебе написать. Более того, тебе придется отдать статью в мой журнал. А мне придется подогнать ее под наш формат.

- Черт! Это ж полная жопа будет!

- Боишься?

- С чувством самосохранения у меня большие проблемы. Я ничего не боюсь.

Лукин усмехнулся и промолчал. Он думал о том, что скоро будет дома, и чувствовал огромную усталость от своего недособлазения. Ему казалось, что они едут уже много часов, а дорога никак не закончится. И среди всех странных, рваных раздумий о собственных неверных решениях и ошибочных поступках, слабо мелькало осознание, что он был бы не прочь продолжить их приключение. Куда-то ехать, что-то выискивать, слушать про пса–пенсионера погранвойск. Егор понимал, в чем привлекательность таких движений – он никогда не занимался ничем подобным. Всего лишь острота новизны, возможность почувствовать себя в другом костюме. Но это чужой костюм, и на самом деле ему никогда не нравился этот стиль одежды.

«Вернешься к работе, и желание участвовать в сенсациях от Росохай развеется за ненадобностью», - сочинил витиеватое заклинание Лукин, когда они въезжали в город. А вслух сказал:

- Можешь высадить меня где-нибудь по дороге.

- На войне своих не бросаем, - отмахнулась Росомаха. – Довезу до дома.

- Возвращаться будет долго.

- Лукин! Дай поджентельменствовать! Куда везти?

Он кивнул и назвал адрес.

Добрались быстро – даже с учетом пробок. Руслана казалась немного притихшей. Либо просто уставшей. Впрочем, что удивительного? Ранний подъем, несколько часов пути. И даже почти что смена климатического пояса – в Киеве было тепло и душно, неизвестно, где в тот день оказалось южнее. Свой странно сомкнутый рот Росомаха разомкнула только когда въехала во двор высотки, где жил Егор.

- Подъезд какой? – негромко спросила она.

- Второй, - он махнул рукой в нужную сторону.

На этот взмах Росохай отозвалась кивком и проехала еще несколько метров. Потом заглушила мотор, быстро глянула на своего попутчика. И в это мгновение напряженность в салоне стала почти осязаемой – и исходила от нее.

- Спасибо тебе, - вдруг проговорила Руслана.

- Да не за что, - легко отозвался Егор и открыл дверцу машины. –

Обращайся.

- Ловлю на слове. Пока?

- Пока!

А потом случилось то, чего не ожидал ни один из них. И едва ли хотели оба.

Руслана моргнула – всего раз, но этого хватило, чтобы скрыть ошалевший взгляд, перегнулась к нему и дотянулась губами до его губ. На мгновение опалила частым дыханием. И поцеловала – быстро, резко, упрямо – будто боялась навязать и навязывала одновременно. Неуклюже и странно.

В следующую секунду она уже сидела в своем кресле, вцепившись в руль так, что костяшки пальцев побелели. А Егор, сочтя за лучшее не вдаваться в тонкости произошедшего прямо сейчас, в недоумении вышел из машины и, не оглядываясь, скрылся в своем подъезде.

Росомаха: вопрос шкурного характера.

Тоха: ???

Росомаха: вот допустим…

Тоха: чью шкуру делим?

Росомаха: пока ничью. Пока только допускаем.

Тоха: Млять. У меня проект намечается. Три месяца съемок на Аляске.

Медведи там, волки всякие… Шкуры!

Росомаха: Ты заткнешься? Я третий раз пытаюсь задать вопрос!

Тоха: Молчу, молчу.. Че там?

Росомаха: допустим(!!!)

Росомаха: Есть девушка, с которой ты знаком краткий промежуток времени.

И общение какое-то непонятное, дебильное. И вообще… по большому счету она тебе похер. Но так вышло, что общаетесь.

Росомаха: И скорее всего, она не в твоем вкусе.

Росомаха: У тебя вообще все другое, не такое, как у нее.

Росомаха: Ну, в смысле… допустим ты – это ты, а она твоя фанатка.

Росомаха: хотя нет, не фанатка… короче! Дура она какая-то!

Тоха: Заканчивай предысторию. Вопрос в чем?

Росомаха: ща

Росомаха: в общем, не имея к тому почти никаких предпосылок, кроме надуманных ее тупой головой, она тебя поцеловала.

Росомаха: твоя реакция?

Тоха: с кем ты там уже целовалась?

Росомаха: да я про гипотетическую девушку говорю, дебил!!!

Тоха: уууууу

Тоха: а я уж обрадовался. Руська мужика завела!

Росомаха: ха! нас на пушку не возьмешь, не на тех напали!

Росомаха: я жду ответ. Твоя реакция?

Тоха: это зависит от того, как я к ней отношусь. Если нравится – реакция будет весьма… хмм… ощутима.

Росомаха: пошляк!

Тоха: правда жизни

Росомаха: а если она тебе и правда похер?

Тоха: постараюсь улизнуть как можно дальше и как можно быстрее. Тебе зачем это все?

Росомаха: сюжет обдумываю

Тоха: ????