– Да мне плевать, кто ты! – на Андрея вдруг что-то нашло, и он решил не сдаваться. Услышав его слова, зал замер – первые ряды заслуженных профессоров окаменели, зато на лицах врачей с задних парт начали появляться улыбки. – Ты что ли будешь с пациентами возиться за тридцать тысяч рублей? Вали в свою ментовку и не отвлекай уважаемых людей от дела!

– И почему мы должны слушать этого дилетанта? – Андрей отвернулся от остолбеневшего Симоновича и теперь обращался к залу, – он кто, вообще? Может, у него степень есть или стаж? Почему он отрывает нас от выполнения прямого врачебного долга?

Ответа он получить не успел. Неизвестно, что нашло на Антона Семеновича (вероятно, узнать о себе правду оказалось выше его сил), но он взревел, ка к нильский крокодил во время брачного периода, громко всхрапнул, выставил руки вперед и вцепился Андрею в горло, прилагая максимум усилий, чтобы придушить последнего.

У Андрея всё закружилось перед глазами, потом зрение померкло, и, кажется, он потерял сознание. Ненадолго.

– Голубчик! Голубчик! – кто-то тряс его за плечо. – Просыпайся! Ау, пора вставать!

Андрей открыл глаза. Над ним склонилось несколько маститых профессоров – в том числе и двое заместителей главврача. – Ну, слава богу, очнулся! Молодец!

Один из заместителей (его звали Аресьев Той Людвигович) улыбался, показывая все тридцать два отбеленных зуба одновременно. – Спасибо тебе, Андрей! Спас всех нас! Пока ты здесь валялся без чувств (всего-то каких-то пятнадцать минут), мы состряпали коллективное письмо на имя министра и подписались под ним – что Симонович в приступе неконтролируемого психоза напал на тебя и пытался ототеллить! Так что, считай, избавились мы наконец-то от этого паскудника, избавились!

– Правда? – Андрей выглядел немного ошеломленным, – значит, меня увольнять с волчьим билетом не собираются?

– Да что ты такое говоришь? – Аресьев замахал руками, словно ветряная мельница, – да мы тебе премию дадим, ведь ты вызволил весь коллектив! И Бендер уже знает – и даже уже определился с суммой. По секрету, для него лишний соглядатай из министерства, как кость в горле, и как собака на сене. А тебе повезло, кроме денег еще и приобрел уважение – а это дорогого стоит! Ну, вставай, вставай!

Аресьев протянул руку, Андрей ухватился за нее – помощь оказалась нелишней! Что-что, а душить Симонович навострился умело – Андрей до сих пор чувствовал его палец на яремной вене.

– До свадьбы заживет! – рассеянно подумал он, отряхивая грязь с халата, – время час, пора и пообедать!

– Да, жрать охота! – Андрей скинул халат и надел куртку, – куда бы пойти: в столовую-мясокомбинат или просто купить в магазине банку сметаны и «Доширак» и пообедать с комфортом? В столовку идти – денег нет, там хоть и кормят протухшими костями, но все равно, двести рублей вынь да положь! Всё – решено! В ближайший магазин – батон 9-90, пара «Дошираков» – 80 рублей, сметана «Домик в деревне» – 65, итого где-то сто пятьдесят! Еще куплю за пятнадцать рублей кроссворды с гороскопом – на два дня хватит!

Андрей миновал проходную, боком просочился через заклинившую больничную калитку для персонала и повернул налево в ближайший магазин «Восьмерочка».

– «Восьмерочка» вас кормит и поит, и укладывает спать прямо в кровать! – Андрей быстро двигался вдоль рядов, высматривая лапшу. На привычном месте ее не оказалось, так что он совершил круг почета и обнаружил ее в самом дальнем углу – между перцем и макаронами.

– Срочно нужно вычислить менеджера и накапать ему, что его тупые мерчандайзеры губят все дело – засунуть такой ходовой товар так далеко! Потерял пять драгоценных минут, и кто мне возместит?

Андрей подошел к кассе и уткнулся в огромную очередь – человек двадцать с телегами, корзинами и гружеными провизией авоськами. – Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – от неожиданности он присвистнул и неуверенно вытянул шею – вдруг есть еще одна функционирующая касса, которую он не заметил?

Мимо! Зато со стены на него смотрел внушительных размеров плакат, на котором была нарисована улыбающаяся морда, и написано: «Если перед Вами очередь в пять человек, а вторая, третья, четвертая касса не работают, позвоните по номеру +7 496 666 66 66, и вам обязательно ответят!»

– Ага! Пришло время правительственной связи! – Андрей быстро выхватил телефон и набрал заветные цифры. На том конце раздались длинные гудки, потом глухой голос ответил:

– Служба обслуживания клиентов! Жалуйтесь!

– Алло! – Андрей усилил тембр, и на него немедленно обратили внимание все присутствующие, – звоню сообщить, что стою в очереди, кассы не работают, передо мной сто человек, и, боюсь, не выдержу, съем батон со сметаной прямо на месте!

– Адрес! – эмоциональный порыв Андрея, кажется, не вызвал никакого отклика со стороны его собеседника.

– В смысле, адрес?

– В смысле, в смысле! Молодой человек, не кажитесь тупее, чем Вы есть на самом деле! Адрес магазина!

– Ул. 8-го Марта, дом 56! – услужливо подсказала Андрею стоявшая рядом сухонькая старушка с полной сумкой китайских груш. Сумка лежала у нее между ног – когда приходило время двигаться очереди, старушка с кряхтением приподнимала груши и переставляла их на полметра вперед. – Правильно, сынок! Пожалуйся на них, совсем стыд и совесть потеряли!

– Слышал, 8-го Марта, 56! Так, когда заработают кассы? – Андрею очень хотелось покрыть матом работника службы обслуживания, но в этот раз он сдержался – из памяти еще не стерлись воспоминания, вызванные эпической перепалкой и последующей битвой с Симоновичем.

– Высылаем бригаду, спасибо за информацию! Ожидайте в течение часа! – и собеседник отключился.

– Ну и? – бабуля с грушами выжидательно уставилась на Андрея, – сейчас откроют?

– Шиш с маслом! – на Андрея было страшно смотреть, – да, мать, шиш нам обоим с маслом! Да и черт с ними, обойдусь без их магазина! – Андрей свалил продукты возле кассы, с ненавистью взглянул на сонную нерусскую кассиршу и побрел к выходу. – Стрельну до завтра хлеба у Перельмана, он парень добрый, не откажет!

* * *

– Гриша! – Андрей вломился в апартаменты санитаров (АС) и неожиданно нос к носу столкнулся с Прокопом. От неожиданности он вздрогнул и даже чуть-чуть подался назад – этот экземпляр мог навести страху на кого угодно.

Представьте себе желтый тифозный блин, на котором из-под кустистых бровей выглядывают свинячьи глазки, и кривой рот, постоянно шепчущий надрывные самопальные матерные стишки, известные только ему. Затем туловище ниже блина облачите в запятнанный чем-то отдаленно похожим на кровь вперемешку с мочой халат, вложите ему в руки пилу для трепанации черепа, и на все это наденьте колпак с тевтонским крестом (именно с такими крестами на щитах рыцари неслись по льду Чудского озера, выстроившись свиньей и разинув в истошном крике рты, чтобы спустя пару минут быть потопленными вместе с конями). Представили? Так вот, Прокоп – еще страшнее.