щемящей пустоте, что грызла меня сейчас.

Я больше не мог ненавидеть Сашу. Прекратить желать ее себе совсем теперь не получалось.

Примерно такие мысли я и гонял в голове, пока мы с Сашей почти не разговаривали. В этот вечер трахать себе мозги я мог беспрепятственно, потому что Саша уснула с Даном, видимо. Она не пришла поработать в гостиную. Я грустил и собирался заняться привычным грязным делом в ванной.

Мои дерзкие планы нарушила Саша. Она выбежала из спальни с Даном на руках. Парень хныкал. Я офигел и собирался отчитать его мать за…

Но придумать причину не успел, потому что Дан закашлял сильно и страшно.

– Марат, он кашляет, – проговорила Саша со слезами в голосе. – Я знаю, что так бывает. Температуры нет, но он почти задыхается иногда. Что делать? Я паникую или надо скорую вызывать? Они вообще приедут, если мы тут не прописаны? Я никогда не вызывала. Что делать? Какой вообще номер скорой?

Она оттараторила эту речь, и Дан снова закашлял, пугая и меня до одури. Шумное дыхание и лающий кашель… Мозги моментально вспомнили, как работать в критической ситуации.

– Похоже на ложный круп, – выпалил я, как прожжённый диагност.

Саша открыла рот от удивления – так быстро я сообразил. Сам удивился, старые привычки никуда не делись. Прокуратура научила.

– С чего ты взял? – привычно недоверчиво отнеслась Саша к моим словам.

– У меня такое было. Лет в пять, что ли…

Саша вздрогнула.

– Мне брат рассказывал. Он уже взрослый был. Очень похоже. Дай мне его.

Удивительно, но Саша не сопротивлялась, когда я забирал у нее сонного Даниса.

– Принеси, пожалуйста, одеяло.

– Зачем?

– Просто принеси!

Я старался не повышать голос, но все равно получилось громко. Слава богу, Саше это помогло действовать скорее, а не вызвало очередной приступ возмущения.

Она сбегала в спальню и вернулась с одеялом. Я закутал Дана и пошел к балкону.

– Нужен свежий воздух. Это облегчит дыхание. Открой окна.

Саша снова повиновалась, распахнула рамы впуская прохладный воздух. Дан почти сразу стал дышать лучше, затих у меня в руках, кажется, задремал.

– Это ведь не выход, – зашептала Саша. – Нужен врач.

– Конечно. Тащи мой телефон.

Я присел с Даном на диванчик. Он снова кашлял, но больше не хныкал и не просыпался. Саша вернулась с моим телефоном. Я приложил палец к экрану, открыл справочник.

– Тебе неудобно, – шепотом заметила Саша. – Давай я с ним посижу.

Мне и правда было не с руки одновременно держать Дана и тыкать в мобильный. Отпускать парня не хотелось, но я должен был найти нам врача. Аккуратно переложив его на руки Саше, я укутал их обоих. Дану поправил одеяло, а Саше накинул на плечи плед. Не хватало еще ее заморозить.

– Тетя Надя Довлатова, – проговорил я в телефон, выходя с балкона.

Поиск быстро выдал мне номер Димкиной маман. Я сразу набрал ее.

– Теть Надь, привет. Марат Казаев беспокоит. Прости, что среди ночи.

– Мог бы не представляться, Марат. Твой бас я узнаю и под утро. Извиняться тоже не надо. Что случилось?

Маман Войны – железная леди-педиатр. Она всю жизнь совмещала безграничный альтруизм и стальную волю. Этим пользовались многие. Даже моя мать, которая умела паниковать среди ночи и часто практиковала это со мной. Именно тетя Надя лечила мой круп в те далекие пять лет. Уже тогда Надежда Довлатова считалась лучшим детским врачом в городе. Это потом она превратилась в маму моего одноклассника и лучшего друга.

– У нас гостит девушка с ребенком… – начал я заходить издалека.

Тетя Надя нетерпеливо выдохнула.

– Короче, Марат.

– У парня кашель, лающий, похоже на ложный круп. Как у меня был. Но я не уверен. Скорая сто лет будет ехать…

– Все верно. Небулайзер есть?

– Эээ… что это?

– Поняла, захвачу. Ребёнку нужен прохладный свежий воздух и вертикальное положение.

– Он уже на балконе.

– Отлично. Адрес говори.

Я назвал нашу улицу и дом, упомянул, что ворота на автомате.

– Буду минут через пятнадцать. Не паникуйте. Если дело дрянь, то сами уедем в больницу. Это все равно быстрее скорой, – пообещала тетя Надя и повесила трубку.

Я вернулся на балкон. Саша вцепилась в меня взглядом. Она с трудом держалась.

– Он опять кашлял, Марат. Так страшно. Ты вызвал скорую?

– Нет, но приедет крутой врач. Я ее с детства знаю. Она поможет. Дану нельзя лежать. Я его поношу.

Саша обреченно наблюдала, как я забираю и поднимаю Даниса. Он снова закашлял. То ли спал, то ли дремал, но сразу положил мне голову на плечо так доверчиво. У меня самого глаза защипало. Хоть бы Довлатовская матерь нас вылечила. Она почти богиня. Ну… так мне казалось в детстве. Да и не только мне. Родители ее очень уважали. Пожалуй, все родители в нашем городе.

– Он тяжелый, – пролепетала Саша, кутаясь в плед.

– Нормальный,– успокоил я ее. – Зря я, что ли, качался?

– Не зря. Жаль, что пригодилось.

Саша всхлипнула, и я поспешил отправить ее.

– Иди внутрь, не хватало еще тебя лечить.

На удивление Саша послушалась, но я рано радовался. Она вернулась в куртке и с еще одним одеялом, накинула мне на плечи и села в угол, чтобы смотреть на нас. Я не стал больше ей ничего советовать. Бесполезно. Папа часто рассказывал, что в детстве я болел всяким, и мама сходила с ума даже от соплей. Возможно, все мамы такие – немного сумасшедшие.

– Может, все-таки скорую? – спросила Саша минут через десять.

Дан за это время покашлял один раз и не так страшно, как в доме. Я старался мыслить разумно за нас обоих.

– Ему лучше, Саш. Давай дождемся доктора.

Словно поддерживая со мной незримую связь, тетя Надя прислала сообщение.

Буду у вас через пять минут. Забрала небулайзер свободный.

Я отправил ей большой палец вверх и показал Саше смску. Она молча покивала, соглашаясь дождаться, но уговаривала себя еле слышно.

– Да, скорая едет сто лет. Лучше дождаться. Хороший врач, все скажет. А там и не знаешь, кто попадется. Надо подождать. Еще немного.

Я носил спящего Дана, пока Саша читала себе под нос эти мантры. Казалось, что прошла вечность до звонка тети Нади. Я вернулся в дом, оставив открытым балкон, передал Саше на руки пацана. Маман Довлатова вошла в квартиру, поставила на пол коробку, на нее сумку, разулась, быстро обняла меня и пошла искать ванную.

– Сколько лет ребенку? – спрашивала она на ходу.

– Года нет.

– Ох, совсем кроха. Ты сам как?

– Получше, чем мелкий.

Тетя Надя хмыкнула.

– Да