— Мы решили искать его жену как положено. Я копалась вее компьютере и слушала ту музыку, которую слушала она. А когда сняла наушникии пошла в комнату, где сидел шеф, оказалось, что он мертв.

— И ты?..

— И я убежала с места преступления. — Глаша хмуроразглядывала узоры на ковре. — И еще на кладбище… Нас было там шестьчеловек, не считая козла. Мы попрощались с комендантом, и он был еще жив. Мыдошли до калитки, и тут я вспомнила, что не отдала ему деньги, возвратиласьназад, а он был уже мертв. Лежал в траве с веревкой на шее.

— И ты?..

— И я снова убежала с места преступления. И никомуничего не сказала, даже Лиде.

— А какие у тебя есть версии? — спросилСтрельников.

— Никаких, — призналась Глаша.

— То есть ты даже не догадываешься, кто сидел в техсиних «Жигулях»?

— Наверное, это был убийца! — шепотом ответилаона. — Но зачем-то я потребовалась ему живой.

— Н-да, — пробормотал Стрельников. — И всеравно: я бы на твоем месте пошел куда следует.

— Куда следует? Да я милиционеров боюсь больше, чемубийцы! — закричала Глаша. — Это только в кино они там разбираются,кто виноват, а кто нет. А в жизни просто ищут, на кого бы повеситьпреступление, чтобы перед начальством отчитаться. Раскрыли, мол, в сжатыесроки!

— Кстати, ты ничего не сказала про того типа спляжа, — неожиданно вспомнил Стрельников.

— Ты имеешь в виду Дукельского? Дал же бог фамилию…

— Ну да. Какую роль он играет во всем этом деле?

— Да никакой. Если не считать того, что именно из-заэтой скотины я теперь по уши в дерьме. Мой шеф сказал, что уладит дело, если япомогу ему найти жену.

— Что за дикие фантазии? Почему именно ты?

— Не знаю! — огрызнулась Глаша. — Сначала яподумала, что шеф убил свою жену и хочет замести следы, чтобы никто уже неподкопался. И меня попросил пуститься на поиски для того, чтобы проверить, какон с этим делом справился.

— Логично, — пробормотал Стрельников.

— Но потом шефа убили, а я выяснила точно, что Сусаннажива.

— Сусанна?

— Так зовут жену шефа. Он называл ее Сузи. А любовникзовет Санечкой. Видишь, какая разница!

— Хочешь сказать, что любовник лучше мужа?

— Конечно! Муж — это человек, которому известны всетвои недостатки. Любовник же знает только твои лучшие стороны. Поэтому любовникготов ради тебя на все по зову сердца, а муж только по закону.

— Поэтому ты так и не вышла замуж?

— Я была замужем, — пожала плечами Глаша. —Просто мы были не расписаны.

— Непрочные отношения, — покачал головойСтрельников. — Сколько они продолжались?

— Десять лет.

— Десять? — недоверчиво переспросил он. — Ичто же случилось?

— Да что со всеми! Надоели друг другу до безумия.

— Вы что, ругались?

— Конечно, ругались. Зато с каким удовольствиемразошлись!

— Кстати, ты не хочешь предложить мне поужинать? Или ядолжен был принести продукты?

— Продуктов у меня — завались. Аппетита нет. Как тыдумаешь, — без перехода спросила она, — почему он выкинул меня измашины?

— Ну… Это самый простой вопрос. Он понял, что я плотносижу у него на хвосте и что ему вряд ли удастся удрать подобру-поздорову. Исмекнул, что, если выкинет тебя из машины, я останусь с тобой, а не помчусь впогоню. Я сорвал ему похищение.

— Но зачем он хотел меня похитить? — Они перешлина кухню, и Глаша теперь с остервенением сбивала яйца для омлета. — И ктоон?

— Кто он! — сердито повторил Стрельников. —Наверное, убийца. Может, ты стоишь у него на пути.

— Я стояла у него на пути дважды. И дважды он оставилменя в живых. А теперь вдруг ударил по голове и повез куда-то… Что он собиралсясо мной делать?

— Может быть, ты владеешь какой-нибудь важнойинформацией?

— Да ничем я не владею! Я бы сразу поняла, если бызавладела чем-то особенным. А у меня в голове ну ничегошеньки стоящего нет!

— А тайник? Что, если убийца хранил там что-нибудь длянего опасное? И подумал, что вы с комендантом кладбища вытащили это из тайника.Его он убил, а тебя похитил для того, чтобы выяснить, куда вы спрятали этувещь.

— Тогда нужно было делать все наоборот! Меня следовалоубить, а Прямоходова поймать и подвергнуть пытке!

— Убийцы тоже ошибаются, — заметилСтрельников. — Кстати, я обещал позвонить сыну.

Он пошел звонить, и Глаше страсть как захотелось подслушать,о чем они будут беседовать. Она приставила к двери стакан, а к стакану —пылающее ухо.

— Привет, — сказал примерный папаша, дождавшись,пока Витя снимет трубку. — Да, мы вместе. — Он помолчал и раздраженновоскликнул:

— Такое впечатление, что ты всерьез решил сбыть меня срук! Да, я останусь ночевать, но ни на что особо не рассчитывай.

Тут Глаша почувствовала, что омлет пригорает, и бросилашпионить. Было совершенно очевидно: Витя решил, что раз папа притащил ее домойна ночь, отношения нужно развивать. Может быть, Стрельников-старший скрытыйженоненавистник и Витя уже отчаялся пристроить старого холостяка?

— Что ты обычно делаешь перед сном? —поинтересовался гость, когда ужин был съеден.

— Все люди делают перед сном одно и то же, —пожала плечами Глаша. — Смотрят телевизор, или читают, или слушают музыку.

— Сегодня мы вдвоем и можем не ограничиваться твоимубогим перечнем, — осторожно заметил Стрельников. — Вдвоем мы в силахразнообразить репертуар.

— Да? И каким же образом?

— Сама подумай. Двое людей могут делать то, что неможет делать один. Что-то очень азартное.

— Предлагаешь сыграть в карты?

— Хорошая мысль, — оживился Стрельников. — Вдурака. На раздевание.

Глаша догадалась, что противник мухлюет, только когда онраздел ее до нижнего белья.

— Ты меня обманываешь! — закричала она.

— Обмануть можно только того, кто сам хочетобмануться, — заявил шулер и подвинул свой стул поближе к ее стулу.

И тут раздался звонок в дверь. Оба игрока вскинули головы ипосмотрели друг на друга: он — недоумением, она — с откровенным испугом.

— Я никого не жду! — прошептала Глаша.

— Если бы к нам всегда приходили только те, кого мыждем! — философски заметил Стрельников. — Хотя все-таки странно — наулице уже ночь.

— Кто там? — грозно крикнула Глаша, еще не дойдядо двери.