– Мы надеялись, что этот день никогда не наступит. – Он повернулся, собираясь пойти к высокой палубе.

– Капитан! Почему вы нас выпустили? Если Сияющие вас так тревожат, почему вы не оставили нас взаперти?

– Это было бы неблагородно, – объяснил капитан. – Вы не пленники.

– Тогда кто мы?

– Одному Буреотцу известно. К счастью, мне не надо в этом разбираться. Мы доставим вас и Древнюю дочь к тому, кто обладает большим авторитетом. До той поры, пожалуйста, постарайся не сломать мой корабль.

День за днем Шаллан привыкала к жизни на корабле спренов чести. Больше всего времени она проводила, сидя на главной палубе у фальшборта. Ей предоставили множество бусин для упражнений, но в большинстве своем это оказались бесполезные вещи. Камни, палки, тряпки. И все-таки была польза в том, чтобы их визуализировать. Держать, медитировать на них. Может, даже понимать?

У предметов имелись желания. Да, простые – но они могли упрямо придерживаться этих желаний, в чем она убедилась во время первых попыток духозаклинания. Теперь Шаллан не пыталась изменить эти желания. Она просто училась прикасаться к ним и слушать.

В некоторых бусинах чувствовалось что-то знакомое. Возможно, она могла бы сделать так, что их сущности расцветут в полноценные предметы на этой стороне. Такое называлось проявлением.

Упражнения с бусинами Шаллан чередовала с набросками. Что-то получалось, что-то нет. Она носила юбку, которую купил Адолин, и надеялась, что это поможет ей в большей степени чувствовать себя самой собой. Вуаль то и дело пробуждалась, и это было в каком-то смысле полезно – однако сам факт того, что такое случалось без ее участия, приводил девушку в ужас. Шут ведь имел в виду совсем не это.

Каладин проводил дни, расхаживая по главной палубе и бросая сердитые взгляды на встреченных спренов чести. Он напоминал зверя в клетке. Шаллан отчасти ощущала его нетерпение. Они не видели никаких признаков врага с того дня в Селебранте. Но она плохо спала по ночам, тревожась о том, что ее вот-вот разбудит сигнал тревоги, знаменующий приближение вражеского корабля. Нотум подтвердил, что спрены пустоты создавали в Шейдсмаре собственную империю. И они контролировали Перпендикулярность Культивации, самый легкий способ перемещаться между мирами.

Шаллан перебрала еще одну горсть бусин, ощутив образы маленького кинжала, камня, кусочка плода, который начал видеть себя чем-то новым – чем-то, что могло обрести новую идентичность, а не просто быть частью целого.

А что бы увидел тот, кто взглянул на ее душу? Производила ли она впечатление чего-то единого, неделимого? Или отображала множество разных идей относительно того, кем она была?

Неподалеку на палубу из трюма поднялась первая помощница капитана, спрен с короткими волосами и угловатым лицом. Любопытно, что она несла осколочный клинок Азур. Она поднялась на главную палубу, затененную высокой палубой, и подошла к Азур, которая следила за океаном поблизости.

Шаллан из любопытства сунула в карман бусину, представлявшую нож, – на всякий случай, – а потом, придавив альбом ведром, направилась в ту же сторону. Неподалеку прогуливался Каладин. Он тоже заметил меч.

– Обнажай осторожно, – подсказывала Азур Бореа, первой помощнице, когда Шаллан приблизилась. – Не вытаскивай полностью – оружие тебя не знает.

Бореа носила такую же униформу, как и капитан, – строгую и важную. Она расстегнула ножны, на полдюйма вытащила осколочный клинок и резко вдохнула:

– Он… щекочет.

– Изучает тебя, – подтвердила Азур.

– Все и впрямь так, как ты говорила. Осколочный клинок, которому не нужен порабощенный спрен. Это нечто иное. Как ты это сделала?

– Ты получишь эти сведения, когда прибудем, согласно условиям сделки.

Бореа задвинула клинок в ножны:

– Человек, хорошие узы. Мы принимаем твое предложение. – К удивлению зрителей, женщина протянула оружие Азур, и та его взяла.

Шаллан подошла ближе, проследив взглядом за Бореа, которая поднялась по ступенькам на высокую палубу.

– Как? – спросила Шаллан, пока Азур пристегивала меч к поясу. – Как ты заставила их вернуть тебе оружие?

– Они ведут себя вполне разумно, если давать правильные обещания, – заявила Азур. – Я договорилась о транспорте и обмене сведениями, как только мы достигнем Стойкой Прямоты.

– Ты сделала что?! – переспросил Каладин, быстро приблизившись. – Что я сейчас услышал?

– Благословенный Бурей, я заключила сделку, – сообщила Азур, посмотрев ему прямо в глаза. – Когда мы прибудем в их крепость, я стану свободной.

– Мы не прибудем в их крепость, – тихо сказал Каладин. – Мы сбежим.

– Я не твой солдат и даже не подданная Адолина. Я собираюсь сделать все возможное, чтобы добраться до Перпендикулярности, – и, помимо этого, хочу выяснить, что этим людям известно о преступнике, которого я выслеживаю.

– Отказываешься от чести ради вознаграждения?

– Я здесь лишь потому, что вы двое, пусть и не по своей вине, признаю, поймали меня в ловушку. Я вас не виню, но и не обязана участвовать в вашей миссии.

– Предательница, – тихо проворчал Каладин.

Азур бросила на него холодный взгляд:

– Кэл, в какой-то момент тебе придется признать: наилучшее из того, что можно сделать прямо сейчас, – это отправиться вместе со спренами. В их крепости разберемся со всеми проблемами, а потом двинемся дальше.

– Это может занять недели.

– Я не знала, что у нас есть расписание.

– Далинар в опасности. Тебе все равно?

– Ты говоришь о человеке, которого я не знаю, – напомнила Азур. – Об опасности от угрозы, которую не можешь определить и которая наступит неизвестно когда. – Она скрестила руки на груди. – Уж прости, но я не разделяю твоей тревоги.

Каладин стиснул зубы и направился прямиком к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Им запретили туда подниматься, но иногда правила не распространялись на Каладина Благословенного Бурей.

Азур покачала головой, повернулась и вцепилась в борт.

– Просто у него плохое настроение, – заметила Шаллан. – Мне кажется, он сам не свой из-за того, что его спрен в темнице.

– Может быть. Я повидала на своем веку молодых и горячих, но Благословенный Бурей, похоже, совсем другого цвета. Хотелось бы знать, что он пытается доказать с таким отчаянием.

Шаллан кивнула, потом снова посмотрела на меч Азур:

– Ты упомянула… У спренов чести есть сведения о том, за кем ты охотишься?

– Ага. Бореа думает, что оружие, которое я выслеживаю, побывало в их крепости несколько лет назад.

– Так ты охотишься… на оружие?

– И того, кто принес его в ваши края. Речь об осколочном клинке, который источает черный дым. – Азур повернулась к ней. – Шаллан, я не черствая. И понимаю, что всем вам не терпится вернуться домой. Я даже готова поверить, что в силу каких-то превратностей судьбы Каладин Благословенный Бурей предвидел некую опасность.