— Ты не ушибся? — вдруг спросила девушка.

Ранду потребовалась чуть ли не минута, чтобы сообразить, что она обращается к нему. Он попытался встать на ноги.

— Все хорошо. Я просто... — Ранд пошатнулся, колени у него подогнулись. Он тяжело осел обратно на землю. Перед глазами все поплыло. — Я просто перелезу обратно через стену, — пробормотал он. Ранд попытался снова встать, но девушка положила руку ему на плечо, не пуская его. У Ранда так кружилась голова, что достаточно оказалось легкого толчка, чтобы удержать его.

— Ты же поранился.

Грациозно девушка опустилась на колени рядом с ним. Пальцы ее мягко откинули слипшиеся от крови волосы на левой стороне его головы.

— Должно быть, падая, ты ударился о сук. Считай, что тебе повезло, если ты только содрал кожу и больше ничего. Не думаю, что мне доводилось видеть, чтобы кто-то залезал на стены так ловко, но падаешь ты не слишком умело.

— Вы руки себе в крови испачкаете, — сказал ей Ранд, отстраняясь.

Девушка настойчиво потянула к себе его голову.

— Сиди спокойно. — Она говорила не резко, но в ее голосе опять слышалась такая нотка, будто она ожидала подчинения. — Выглядит не очень плохо, благодарение Свету.

Из карманов на внутренней стороне плаща девушка принялась вынимать множество крошечных стеклянных пузырьков и свернутых бумажных пакетиков, а под конец вытащила пару ватных повязок.

Ранд обалдело хлопал глазами, увидев подобную коллекцию. Такого запаса он мог ожидать от Мудрой, но никак не от человека, одетого так, как эта девушка. Он заметил у нее на пальцах кровь, но Илэйн это, видимо, нисколько не волновало.

— Дай-ка мне фляжку, Гавин, — сказала она. — Мне нужно промыть рану.

Юноша, которого она назвала Гавином, отстегнул от своего пояса кожаную баклажку и подал девушке, затем присел на корточки около Ранда, обхватив руками колени. Илэйн действовала со знанием дела. Ранд не отдернулся от обжигающе холодной воды, когда девушка стала промывать ссадину на его голове, но она крепко держала одной рукой его макушку, словно ожидала от него такой попытки и не хотела этого допустить. Мазь из одного маленького пузырька, которую она потом наложила, успокоила боль почти так же, как и лекарство Найнив.

Гавин улыбался, наблюдая за ее работой, — успокаивающей улыбкой, будто он тоже ожидал, что Ранд дернется в сторону, а то, глядишь, и бросится наутек.

— Обычно она подбирает бродячих кошек и птиц с поломанными крыльями. Ты — первое человеческое существо, на ком она упражняется. — Он запнулся, потом прибавил: — Не обижайся. Я не называю тебя бродягой.

Эти слова не были извинением, просто утверждением.

— Не обижаюсь, — принужденно сказал Ранд. Эта парочка вела себя так, будто он был пугливой лошадью.

— Она знает, что делает, — произнес Гавин. — У нее были самые лучшие учителя. Так что не бойся, ты в хороших руках.

Илэйн прижала повязку к виску Ранда, потянула из-за пояса шелковый шарфик, кремово-голубой с золотом. Для любой девушки в Эмондовом Лугу он стал бы целым сокровищем, нарядом для праздника. А Илэйн начала ловко обматывать его вокруг головы Ранда, придерживая повязку.

— Вам не стоило так поступать, — запротестовал он.

Она продолжала свое дело.

— Я же сказала тебе сидеть смирно, — спокойно заметила Илэйн.

Ранд взглянул на Гавина.

— Она считает, что другие всегда будут выполнять то, что она им говорит?

Удивление промелькнуло по лицу юноши, и он сжал губы, сдерживая веселый смех.

— По большей части — да. И по большей части так оно и бывает.

— Подержи тут, — сказала Илэйн. — Вот здесь, пока я завязываю... — Она ойкнула, увидев его руки. — Такого не могло случиться при падении. Более вероятно — от лазания там, где совсем не стоило лазать.

Быстро затянув узел, девушка повернула вытянутые вперед руки Ранда ладонями вверх, сокрушаясь, что воды осталось мало. После промывания ободранные ладони саднило, но прикосновение Илэйн оказалось неожиданно нежным.

— Хоть на этот раз не вертись.

Вновь на свет появился пузырек с мазью. Илэйн нанесла ее тонким слоем на царапины, отдавшись вся тому, чтобы ненароком не причинить Ранду боль. По рукам его растекся холодок, будто под ее пальцами ссадины исчезали.

— В основном они делают в точности то, что она говорит, — с чарующей усмешкой продолжал Гавин поверх головы девушки. — Большинство людей. Не мать, конечно. И не Элайда. И не Лини. Лини была ее няней. Нельзя же отдавать приказания тому, кто, когда ты был маленьким, стегал тебя розгой за украденные фиги. — Илэйн немного приподняла голову — только для того, чтобы бросить на Гавина угрожающий взгляд. Тот прокашлялся, предусмотрительно стер с лица прежнее выражение и торопливо договорил: — И Гарет, разумеется. Гарету никто не отдает приказы.

— Даже мать, — заметила Илэйн, опять склоняя голову над руками Ранда. — Она предлагает, а он всегда так и поступает, но я никогда не слышала, чтобы она отдавала ему приказания. — Она покачала головой.

— Не знаю, почему это всегда тебя удивляет, — ответил ей Гавин. — Даже ты не пытаешься говорить Гарету, что делать. Он служил трем Королевам и при двух был Капитан-Генералом и Первым Принцем-Регентом. Смею заметить, что есть такие, кто считает, что он в большей степени символизирует Трон Андора, чем Королева.

— Мать должна сделать шаг первой и выйти за него замуж, — рассеянно произнесла девушка. Все ее внимание занимали руки Ранда. — Она хочет этого; от меня ей этого не скрыть. И это сразу разрешило бы столько проблем!

Гавин покачал головой.

— Один из них должен уступить первым. Мать не может, а Гарет не захочет.

— Если она прикажет ему...

— Он подчинится, по-моему. Но она не прикажет. Ты же знаешь, что она не прикажет.

Они оба вдруг обернулись и уставились на Ранда. У него было такое ощущение, будто они совсем забыли о его присутствии.

— Кто?.. — Ранд умолк, облизнул сухие губы. — Кто ваша мать?

Глаза Илэйн изумленно расширились, но Гавин произнес обыкновенным голосом, отчего его слова прозвучали еще более ошеломляюще:

— Моргейз, Милостью Света Королева Андора, Протектор Королевства, Защитница Народа, Верховная Опора Дома Траканд.

— Королева, — пробормотал Ранд. Потрясение накатывало на него волнами оцепенения.

Целую минуту ему казалось, что голова у него опять закружится. Не привлекать никакою внимания. Быть тише воды, ниже травы. И попросту сверзиться в королевский сад и позволить Дочери-Наследнице ухаживать за своими царапинами, будто она какая-то знахарка! Его так и подмывало захохотать, и он понял, что сам уже на грани истерики.

Сделав глубокий вдох, Ранд торопливо поднялся на непослушные ноги. Он взял себя в