– Это туфаи, – говорил Луф. – Это давири. Это удайни.

Крестьяне просто выращивали кофе – вообще кофе второй волны. Юсуф понимал, что где-то там, в большом мире, все меняется, теперь важны регионы, сорта, но его кооперативу не хватало информации и контактов. Здесь не разбирались в сортах, не знали, где какому сорту лучше расти, как лучше собирать и обрабатывать ягоды разных видов, а главное – кто за все это будет платить.

Мохтар осторожничал. Нутром чуял, что сможет выстроить линию поставок, надеялся связать этих крестьян с элитными покупателями в США, Европе и Японии, но пока ничего такого сказать вслух не мог. Дед втемяшил ему в голову накрепко: «Не обещай, если не уверен, что сдержишь слово. И не обещай, пока нет средств, чтобы сдержать слово».

Так что пока Мохтар гулял и слушал. Слушал Луфа – тот объяснял, как лучше собирать ягоды, когда их лучше собирать. Наблюдал за манерой речи Луфа, за его повадками, припасал все это на будущее. И старался не отставать от Юсуфа и пожилых, даже дряхлых крестьян и сборщиков, которые скакали по террасам, точно кролики. Мохтара втаскивали на скалы и ловили, когда он поскальзывался на ступенях. В разреженном воздухе приходилось то и дело переводить дух. Мохтара пошатывало, и местных это забавляло.

– А это кто? – спросил Мохтар.

Под высоким и замечательно крепким кофейным деревом в одиночестве сидел человек.

– Это Малик, – сказал Юсуф. – Наш лучший фермер.

Малик сидел в тени скрестив ноги и, похоже, был совершенно доволен жизнью.

– Он часто так, – пояснил Юсуф. – Всегда тут. То ягоды собирает, то под деревьями сидит.

На голове у Малика была густо расшитая серая куфи. Его наружность и настрой заинтриговали Мохтара, и он сделал несколько снимков, отметив между тем, что Малик выложил перед собой на полотенце дневной урожай. Штук пятьсот ягод – все рубиновые.

– Вот поэтому он наш лучший фермер, – сказал Юсуф.

Выяснилось, что Малик почти весь урожай собирает сам – помогают ему жена и несколько родичей. Кофе для них не работа и не хобби, нельзя перепоручить его нерадивым поденщикам. Кофе – призвание, наслаждение и источник гордости.

Малику в кооперативе принадлежало около четырехсот кофейных деревьев, и рядом росли деревья другого фермера. Все собирали свой кофе сами, а затем все ягоды перемешивались – красные и зеленые, спелые и гнилые. Все это продавалось брокеру, и обычно тот злоупотреблял финансово невыгодным положением фермеров. Сортов много, но все в кучу. Одна большая куча, и ее продавали за цену, которую предлагал брокер.

Мохтар подошел к Малику. Тот не встал и вообще уважения не выказал. Ни капли не удивился и не взволновался, узрев визитера из Саны, из Америки. Но когда Мохтар спросил, нельзя ли ему забрать в Сану образец ягод, Малик почтительно согласился.

– Дадим тебе потом большой мешок, – сказал Юсуф.

– Я хочу эти, – сказал Мохтар. – Я хочу ягоды этого человека – и отдельно от остальных.

Юсуф повел гостей обедать к себе в дом. Как-то так вышло, что Юсуф и выиграл лотерею. Дом у него был традиционный, деревенский. Первый этаж без стен и темный, для скота. На втором этаже и выше жили разные ветви семьи. Каждый из семи этажей назывался «дом», и на каждом жила отдельная семья или семьи, и все были друг другу родня. В доме Юсуфа жили четыре поколения.

Для Мохтара и Луфа закатили пир, выдававший, впрочем, сравнительную бедность деревни. Курица нежирная и с душком. Рис в изобилии, и хлеб, и схуг – сальсоподобное блюдо из острых перцев, которыми славится регион.

За весьма церемонной трапезой Мохтара и Луфа напоили кофе, сваренным, отметил Юсуф, из плодов тех самых деревьев, под которыми они только что гуляли. Но это был не кофе – не тот кофе, что пьют во всем мире. Этот напиток варили из высушенной шелухи кофейных ягод. То, что Мохтар и почти все за пределами Йемена называют кишр, – чай карамельного оттенка, слегка отдающий сладостью, призраком ягоды. Восхитительно вкусный, но не кофе. Мохтар не знал, как сказать об этом Юсуфу, и понимал, что это дурной знак: если председатель кооператива не в курсе разницы между кофе и чаем, задача сложнее, чем Мохтар предвидел.

После обеда они сели пожевать кат, и к ним присоединились десятки других людей, в основном фермеры – всех заинтересовал заезжий американский йеменец и его друг из Саны. Всех, кроме одного человека. В тот день Мохтар столкнулся с ним уже не в первый раз. Человек был дородный, носил солдатскую шинель и русскую, кажется, ушанку с завернутыми наверх меховыми наушниками. На плече у него висел «калаш», на груди – две гранаты. Мохтар перехватил его скептический взгляд и спросил Юсуфа, кто это.

– Это Генерал, – ответил Юсуф. – Не обращай внимания. Ему не угодишь.

Генерал и впрямь был генералом, служил в йеменской армии, а выйдя в отставку, купил в долине Хаймы участки под кат и кофе и стал одним из крупнейших землевладельцев региона. Весь обед Генерал сверлил Мохтара взглядом.

Луф от ката отказался. Он вообще не жевал кат. Мохтар считал, лучше согласиться, не обижать хозяев, но Луф уперся. И вообще, тут кат употребляли не пойми как. В городе его аккуратно срезали, готовили и подавали красиво. А здесь сваливали на пол, как хворост. Но Мохтар взял листья, сунул за щеку, и все лениво болтали, пока кат не ударил в голову. Всеми овладела легкая эйфория, и Мохтар решил, что пора явить этим людям прошлое и будущее.

Он рассказал им о рождении кофе, о том, что изначально кофе выращивали в Йемене, что кофе – ядро йеменской истории, право Йемена по рождению. Большинство слушателей удивились. Они раньше-то знали? Не поймешь. Мохтар продолжал: голландцы украли саженцы кофе, посадили на Яве, поделились с Францией, французы посадили кофе на Мартинике, португальцы украли его у французов, посадили в Бразилии, а теперь кофейный рынок стоит семьдесят миллиардов долларов и на кофейных зернах зарабатывают все – все, кроме йеменцев, которые вообще-то заварили эту кашу первыми.

Может, все дело в кате, но слушали они открыв рты. Даже Генерал слушал, хотя и посматривал косо. В основном ваши зерна экспортируются в Саудовскую Аравию, объяснил Мохтар. Фермеры продают кофе за гроши, и пора что-то с этим делать. Но сначала нужно усовершенствовать технологию. Собирать ягоды, только когда они красные, – и тут он показал им свое кольцо с сердоликом. Затем следует высушить ягоды на сушилках, на воздухе, чтобы высыхали равномерно. Затем хранить их как полагается, в прохладных и сухих помещениях, чтобы не ферментировались и не плесневели. Сейчас, объяснил он, вы слишком торопитесь со сбором, поэтому зеленые, желтые и красные ягоды перемешиваются, сушатся неверно, доставляются нерадиво, а сортируются небрежно, если вообще сортируются. С обжаркой в Саудовской Аравии беда, сказал Мохтар, и выходит, что на всех этапах кофе не уважают, над зернами издеваются.

Дальше он рассказал им про Монаха из Мохи, и что надо вернуть себе свое наследие, и что если они повысят качество культивации, будут лучше собирать урожай, лучше сушить, лучше хранить и доставлять, могут повыситься и цены, и заработки.