Дилетантство! У профи нервы не сдали бы. Он просчитал бы все варианты. Он был бы в маске и просто вырубил бы бедную женщину, чтобы иметь возможность скрыться. Хотя… Здесь есть одно сомнение. Судя по тому, что он оставил корочки папки и аккуратно передвинул фигурки на полке, заставив пустое место, ему очень не хотелось, чтобы пропажу заметили, хотя бы в ближайшее время. И здесь на него должно было сработать то, что хозяева собирались отсутствовать в течение месяца. А наезжая изредка с дачи, вряд ли обратили бы внимание на непорядок среди сувениров. Отсюда напрашивался еще один вывод — грабителю необходимо было выиграть время. Встреча лицом к лицу с хозяйкой квартиры смешивала все его карты. Возможно, на убийство он пошел сознательно, хотя и не планировал его изначально. Однако выстрел был метким, вполне профессиональным. Но все же самое главное: он знал, что в квартире никого не должно быть. Значит? Да, этот человек был знаком с Мариной Алексеевной и Димой, он общался с ними, знал их планы, и он знал, где искать необходимые ему вещи. Неужели?.. Я не решалась до конца сама себе в этом признаться, но, похоже, мне было известно имя убийцы. Слишком много совпадений. Слишком. До чего же этот человек хитер. Как ловко он воспользовался ситуацией с шантажом, чтобы инсценировать собственное ограбление и привлечь меня в свидетели! Какой потрясающий цинизм!

Но идти к Денисову с такими догадками было нельзя. Необходимы неопровержимые доказательства. А они будут у меня только через два дня — когда Мельников сверит найденные мною отпечатки с картотекой. Ведь Денисов проходил по делу о мошенничестве на фирме. Наверняка его пальчики остались для истории, хотя ему и удалось фигурировать только в качестве свидетеля. Ну держитесь, «мистер обаяние», теперь уж ничто не поможет вам уйти от правосудия! Главное, чтобы Денисов не исчез за эти дни. Но ведь он так самонадеян — скрываться не станет. Организует бывшей супруге похороны по высшему разряду, станет принимать соболезнования. Вообще говоря, тактика вполне успешная. Если не прячешься — значит, не виноват. Ведь он же не знает, что я взялась за расследование. А в милиции дело положено в долгий ящик. Только бы Дима не проговорился о моем участии! Надо будет еще разок его об этом попросить.

Но как же он так прокололся с отпечатками пальцев на секретере! Я попыталась представить себе всю картину полностью. Человек (не профессионал) среди ночи вламывается в квартиру. Нервы его напряжены до предела, несмотря даже на то, что он, как полагает, обезопасил себя полностью. Он освещает себе путь фонариком. Вскрывает дверь отмычкой. Проходит. Сначала забирает с этажерки в гостиной глиняную посудину, сдвинув фигурки для маскировки. Затем уверенно направляется в библиотеку, свой бывший кабинет. Он прекрасно знает, где его бывшая супруга хранит архив своей лаборатории. Ручки в двери, ведущей в библиотеку, — двусторонние, с замком. Чтобы открыть дверь, надо повернуть ручку. Он проходит, вскрывает секретер — о том, где находится теперь ключ от секретера, Денисов мог и не знать. Искать — нет времени, отмычка — под рукой. Он выдвигает ящик. Зачем сначала первый — непонятно. Возможно, не уверен точно, в каком порядке теперь расположены папки. Затем нужный ящик. Достает папку, вырывает листы, кладет ее на место. Задвигает ящики. Аккуратно закрывает секретер. Собирается уходить. Но на пороге библиотеки слышит шорох в гостиной. Или даже голос. Что-нибудь вроде: «Кто здесь? Я сейчас вызову милицию!» Он понимает, что его присутствие обнаружено. Назад пути нет: он сталкивается с Мариной Алексеевной. Стреляет: от испуга или не желая оставлять свидетеля — это знает только он один. Его мысли лихорадочно мечутся. Что делать дальше? Ручка! Ручка двери в библиотеку. На ней могли остаться отпечатки. Он быстро протирает ее. Ему мерещится, что на звук выстрела мгновенно сбегутся люди. Надо бежать. В панике он забывает, что мог «наследить» и в самой библиотеке.

Кошмарная картина. Сознание отказывается принимать ее. Такое хладнокровие. И вечером того же дня он звонил мне, чтобы сообщить об исчезновении Анны, — беспокойство в голосе… Хамелеон! Версия вытанцовывалась довольно гладкая. Только одно меня смущало: почему Денисов не мог забрать эту папку и этот сувенир без взлома? И без убийства…Что же означает эта кража? Почему нельзя было наплести что-нибудь бывшей супруге и выпросить необходимые вещи? Впрочем, чужая душа — потемки. Тем более преступная душа.

Я взглянула на часы. За размышлениями я и не заметила, что опаздываю на встречу с Аней и Сашей. Было уже без десяти минут двенадцать, а я еще и не начинала собираться.

Быстренько приведя себя в порядок, я выскочила из дому и поехала к Зацепиным. Быстренько — это, по самым скромным женским меркам, полчаса. Поэтому прибыла я по указанному адресу уже около часа дня.

Дверь мне открыла очень симпатичная молодая женщина:

— Здравствуйте! Вы Татьяна? Как я рада наконец с вами познакомиться. Я Анна.

Мне она представлялась немного иначе из описаний, которые я слышала. Анна была на вид не так уж и хрупка и беспомощна. В ее глазах читалась решительность и твердость. А еще — искреннее женское счастье, которое теперь уже нельзя было никакими силами отнять у нее.

Из-за ее спины появилась фигура Соколова.

— Танюша, что так поздно? Впрочем, оно и лучше. Деловые разговоры отложим на после обеда. Проходи.

Аня провела нас в комнату, а сама пошла на кухню, похлопотать насчет обеда.

Мы не успели перекинуться с Сашей парой фраз, как услышали, что пришел Олег Егорович Зацепин.

— Не говори ему, что я детектив, — не нужно меня лишний раз засвечивать.

— Почему?

— Ну, просто такое правило. Да и зачем портить ваш торжественный обед напоминанием о не особенно приятных моментах?

Саша согласился:

— Хорошо, я пойду шепну Ане твое пожелание. Скажем, что ты ее подруга.

Соколов вышел, но вскоре опять явился в сопровождении Олега Егоровича.

— Здравствуйте, здравствуйте! А я и не знал, что у моей дочери есть такая очаровательная знакомая! Позвольте представиться — Олег Егорыч. А вас как зовут?

— Татьяна, — ответила я, ослепительно улыбнувшись.

— Очень приятно, Танечка. Вы, судя по всему, близкая Анина подруга?

Наши молодые никого, кроме вас, не пожелали приглашать на это маленькое семейное торжество.

— Мне тоже очень приятно познакомиться с Анечкиным папой, — подыграла я. — Я знаю, что она очень к вам привязана. Рассказывала о вас столько хорошего…

Зацепин расплылся в широкой улыбке. Говорить с ним было больше не о чем. Но тут очень кстати появилась сияющая Анна и пригласила всех к столу.

Обед был выше всяческих похвал. Или мне так показалось от того, что сама я питаюсь черт знает как, без всякой регулярности, на бегу, преимущественно бутербродами и кофе? Но, с другой стороны, если каждый день вкушать такие обильные обеды, то недолго и форму потерять. Последняя мысль послужила мне слабым утешением. За столом Соколов был говорлив больше обычного, шутил, произносил витиеватые тосты. Анна больше молчала и не сводила с него счастливых глаз. Олег Егорович по долгу хозяина ухаживал за мной, расспрашивал о жизни, не давая, впрочем, мне отвечать, а больше предаваясь воспоминаниям о своей молодости. Это было очень кстати — импровизировать на переполненный желудок представлялось весьма затруднительным. Наконец обильная трапеза окончилась. Мы выпили кофе. После этого Олег Егорович позвал Сашу в свой кабинет для разговора о делах, а мы с Аней удалились в ее комнату.